Я даже не сразу понял, вернее, ощутил на слегка онемевших пальцах и самой правой ладони густые и весьма обильные потёки размазанной по ним спермы. Меня ещё продолжало лихорадить от затихающих вспышек неслабого оргазма. Да и разве я куда-то спешил? Даже наоборот, позволил себе расслабиться и обмякнуть в выбранном кресле, продолжая смаковать пережитые фантазии, как тёрпкий вкус дорогого французского вина, буквально проведя кончиком языка по чуть пересохшей губе. Причём я нисколько не сомневался, что на том конце моего больного воображения кто-то думал о том же, о чём и я. Но разве я был против?
К тому же, думаю, все эти воображаемые картинки в самое ближайшее время станут явью, и я реально буду заглядывать очень даже скоро в твои шокированные глазки и шептать на грани подступающей разрядки прямо в твои припухшие от моих поцелуев губки:
Добро пожаловать в мой мир, моя девочка. Куда попасть могут лишь исключительно избранные. Но так уж и быть. Я выдам тебе специальную контрамарку по данному случаю, и только потому, что тебе удалось нечто нереальное. Удалось меня чем-то зацепить. А уж поверь мне на слово. Подобные вещи происходят в моей до ужаса предсказуемой жизни крайне редко. Главное, не разочаруй меня потом. Поскольку ничто меня так не бесит, как любое грёбанное в ком-то разочарование. А мне хочется побыть в этом угарном состоянии как можно дольше. Чем дольше, тем лучше для тебя, милая. Во всех смыслах этого слова…
Глава девятая
Однажды я обязательно залезу тебе в голову и под кожу.
Возможно, это сведёт тебя с ума. Возможно, ты будешь мечтать избавиться от меня.
Но ты уже не сможешь не думать об этом, не думать обо мне, неважно в каком ключе и с какими желаниями.
И только одна мысль об этом уже дорогого стоит…
***
– Ну, ты, бл**ь, шикарен в этом бандажном воротничке. Да вообще, с какой стороны не посмотри – мечта любого и любой домины. Какое счастье, что ты мой брат и инцесты для меня полное табу.
Сложнее было этим утром дождаться открытых часов для посещения больных. Особенно после почти бессонной ночи. Но вошёл я в палату брата весьма бодрой походочкой, в прекрасном настроении и с наполеоновскими планами на ближайший квартал. Карл, к слову, моему приходу вообще никак не удивился. Скорей всего, даже ждал моего появления, как и догадывался, что никаких подарков и гостинцев для поддержания его морального духа я с собой не принесу.
– А ты, как всегда, в своём репертуаре. – сдержать ответную улыбку ему, само собой, никак не удалось, как и последовавший за нею натянутый смех. А смеяться ему сейчас нужно было с большой осторожностью.
– А почему у тебя здесь всё так блекло и уныло? – я демонстративно оглядел достаточно вместительное помещение так называемой вип-палаты, до которого ещё пока не добрались лучи дневного светила, подмечая на ходу бросающиеся в глаза детали. – Где море цветов и воздушных шариков от друзей, коллег и ближайших родственников? Отец хотя бы в курсе, что с тобой случилось?
– А ты с ним вчера не созванивался?
– Зачем? – я цинично пожал плечами и даже скривил рот от «удивления». – У тебя же такая прыткая и обязательная помощница. Это её обязанности, а не мои.
После чего подхватил одно из стульев-кресел, выставленных у окна, и приставил его поближе к койке.
– Он обещал сегодня вернуться в город заказным рейсом. Хотя я и просил его этого не делать. Можно подумать, его присутствие здесь что-то изменит или даст мне толчок к скорейшему выздоровлению.
Карл в упор проигнорировал моё упоминание об Анне Блэр, тут же зацепившись за подброшенную мною тему об отце.
– Ты же его знаешь. Вацлав Мареш обязан контролировать всех и вся. Без его ведома ты не имел вчера никакого права садиться даже за руль своего авто, не говоря про ночной дрифт по заброшенным районам города. Ты его любимчик и всегда им был, сколько бы раз ни пытался упасть в его глазах или как-то разочаровать.
Пока я зачитывал братцу всё то, что он и так прекрасно без меня знал, успел за это время усесться в кресло и даже покрутить перед своим носом принесённую с собой папку с авторучкой.
– Тогда можно тебя попросить не вдаваться сегодня в данную тему. Если он вернётся в город и придёт сюда, он и без того проедется по моим мозгам своим излюбленным катком похлеще твоего. Поэтому, давай без иронии, подколок, как и без всего остального тоже. Что ты притащил, и почему такой довольный? Прямо светишься весь, как новёхонький десятипенсовик. Поговорил вчера продуктивно с моей помощницей, энергетически подзарядился от неё на целую мегатонну киловатт?
Карл сдержанно нахмурился и повёл подбородком в сторону папки в моих руках. Правда, не особо резво, стараясь как можно меньше и медленней шевелиться. Но то, что он внутренне напрягся, не ожидая от моего прихода ничего хорошего, это я понял едва не с первой секунды, как вошёл в его вип-палату.
– Ничего я с ней плохого не сделал, можешь не переживать. Ушла домой на своих двоих целая и невредимая, без единой царапинки. Хотя пройтись по её упругому заду пару раз ладонью, каюсь, тянуло, как никогда. Кто знает, может когда-нибудь даже это наверстаю.
Брат ошалело осклабился и невольно приподнял брови от моей очередной чистосердечной исповеди. Уже тридцать девять лет он никак не мог привыкнуть к моим словесным финтам и, как правило, шокирующим откровениям. Хотя, с кем ещё я мог говорить так прямо, как не со своим обожаемым младшим братишкой.
– Она же не в твоём вкусе от слова совсем. Ты ведь не забыл о правилах компании, касающихся?..
– Кстати, о компании. – я поспешил его перебить, чтобы наконец-то перенаправить разговор в нужное мне русло, туда, ради чего я на самом деле сюда припёрся. – Подпиши, пожалуйста, это. Чтобы у некоторых ископаемых членов фирмы не возникло вопросов, касательно моих расширенных полномочий внутри издательства.
– Твоих расширенных полномочий?.. – у Карла почти выпал глаз, а вот челюсть, благодаря фиксирующему подбородок бандажному воротнику, увы, так и не отвисла. – Ты не можешь излагать свои мысли в более доступной форме. Прости, но я не владею даром телекинеза.
– Ну, что ты как маленький, ей богу. Я говорю о твоём руководящем кресле, которое в ближайшие дни, если не недели, будет бесстыдно пустовать и манить к себе нечистых на руку претендентов. Я обязан защитить наши инвестиции любой ценой, и поэтому мне нужна твоя подпись с прямым согласием на то, что только я и никто другой не сможет тебя сейчас подменить. Я, конечно, и так почти что едва не единственный главный кандидат на твоё место, но если ты не назначишь меня напрямую, некоторым обязательно попадёт вожжа под хвост, и кое-кто начнёт докапываться до моего геморроя буквально через моё горло. Созывать совет директоров, ставить на голосование мою кандидатуру с компетентностью. И это всё при живом ещё директоре «Эрато-Дайджест». Зачем устраивать все эти сложности с бумажной волокитой и прочим, когда достаточно одной твоей подписи?
