Мне понадобился всего один вдох и всего один выдох, чтобы вокруг меня все незримо изменилось. Нет, глеция по-прежнему сидела на грязном полу в окружении искрящейся сети, не жалея дорогого платья и не имея сил объясниться, но теперь мне этого и не нужно было.
Ощутив притяжение — будто в небе синем горит ночная звезда, а коснуться ее я могу вот прямо сейчас, — я действительно дотронулась до женщины, но не руками, словно сущностью всей.
Образы, воспоминания, мысли, мечты и надежды — все это обрушилось на меня, но не имело лично ко мне никакого отношения. Я читала ЕЕ боль, ее страхи, ее отчаяние.
Через несколько минут уже знала: жизнь глеции Арвигдаль была не мила, ведь она лишилась главного — будущего.
Кто посмотрит на старуху? Кто отдаст ей свое сердце?
Никто. Ведь преимущественно влюблялись не в человека, а в его красоту, хоть и главным качеством она не являлась — это глеция уже поняла. Да только наказание ее за тщеславие и самолюбование было слишком страшным.
Его оказалось невозможно снять. Да и срока оно не имело.
Но с моим появлением надежда в преподавательнице проснулась. Она зорко следила за тем, как я с легкостью создаю сложные плетения, как без труда и усилий все выполняю и силу свою не жалею, словно она безгранична, неисчерпаема.
Я стала ее последней надеждой, но женщины активно избегала, что являлось чистой правдой. Не нравилась она мне — с таким характером друзей не сыщешь.
Не нравилась… А помогать все равно придется, потому что, если откажу, она руки на себя наложит — это видела отчетливо.
И вот правду же мне говорил Истол! Магов, которые законы магии даром своим нарушают, крадут беспробудно, чтобы в своих личных целях использовать.
Как будто так и надо!
— Поднимайтесь, — произнесла я холодно, скатившись с хиксы, чтобы подать руку глеции.
На мою протянутую ладонь женщина воззрилась неверяще. Слезы застыли в ее больших глазах стеклом.
— Поднимайтесь, — повторила я нетерпеливо. — А иначе я передумаю и не стану вам помогать.
— Ты мне поможешь?
Сомнения так и читались на лице, покрытом многочисленными морщинами и краской в безуспешной попытке их замаскировать. Преподавательница мне не верила — это было видно прекрасно, но и доказывать что-либо кому-то у меня не имелось ни единого желания.
Я вообще сейчас должна была находиться во дворце. А если еще и медлить станем, то кто-нибудь нас точно отыщет, и тогда…
В этом случае Истол стопроцентно усилит для меня охрану, не говоря уже о судьбе преподавательницы. А еще вероятнее — посадит на поводок, чтобы контролировать все мои перемещения.
И вот с одной стороны, мне должно быть приятно: раньше обо мне толком никто не заботился, но я слишком привыкла к своей свободе, чтобы позволять кому-то ограничивать меня.
Интересно, какой бы я была, если бы все свое детство провела во дворце? Наверное, кардинально другой.
— Что… что… ты делаешь?
Толком не успев подняться, глеция Арвигдаль попыталась отшатнуться от меня, наверняка ощутив магические колебания, но я крепко вцепилась в ее руку.
Честно говоря, я понятия не имела, с какой стороны подойти к проблеме женщины, так что действовала интуитивно. Метаморфозы с ее внешностью казались мне чем-то вроде проклятия, а значит, в наличии у нас должно было иметься плетение, которое я даже нашла.
Только нити оказались мне слишком знакомыми. Темно-фиолетовые — они олицетворяли магию, которая принадлежала домовым. И вероятнее всего, магию иллюзии.
— Глеция Арвигдаль, а не обижали ли вы кого-то из домовых перед тем, как ваша внешность изменилась? — спросила я и тут же поменяла свое решение: — А впрочем, мне это неважно. Извинитесь перед домовыми.
— И тогда я верну свою молодость? — На меня преподавательница снова смотрела с надеждой.
— Вашу молодость я вам уже вернула, но в следующий раз помогать не стану. Извинитесь перед домовыми.
Сделав дело, а именно перетащив темно-фиолетовые нити плетения с глеции на старую пустую бочку, которая тут же изменилась внешне, я протянула ладонь, мысленно приказывая заскучавшей хиксе вернуться на свое законное место.
Задерживаться здесь и дальше не видела смысла, так что намерения мои были ясны и понятны. Я собиралась покинуть это гостеприимное подземелье, пока женщина старательно ощупывала собственное лицо да смотрела на свои изменившиеся руки, не веря ни себе, ни своим глазам, ни своим ощущениям.
Но уйти я просто не успела.
Портал открылся посреди темного коридора, который едва ли подсвечивался несколькими светляками, парящими под потолком. Еще не зная, кто это, я шагнула назад в помещение, скрываясь за углом, пытаясь слиться с полумраком.
Но ничегошеньки у меня не получилось.
— Глеция Арвигдаль, вы обвиняетесь в похищении и удержании против воли наследной дайны, — сухо, зло, отрывисто произнес галеций Браушт, появившийся в и без того тесном помещении. — Рекомендую вам немедленно выдать Ее Благородие, чтобы смягчить свое наказание. Напоминаю, что вы имеете право обратиться за защитой к кому-то из своих родственников либо же представлять свои интересы самостоятельно. Вы…
— Уважаемые галеции, что позволило вам вмешаться в наши занятия? — учтиво прервала я своего вероятного отца, привлекая к себе внимание этих двоих и тех, кто остался топтаться в узком коридоре.
На Лугстара-старшего, что стоял за спиной своего друга тенью, я взглянула лишь на миг.
— Занятия? — скептично переспросил глава управления по особо важным делам.
И внезапно выпустил под потолок светляк, что осветил собою все помещение разом, открывая неприглядную реальность.
— Именно так, — подтвердила я невозмутимо, с предупреждением взглянув на побледневшую преподавательницу. Она действительно была настоящей красавицей, чему я нашла подтверждение, но вот характер… — Глеция готовит меня к сдаче экзамена. Сами понимаете, в свете последних событий я была вынуждена несколько запустить учебу.
Мой намек ударил точно в цель. Ощущая вину за ложное обвинение, которое даже не он мне предъявлял, галеций Браушт поторопился принести извинения, которые я и на этот раз отринула.
Удивительно, но этот человек все время извинялся за то, чего не делал.
Однако так просто его тоже было не обвести вокруг пальца. На дворцовой площади нашлись свидетели моего похищения, а нанятый женщиной кучер признался во всем на допросе в управлении, о чем меня оповестили незамедлительно.
К слову, поиски мои организовал Истол.
— Преподаватель Арвигдаль, я думаю, нам стоит продолжить в другой раз, учитывая, что даже здесь, в уединении, нам не дают позаниматься, но спасибо вам за урок. Вы можете быть свободны.
