— Харлей, ну хватит, разбудишь, — тихий вздох Арины раздался уже откуда-то из ванной, перед тем, как закрылась дверь туда. — Стася несколько дней нормально не спала.
— Ее сейчас не разбудишь даже пушкой, но орать я бы не рекомендовал, — не выдержав, негромко усмехнулся Влад. Девушка в ответ на это поморщилась во сне, но так и не проснувшись, перевернулась на другой бок, немного откатившись от источника шума. Приподнявшись на локтях, мужчина аккуратно дотронулся до ее щеки пальцами и, убедившись, что она теплая, накрыл Стасю одеялом. После чего осторожно поднялся с дивана, легко перепрыгнув через спинку, под обалдевшим взглядом давнего друга. — Харлей, лицо попроще. Или собираешься бить морду за поруганную честь сестры?
— Да иди ты нахер, Дракуленок, — махнул на него рукой второй директор клуба, устало падая на стул за стойкой. — Я б еще поспорил, кто над кем надругался.
— Согласен, — коротко хохотнув, Мих затушил недокуренную сигарету и приобнял вышедшую из ванной Арину, уже переодевшуюся в короткие шорты и футболку. — Ладно, мы спать. Будете убивать друг друга, делайте это тише.
— Вали уже, — хмыкнул Харлей, доставая из кармана неизменной жилетки пачку курева. — Я ненадолго.
— И, так понимаю, по мою душу? — едва младший Алехин с невестой поднялись наверх, иронично выгнул брови Цепеш, доставая из холодильника пакет с соком. Налил немного в стакан и устроился напротив рокера, задумчиво выпускающего дым в воздух. — Выдыхай, Харлей. Ты знаешь, что я ее не трону.
— Да не дурак, — усмехнулся тот, медленно счищая пепел с уголька сигареты об край пепельницы. — Ты всегда ее защищал, я ж помню. Просто хотел сам убедиться, что Белка в порядке, неделю без меня как никак. Впервые с тех пор… впервые, короче.
— Она уже давно не ребенок, чтобы нуждаться в опеке старшего брата, — заметил Влад, делая глоток ледяного сока. В квартире, не смотря на глубокую ночь, царила духота, и было удивительно, как Стася умудрялась замерзнуть в таких условиях. С ее здоровьем явно что-то было не в порядке, но что именно, мужчина сделал себе заметку узнать чуть позже, раз уж столь ценный источник информации сам пожаловал в гости.
— Как сказать, — владелец клуба снова усмехнулся, и на сей раз еще более невесело. И почему-то смотреть в глаза Владислава не собирался. — Ты ведь не знаешь о ней ни хера, Цепеш.
— Не скажи, — опираясь на барную стойку локтями, Владислав переплел пальцы и, устроив на них подбородок, насмешливо посмотрел на рыжего, перечисляя. — Она постоянно мерзнет, у нее ужасное зрение, приличное истощение. Явное нежелание ночевать в одиночестве, больной желудок и огромные комплексы… Что с ней случилось за эти пять лет, Харлей? И почему, по официальным данным, Станислава никогда не была замужем?
— Справки навел? — казалось, брат Станиславы нисколько не удивлен таким положением вещей. — Кто бы, мля, сомневался. Да, Цепеш. Официально Стаська не была замужем. И прописана в том городе не была. Там ее вообще будто бы не было.
— И как же это получилось? — не сказать, что Влада как-то шокировало это известие. В конце концов, на бумагах можно провернуть что угодно и как угодно, уж он-то в подобном разбирался. Другой вопрос, как сама девушка допустила подобное?
— Каком кверху, млять! — огрызнулся Харлей, резко раздавливая несчастный окурок. Наблюдая, как рокер растеряно повел пятерней по короткой медной гриве, явно обдумывая дальнейший ответ, старший Алехин молча достал из шкафчика бутылку вискаря и два пузатых бокала — на сухую подобный разговор явно не шел. И действительно, стоило только сделать глоток любимого напитка, владелец «Максимуса» негромко заговорил. — Это была фикция, Цепеш. Якобы, чтобы не привлекать внимания, этот хрен уговорил Белку все сделать тихо, даже без ее присутствия. А после притащил липовое свидетельство о браке, и ее новый, липовый паспорт со сменой фамилии. Остальные доки ее забрал, сказал, что потом сам поменяет права, полис и прочую херню. Мне даже восстанавливать ни хера не пришлось, просто заплатил штраф за просрочку и утерю, и ей выдали новые. И… она об этом не знает. Я не говорил.
— Что ему было нужно от Станиславы? — спросил Влад, покачивая бокал в руке, наблюдая за тем, как плескается в нем ароматная жидкость. — Ни о каких чувствах, как я понимаю, речь не шла.
— Какие, нахер, чувства? — раздраженно огрызнулся байкер, поднимая злой взгляд. — Ему нужна была влюбленная дурочка, которой он вертел, как хотел. Сначала от родни увез, друзей лишил. Потом заставил от всего отказаться: от учебы, работы, байка… Он постепенно делал ее никем, Цепеш. И всё его окружение знало об этом, издевались прямо в лицо, не говоря правды. Он играл ей, млять! А когда Стаська поняла это, поздно стало. И я сразу вмешаться не успел, а предкам всегда похер было. Они ее отъезд так и не простили, вычеркнули из наследования, выписали из хаты. Я как узнал, чуть не поубивал всех.
— Тогда почему до сих пор жив и здоров ее так называемый муж? — выгнул брови Алехин, а самом деле не понимая, почему всё, что сделал Артур Лисаев, осталось безнаказанным. Подобное явно было не в характере Харлея.
— Ты знаешь, что он за хрен, наверняка слышал о его связях, — с отвращением поморщился Добрынин, снова закуривая после глотка виски. — До него легко не доберешься, да и не наш город. Цепеш, там всё не так просто. У него есть один… рычаг давления. И пока я не решу этот вопрос, хер что смогу сделать.
— Подробнее рассказать не хочешь? — спокойно поинтересовался Влад, делая приличный глоток виски. Он действительно не чувствовал желания нестись сломя голову, мстить за Станиславу или просто швырнуть бокал в стену со злости. Нет, на самом деле он был в ярости… но это было тщательно взвешенное, холодное, точно измеренное чувство, змеиным кубком свернувшееся где-то глубоко в душе, дожидаясь своего часа. Мужчина умел контролировать свои эмоции. — Я мог бы помочь.
— А кто ты ей, Цепеш, чтобы вмешиваться? — тихо усмехнулся Харлей. — Родственник? Любовник? Брат? Или всего лишь друг детства? Не пойми меня неправильно, Влад. Я ценю всё, что ты для нее делаешь, сеструхе реально сейчас нужно встряхнуться и вернуться к нормальной жизни. Белка тебе всегда нравилась, да ты, по ходу, только сейчас это вкурил… Но для нее это слишком личное. Она не хочет даже вспоминать о прошлом, ни то, что говорить. А я, мля, не хочу на нее давить и снова вытаскивать ее из того состояния.
— У нее был нервный срыв, так? — сопоставить два и два, на фоне имеющейся у него и полученной информации, не составило никакого труда. С легким стуком поставив опустевший бокал, Владислав закурил.
— Это мягко сказано, — хмыкнул Добрынин. Обернувшись, он посмотрел в сторону дивана, где до сих пор безмятежно спала его сестра, и устало потер переносицу. — Несколько месяцев после того, как я его забрал, были адом, Цепеш. Чтобы разобраться с ее бывшим хахалем, нужна ее помощь и желание. И хрена с два это пока возможно. Так что… не вмешивайся в это дерьмо. Захочешь узнать подробности сам, флаг в руки, мешать не стану. Или жди, пока Белка подпустит тебя настолько, что признается сама, но от меня ты ничего не добьешься. Не моя тайна.
