Марк щелкнул сигнализацией, фары приветливо моргнули.
– Да. Выбрал эту малышку из двух параметров. Первый – внушительные габариты. Искал машину, куда можно поставить детское кресло, загрузить в багажник кучу вещей и не потревожить задние сидения. Второй – цвет. Очень экзотичный. Решил, что, имея такую машину, будет легче идентифицировать меня на дороге.
– То есть, ты на личном автотранспорте добираешься до рабочих мест? А как же мигалки?
Ольховский сел за руль.
– Мигалки тоже есть. При необходимости могу выставить на крышу. Но предпочитаю все-таки офисную работу, если можно так назвать. И отправляю на объекты парней.
– Точно, ты же начальство.
– Могу себе позволить, – он подмигнул, завел машину, доставая телефон, чтобы набрать сообщение матери, судя по всему. Чтобы не искала.
– А твоя мама не подумает, что мы… уехали как раз для того, чтобы уединиться?
Марк довернул голову в мою сторону, дергая уголком губ.
– Мне очень приятно, что ты пытаешься заботиться о моем имидже, но я взрослый мальчик, Ась. А на счет тебя – поверь, моя мама – не тот человек, который будет обсуждать дам. Тем более, при Соне.
– Твоя мама никогда не говорила тебе о своем отношении к той или иной девушке? Не поверю.
– Знаешь, мои родители – удивительные люди. Они считают, что каждый должен расти на своих ошибках. И, пока не заработаешь шишки, не поймешь. Поэтому нет, мне ничего не запрещали, не настаивали, не подталкивали. Словом – даровали полную свободу действий. И это касается не только отношений.
– Значит, приход в полицию был только твоим выбором?
– Абсолютно.
Мы разговорились, пока доезжали до моей девятиэтажки, но, почти при въезде во двор, Марк притормозил. И как-то напрягся.
Попыталась понять, в чем суть его разительной перемены, поймала взгляд, устремленный куда-то влево, и сама замерла.
Знакомый мне «Гелик». Который что-то забыл под моими окнами.
Неужели я не доходчиво объяснила этому Веселову, чтобы он шел веселиться в другие места?!
Остановились около подъезда, и Марк заглушил мотор.
– Спасибо, что подвез.
– Извини за странный вопрос, а ты знакома со своими соседями?
Пожала плечами.
– Мы живем в большом городе, Марк. И из своего подъезда я здороваюсь только с теми, кто живет со мной на одной лестничной клетке. Три квартиры. Остальные – вне зоны моего внимания.
Он кивнул, принимая ответ.
– Да, понимаю. – Он явно пытался расслабиться, но наличие во дворе дорогой машины с известными (видимо, не только мне) номерами, сводили его попытки на нет. Чувствовалось висевшее в салоне напряжение.
– Я пойду. – Потянулась к дверной ручке, думая, что майор меня остановит.
Но нет.
Видимо, «Гелентваген» совсем сбил романтический настрой.
Неужели Веселов на самом деле такой знаменитый? Что майор полиции держит его под прицелом?
Сейчас Ольховский на моих глазах из любовника превращался в сотрудника силовых структур. Цепкого, внимательного и холодно-расчетливого.
Пошла в сторону подъезда, молясь, чтобы мое появление осталось незамеченным одним наглым водителем, предпочитающим гнать на огромной скорости по гололеду.
Но я – и везение, это, кажется понятия, расположенные на разных полюсах.
Успела дойти только до дорожки, как позади кто-то ударил в клаксон.
Сделала вид, что не слышу. Продолжила путь.
Хлопнувшая дверь, быстрые шаги и окрик.
– Ася!
Черт! Черт! Черт!
И чего этому Веселову в машине-то не сиделось? Тепло там, не дует.
И Марк не наблюдает за довольно странной встречей.
Вздохнула, понимая, что этот настойчивый малый не отстанет. Остановилась. Повернулась.
– Что ты здесь делаешь? Мне кажется, я предельно ясно дала понять, что наша встреча была последней.
Веселов привычно был в одном свитере и брюках, даже не поежившись после налетевшего ветра, бросившего в нас горсть снега.
Горячий мужчина, ну-ну.
Который совсем, ну вот просто очень некстати вырос передо мной здесь и сейчас. Не мог выбрать другое время? И как долго он караулил?
– Ты не отвечала на мои звонки.
Достала телефон. Пропущенные, целых три штуки. С неизвестного номера.
Видимо, я как выключила звук с момента прихода в квартиру Марка (дабы ничего не мешало нашему уединению), так и забыла включить его обратно.
– Я не отвечаю на незнакомые номера.
– Теперь мой номер тебе знаком. Запиши.
– Кирилл, что из моих слов про нежелание иметь с тобой ничего общего, не понятно?
– Думаешь, одними словами можно отвадить поклонника? Крошка, да ты еще более невинна, чем я думал. – Он довольно оскалился.
– Во-первых, я никакая тебе не «крошка». Во-вторых, в поклонниках не нуждаюсь. В-третьих, если приехал удостовериться, что я не отбросила коньки и не накатала на тебя заявление – спасибо, приехал, увидел, удостоверился, теперь, будь добр уехать. И забыть сюда дорогу.
– Воу-воу, полегче, милая. Я понимаю, что наше знакомство не задалось, но не стоит рубить сгоряча. Ты же даже не знаешь, от чего пытаешься отказаться. – Он чуть наклонил голову, хитро улыбаясь.
Интриган мелкий!
И, будь я в другой ситуации, заинтересовалась бы. Может. Но сейчас… я кожей ощущала взгляд Марка. Который не собирался уезжать. А просто смотрел на нас.
Видимо, мой мимолетный взгляд в его сторону что-то сделал не так. Потому как из «Тигуана» вышел брюнет. И направился к нашей странной паре.
– Ася, какие-то проблемы? – Марк остановился возле нас и смерил Кирилла презрительным взглядом. – Мне казалось, твоя прописка значилась в другом месте, Веселов.
– Ольховский?.. – Кирилл, увидевший майора, нахмурился. Перевел взгляд на меня. – Вы знакомы?
– А вы, судя по всему, тоже?.. Как тесен мир.
– Что ты здесь забыл, Кирилл?
– Я не должен перед тобой отчитываться, начальник. – Кирилл заправил руки в карманы брюк, всей своей позой выражая, что нисколько не боится его грозного вида. – И ты ведь в курсе, что некультурно перебивать людей, когда они разговаривают?
– Вообще-то мы уже поговорили. Я домой иду. – Кивнула на подъезд.
– Видишь, малыш, тебе сказали «пока». Проваливай давай, пока снова не оказался в браслетах.
Вот тут Веселов перестал изображать беззаботность. Сделал шаг к Ольховскому, распрямляя плечи.
