– А твоя мама хорошо готовит, Мария? – спросила миссис Голдштейн.
– У неё нет времени на это, – ответила Мария.
– Да, мама у Марии ужасно занята, – поддержал Себастьян. – Она не только медиум, но ещё и в благотворительном фонде работает, верно, Мария?
Мария поспешно запихнула себе в рот огромный кусок лазаньи, чтобы выиграть немного времени и обдумать свой ответ. Еда оказалась очень горячей, к подбородку прилипли нитки расплавленного сыра, и Мария прямо не знала, куда ей деваться от смущения.
– Не мешай ей, Себастьян, дай человеку поесть спокойно! – сказала миссис Голдштейн. – Ешь, ешь, Мария!
Но расспросы на этом, увы, не закончились. Спустя несколько минут голос подал уже мистер Голдштейн. Он прокашлялся и спросил:
– Давно вы живёте в этом доме, Мария?
– Да всю мою жизнь, пожалуй, – пожала плечом Мария.
– Готов спорить, что они сюда въехали ещё до того, как снесли здешний старый торговый центр, – с важным видом сообщил мистер Голдштейн своей жене. Он вообще был таким серьёзным, этот мистер Голдштейн, что, казалось, ему неведомо было, что такое веселье. То есть совсем. Зато мама Себастьяна была живым олицетворением этого слова. Одетая в яркое платье, она непрестанно улыбалась, словно кинозвезда перед камерами журналистов.
– Знаешь, Мария, – продолжала щебетать миссис Голдштейн, – я регулярно читаю свои гороскопы в газетах и даже подумывала обратиться к твоей матери за консультацией, но так и не решилась. Честно скажу, пугают меня загадочные связи с потусторонним миром, разговоры с духами и всё такое прочее, – она хихикнула и добавила, глотнув воды из своего стакана: – А у вас, я уверена, очень, очень интересные посетители бывают, да?
– Вдовы в основном, – ответила Мария, проглотив свой кусок лазаньи.
– А в какую ты ходишь школу? – поинтересовался мистер Голдштейн.
– Она на дому учится, пап! – ответил за неё Себастьян и потянулся к своему стакану с молоком.
– О, тогда твоя мама действительно очень занята, – сказала мама Себастьяна. – Если она работает да ещё и учит тебя, тогда просто не представляю, какой у неё голова должна быть! А вот в моей голове совершенно ничего не держится, не могу даже вспомнить, куда ключи положила, выходя из дома на встречу со своими клиентами.
У Марии нервно задёргалась нога под стулом. Знала бы она, как всё обернётся, ни за что не осталась бы обедать у Голдштейнов! Родители Себастьяна были такими же, как мисс Мэдиган. Тоже задавали слишком много вопросов. А эта непонятная штука, которой её здесь накормили? Горячая, мягкая, совсем не похожая на «Биф Джерки» и чипсы, которыми всегда кормила её мать. Нет, эта лизанья совсем неплохая еда, кто спорит, только к ней привычка нужна. Вот только привыкать-то и незачем. Мария чувствовала себя чужой среди этих людей. У них была своя семья, своя жизнь, совершенно не похожая на семью и жизнь Марии. Хозяйка этого дома сама готовила на обед всякие необыкновенные лизаньи. Отец зарабатывал деньги, а их сын ходил в нормальную школу. И никто не стучал кулаком по столу, никто не кричал, не ругался. Ну совершенно иной мир какой-то, и Марии в него не вписаться.
– А что ты проходишь сейчас с твоей мамой? – спросила миссис Голдштейн.
Что она проходит? Некрологи в газетах она проходит, вот что!
– Текущие события, – уклончиво ответила она.
– Какая прелесть! – проворковала миссис Голдштейн. – А я просто просмотреть новости не успеваю, не то что разбирать их!
– А я пятёрку по научной викторине получил, – вставил Себастьян.
– Очень хорошо, – одобрительно кивнул головой мистер Голдштейн. – Но в следующий раз поднимай планку ещё выше. Я жду от тебя не просто пятёрку, а с плюсом, договорились?
– Ну, Алекс, он же у нас прямо маленький Эйнштейн! Самый лучший во всей школе. Самый-самый! – улыбнулась миссис Голдштейн и добавила, повернувшись к Себастьяну: – Я так горжусь тобой, солнышко!
– Задача родителей – мотивировать своего ребёнка, Шанья, – скучным тоном объявил мистер Голдштейн. – Я знаю, что, если Себастьян поднимет планку, он сумеет её взять, – тут в кармане мистера Голдштейна что-то задрожало, он вытащил свой вибрирующий телефон, взглянул на экран и сказал, поморщившись: – Это по работе.
– А тебе обязательно отвечать на этот звонок? – спросила миссис Голдштейн. – Мы, в конце концов, сидим, обедаем, к тому же гостья у нас…
– Я очень коротко. Буквально одну минуту, – мистер Голдштейн поцеловал свою жену в щёку и вместе с телефоном ушёл на кухню.
Мария своим глазам не верила. Подумать только, отец Себастьяна только что поцеловал его маму! Она никогда не видела, чтобы мадам Фортуна целовала мистера Фокса. Ну а уж он её и подавно.
– Ах, Мария, не думай, что мы такие невоспитанные, – мягко сказала миссис Голдштейн. – Просто Алекс постоянно всеми своими мыслями на работе. Что поделаешь, наверное, все мужчины такие! Надеюсь, ты понимаешь…
Ещё бы она этого не понимала! Мария подцепила откатившийся к краю тарелки крохотный помидор-черри и смущённо пробормотала:
– Мы сами то и дело отвечаем на звонки. Прямо за столом. И сами звоним тоже.
– Вот как? – склонила голову набок миссис Голдштейн, подливая себе в стакан воды из графина. – Ну да, твоя мама ужасно занята, конечно.
Была ли мадам Фортуна ужасно занята? Ну, это как посмотреть. Вообще-то она предпочитала лежать и наблюдать за тем, как Мария работает – прибирает в доме, полы моет…
Ничего отвечать Мария не стала, лишь нервно ухмыльнулась.
– А что у нас на десерт, мам? – спросил Себастьян и добавил, подмигнув Марии: – Если тебе повезло, это будет мамин шоколадный торт.
– Что будет на десерт, это сюрприз! – улыбнулась мама Себастьяна. – Но сначала подождём, пока Мария доест лазанью. Я делала этот десерт на прошлой неделе для своих клиентов, когда мы сошлись с ними на квартире с тремя спальнями. Я, видишь ли, Мария, риелтор. Ну а сегодня решила повторить его для нас самих.
Мария попыталась намотать нитки сыра на свою вилку, но при попытке отправить их в рот они все оказались у неё на подбородке. Тогда она вытерла лицо салфеткой и аккуратно, как Себастьян, положила ее себе на колени. Она чувствовала себя пришельцем, которого занесла на эту Землю нелёгкая.
– Спасибо, я сыта, но для десерта немножко места оставила, – чинно сказала Мария.
– Милая, да ты совсем ничего не съела, – огорчённо заворковала миссис Голдштейн. – Мне очень не хочется, чтобы твоя мама была в обиде на меня за то, что я совсем не покормила тебя.
Да, Мария точно была чужаком на этой планете. Она подцепила на вилку большой кусок лазаньи и поспешно проглотила его.
– Ну вот, теперь ты готова перейти к десерту! – радостно воскликнула миссис Голдштейн. – Ну, сидите, голуби, сейчас я вам его принесу!
