Ах, если бы только была возможность рассказать миссис Фишер всё как есть! Но Мария знала, что вдова не поверит ей. Да-да, просто не поверит. Начнёт задавать вопросы, как мисс Мэдиган или Себастьян. А где-то за картиной в доме миссис Фишер спрятано сокровище, в это Мария свято верила, особенно после того памятного своего сна. И белый стих Эдварда про художников и поэтов тоже подтверждал это.
У Марии громко заурчал желудок, требовал пищи. Заставив себя подняться с матраса, она направилась на кухню, открыла шкаф.
Пусто.
Следующий шкаф.
Пусто.
Вся еда, которую они купили на деньги, полученные за обручальное кольцо вдовы, кончилась. И благодарить за это следовало мистера Фокса, который был способен жевать весь день без перерыва. Это у него называлось «перекусить на ходу».
Шаркая ногами, Мария побрела по пустому, притихшему дому. Понятно было, что мадам Фортуна и мистер Фокс куда-то ушли. Мария порылась в карманах своих джинсов в безнадёжной попытке найти мелочь, чтобы купить хоть что-нибудь в ближайшей лавочке.
Мелочи, разумеется, не нашлось, зато появилась на свет проездная карточка на метро. Та самая, что дала ей миссис Фишер.
«Ну вот всё само собой и решилось», – подумала Мария. Даже если миссис Фишер не поверит ей, то хотя бы покормит. Даже, может быть, снова замечательным мягким багетом угостит.
* * *
Проведя тридцать минут в подземке, Мария вышла из метро на запруженную народом Западную Четвёртую улицу и пошла по ней. Пустой желудок Марии своим голодным бурчанием перекрывал даже громкий шум автобусных дизелей.
Подойдя к дому вдовы, Мария нажала кнопку звонка. Доносившиеся со второго этажа чуть слышные звуки пианино смолкли.
Миссис Фишер была дома, но вот захочет ли она видеть Марию? А что скажет ей сама Мария, когда вдова откроет дверь?
На лестнице раздались лёгкие шаги, и медленно, слегка со скрипом отворилась входная дверь.
У Марии в голове не было ни единой мысли. Сама не соображая, что говорит, она промямлила.
– А… э… я… у меня есть очередная подсказка.
Миссис Фишер широко улыбнулась, просто просияла, можно сказать, отчего все морщинки на её лице подпрыгнули на пару сантиметров выше.
– Я так и знала, что ты вернёшься! Заходи, – сказала миссис Фишер и, повернувшись, первой стала подниматься по лестнице. – Я тебя ждала и на этот раз подготовилась к встрече как следует!
Слегка задохнувшись от подъёма по лестнице, Мария вошла в квартиру вдовы. Сегодня заранее ожидаемый, ставший уже привычным, можно сказать, запах пудры и старых книг нисколько не удивил и не смутил её. Марии было просто очень приятно вновь оказаться здесь.
– Проходи в гостиную и чувствуй себя как дома, – сказала вдова. – Я сейчас вернусь.
При мысли о свежем багете рот Марии наполнился слюной. Впрочем, сейчас она что угодно с удовольствием проглотила бы. И она решила для себя, что сначала съест всё, что принесёт ей миссис Фишер, а потом, успокоив и набив свой желудок, будет придумывать, как ей поскорее и повежливее отчалить отсюда.
Со стен на Марию смотрели африканские маски, похожие на мультяшных призраков. На крышке пианино лежали стопки нот.
– После твоего прошлого визита я отправилась на рынок, – сказала вдова, вкатывая в гостиную столик на колёсиках. На нём снова лежал багет, а ещё нарезанные дольками яблоки, стояли баночки с джемом и дымящийся чайник.
Мария улыбнулась и немедленно набросилась на поднос. Оторвала огромный кусок багета и набила им рот.
– А ещё я решила настроить своё старое пианино и попробовать немного поиграть… – миссис Фишер не договорила и ахнула, прижимая раскрытые ладони к своим щекам. – Боже! Дитя моё! Если бы я только знала, что ты настолько голодна, я бы купила для тебя настоящей еды!
Мария вдруг словно увидела себя со стороны. Рот набит, колени хлебными крошками усыпаны – жуть! Она незаметно сгребла крошки и приказала себе жевать медленнее. Проглотив кусок багета, Мария полезла в карман своих джинсов, достала листок с загадкой Эдварда, которую он задал ей неделей раньше.
– Вот ключ, – сказала Мария и, не удержавшись, отправила себе в рот дольку яблока. – Что-то насчёт художников и поэтов, как я догадываюсь. Сокровище спрятано за одной из ваших картин.
– Но я часто стираю пыль со своих картин и наверняка заметила бы, что за одной из них что-то спрятано, – возразила миссис Фишер.
Она взяла у Марии листок и несколько раз внимательно перечитала его.
«Ну, и что дальше?» – подумала Мария, наливая себе чаю.
А дальше было вот что.
Вдова поставила на проигрыватель заезженную, шипящую пластинку. Сначала искажённый плохой записью запел голос миссис Фишер, потом его перекрыл дикий вой трубы.
Пластинка шипела и щёлкала. Откуда-то незаметно появился чёрный кот и направился прямиком к служившему чайным столиком сундуку. Мария поставила свою недопитую чашку с чаем и ждала, что ей скажет миссис Фишер.
Вдова закончила наконец перечитывать послание Эдварда, опустила листок, поправила съехавшие к кончику её носа очки.
– Ну что, это действительно ключ? – спросила Мария. – Что-то связанное с этими штуковинами у вас на стенах?
– Где ты… взяла это? – спросила миссис Фишер.
– Я же говорю, друг дал.
– Это я уже слышала. Скажи, а сколько лет твоему другу? Хотя бы примерно? Он ведь не молод уже, правда?
– Не знаю, если честно, – замялась Мария. – А в чём, собственно?..
– Ну сама посуди, Мария. Ты являешься словно ниоткуда, а потом приносишь мне вот это…
Мария вскочила с дивана, отошла к стене и принялась изучать висевшую на ней маску. Изображённое на маске лицо было круглым, забавным, с двумя маленькими дырочками для глаз и одной большой дыркой для рта. Мария не знала, что ей сказать. Рассказывать миссис Фишер про Эдварда казалось ей слишком рискованным.
– Как это послание попало к тебе в руки? – спросила миссис Фишер.
– Его дал мне мой друг.
– А как он выглядит, этот твой друг?
– Не знаю, – перевела взгляд на соседнюю маску с тощим лицом, но пышными бакенбардами Мария. – Я никогда не видела его. Мы с ним только разговариваем, а больше… я ничего о нём не знаю.
– Этот почерк кажется необычным. Старомодным. Твой друг, он кто? Учитель? Сосед? Родственник?
– У меня нет родственников, – равнодушно заметила Мария. – Ну, то есть кроме моей мамы и мистера Фокса.
Кот миссис Фишер потёрся о ногу Марии, она наклонилась, взяла его на руки, потом поймала своё отражение в большом, до пола, зеркале, прикреплённом к стене рядом с пианино. С удовольствием представила себе, что это её кот.
