– Не хватало только перечной лихорадки! – добавила Луиза. – Одумайся, Дан!
– Мне незачем одумываться, – ответил Дан. – Мы идём по следу одного человека. Если не получится захватить его в Лос Сантос, уйдём на равнины. Мне всё равно нужно на север.
– А! Твои поездки со Стариком!.. – вспомнил старик Джон. – Что вы там искали?
– Искали, и я буду искать… – непонятно ответил Дан. – Прости, сказать не могу.
– Значит, после Тодос Лос Сантос уходим? – уточнила тётя Луиза.
– Это не жёсткое условие, – ответил Дан. – Если всё-таки будет возможность достать Томази и после Тодос Лос Сантос… В этом случае попробуем. Но если снова его упустим, тогда да… Закончим погоню и уйдём. Попробуем добраться до него позже.
– Дан Старган! Это не условие, это вообще Бог знает что! – всплеснула руками тётя Луиза.
– Обычное условие, – пожал плечами Дан. – Я не знаю, как всё пройдёт там. Так же, как не знаю, будет ли завтра вспышка или нет, и не слетят ли у нас фургоны со всех колес… Я не умею предсказывать будущее… Нет… Запах!
– Что «запах»? – не поняла Луиза.
Старик Джон ничего спрашивать не стал, но Пелла видела, как обеспокоенно раздуваются его ноздри, втягивая воздух.
– И впрямь знакомый запах… – пробормотал старый касадор. – Очень… Но почему-то его не должно быть тут…
Пелла тоже втянула носом горячий, но остывающий к вечеру воздух Марчелики. И даже почувствовала в нём какой-то непривычно едкий, слегка мускусный оттенок. Ей запах был совершенно незнаком, но касадоры явно напряглись. Девушка видела, как стоящий на вахте Бенедикт старательно вглядывается во тьму. Даже Иоганн, севший после ужина чистить своего «томаса», прервал любимое занятие.
– Все этот запах учуяли? – спросил Дан.
– Ага, – ответил за всех Мигель.
– Да не, их тут не должно быть! – уверенно проговорил Вильям. – Не ходят они так далеко, Дан!
– Чёрт, Билли, раньше они до побережья добирались! Точно, я вспомнил!.. – вдруг вскрикнул Дан, вскакивая и доставая револьвер. – К оружию! Женщины, по фургонам!
Пелла кинулась к своему фургону, намереваясь на этот раз даже носа не показывать на улицу, но не успела добежать совсем чуть-чуть. За внешним кругом обиженно заревели воллы, заорали какие-то низкие грубые голоса, а затем сердито рявкнула винтовка Бенедикта.
– Хаблы!!! – громко крикнул он, клацнув затвором.
Что-то промелькнуло в воздухе, и в мешках с песком рядом с дозорной вышкой внезапно выросла деревянная палка…
– Бен, в укрытие! – взревел Дан.
А Пелла застыла соляным столбом, глядя, как на крышу её фургона лезет какое-то отвратительное человекоподобное существо.
Мускулистое тело существа покрывали частые волосы, через которые с трудом просматривалась кожа, и было оно совершенно нагим – даже никакой набедренной повязки, как у дикарей. Длинные руки с вытянутыми пальцами, сутулая и широкая в плечах фигура, приплюснутый лоб, мощные брови и хищный взгляд выдавали в нём не кроткую овечку, а свирепого и сильного врага.
На этот раз Пелла хоть и растерялась поначалу, но не стала долго раздумывать. Вытащив подаренный ей Анной пистолет, она навела мушку на тварь, взвела курок и выпустила пулю в область сердца – искренне надеясь, что сердце у существа располагается именно там. Увидев, что ошеломительного эффекта её атака не возымела, девушка с перепугу выпустила в страшного хабла весь барабан…
Уродливое создание дёргалось от каждого выстрела, но почему-то не падало. Видимо, крошечные пульки из дамского оружия были ему, как слону дробины.
Когда пистолетик ответил на нажатие спускового крючка холостым щелчком, Пелла опомнилась и со всех ног рванула к двери в фургон. Хабл так и не кинулся за ней, всё ещё продолжая стоять на крыше. Девушка успела проскочить внутрь и закрыть дверь на засов. Поэтому уже не увидела, как неуязвимый враг пошатнулся и, наконец, свалился на землю.
А касадоры тем временем сражались не на жизнь, а на смерть. Бенедикт успел сделать по хаблам ещё один выстрел, а потом спрыгнул прямо с крыши на землю, рискуя переломать ноги. В тот же момент на крышу его фургона ловко забрались сразу двое врагов. Первого в итоге убил Дан из «немезиды», второго – Иоганн из «томаса», но следом лезли всё новые и новые их сородичи…
Касадоры сбились в центре круга, который образовали фургоны, и стреляли без остановки во все стороны. Нельзя было позволить врагам ни спрыгнуть во двор, ни кидаться с крыш заострёнными деревянными палками. Вдали, со стороны Инокайма, тоже раздавались крики и выстрелы. Видимо, посёлок и был главной целью аборигенов центральной Марчелики. За кругом фургонов отчаянно ревели и стучали копытами воллы, а в их голосах отчётливо слышались яростные нотки. Надо сказать, хаблов они очень не любили.
Дан стрелял уже с двух рук по силуэтам, которые появлялись над крышами. И даже такой плотный огонь не помог… Одна из тварей прорвалась внутрь и кинулась на касадоров. Бежала она вовсе не на Дана, но тот отлично знал, какой силищей обладает такая образина. Судя по повязке из серебристой шкуры и примитивному каменному топору в руках, враг был приближённым одного из хаблских вождей. И матёрым воином.
В последний момент Дан шагнул навстречу твари, выпуская из левой руки револьвер – чтобы перехватил ею занесённый топор. А правой изо всех сил зарядил страшной образине в район солнечного сплетения. Вывернутая конечность хабла, противно хрустнув костями, обвисла плетью, а следом и каменный топор упал на землю. Но если бы это его остановило… Только разозлило ещё больше.
Взревев, хабл резко присел и дёрнул на себя Дана здоровой рукой. Для этого он вцепился в перевязь кобуры на касадорском поясе. Видимо, рассчитывал использовать острые кривые зубы в качестве холодного оружия. Дан едва успел выставить ногу, согнув в колене, и упереть её в грудь противника, а сам нанёс удар прикладом сверху по вражьей голове. Хабл дёрнулся, получил второй удар, третий…
Кобура лопнула, треснул пояс, и на землю выпала последняя неразряженная «немезида». А Дан, наконец, смог отшатнуться. Правда, к сожалению, револьвер из рук выпустил. Враг тут же резко выпрямился, решив в прыжке дотянуться до его шеи, но в итоге сам подставился под удар. Касадор успел запустить руки под густую бороду хабла и вцепился пальцами ему в кадык, не подпуская страшную тварь к своему горлу.
Образина попыталась вырваться и махнула левой рукой, метя в лицо Дана. Но попала по груди, разорвав рубашку и оставив четыре кровавых борозды длинными грязными когтями. Дан ещё сильнее сжал пальцы, гася рвущийся наружу крик боли.
Шея врага под пальцами мерзко захрустела. Движения хабла стали судорожными, дёргаными, а взгляд глубоко посаженных глаз затуманился. Ещё через несколько секунд существо обмякло, и Дан, наконец, позволил мёртвому телу упасть на землю.
Рядом упал ещё один хабл, словив пулю – что явно было куда милосерднее. Дан быстро поднял из пыли заряженную «немезиду» и огляделся. Бой заканчивался. Иоганн сидел на земле, зажимая рваную рану на ноге. Рядом с ним валялся ещё один хабловский «топорщик» с десятком ножевых ран в груди. Поодаль без сознания лежал Пётр, но его уже осматривал Бенедикт. Вульф и старик Джон помогали истошно орущему Мигелю вытащить из плеча заострённую палку.
