И почему, спрашивается, в этом мире не существует машины времени, или каких-нибудь тайных порталов-дверей в параллельные миры? Захотел на какое-то время спрятаться и сбежать, открыл дверь и оказался в абсолютном покое и мёртвой тишине, не пропускающей ни единого звука из реального мира. Как в какой-нибудь флоутинг-капсуле**. Не чувствуя не только пространства и воды, но и даже собственного тела. Особенно, когда так не хочешь возвращаться. И не потому что до одури страшно или стыдно, а потому что нет никакого смысла. Всё бессмысленно.
Шаманство не помогает, добрые духи, как и злые, тоже. Это всё красивые сказки, придуманные людьми, чтобы облегчить опостылевшую всем жизнь, давая слабую надежду тем, кто продолжает отчаянно взбивать лапками в крынке воду. Нас в наглую нагнули даже в этом. Потому что нет никаких сливок или, на худой конец, молока. А из воды никакого масла не собьёшь. Вам любой физик это скажет. И химик, к слову, тоже.
Кажется, я малость перепил. Меня же только что разоблачили. Сорвали с лица маску. И что я после этого сделал? На время забыл, кто я? Сбежал в детские воспоминания, заполз в защитную раковину и растворился в солёной воде? Подумать только, я даже не оправдал надежд касательно натянутой на себя шкуры большого и голодного серого волка. Банально спёкся и слился. Превратился в скулящего щенка. Тошнотворное зрелище даже для меня.
Может поэтому я и захлопнул ноут, потом поднялся с дивана и снова «пополз» побитым псом к бару, прихватив оттуда початую бутылку двадцатипятилетнего коньяка и чистый тумблер, чтобы опять вернуться на временно покинутое место, так сказать, в полной боеготовности. Вот теперь я собирался ужраться по-взрослому. Не исключено, что и до поросячьего визга, если, конечно, хватит на это здоровья. Чтобы мозги превратились в кисель, а те жалкие крохи или остатки от слитых в клозет наполеоновских планов и феерических желаний наконец-то полопались пузырьками газа в высокоградусных водах спиртовой настойки. В серной кислоте было бы надёжней и быстрее, но… Я ещё не настолько долбанулся где-то головой, чтобы думать о суициде из-за какой-то маразматической мечты об обычной девке.
Анна, Влад, Анна. Её зовут Анна. Милостивая, грациозная, благая. Ты же сам, «от скуки ради», смотрел в сети значение данного имени. И даже презрительно тогда фыркал, ведь оно было по своей сути буквально королевским.
Тоже мне, антропонимик недоделанный. Я и сейчас фыркнул в ответ «прозвучавшему» в моей голове назидательному голосу, который принадлежал неожиданно откуда-то там взявшемуся трезвому Владу Марешу.
– И что? Я должен теперь при каждой с ней встрече делать почтительные реверансы? А во время разговоров добавлять «Ваше Величество»?
Она же здесь ни при чём. И ты прекрасно это знаешь. Заодно воспользовался удобным для тебя случаем, чтобы слиться. Так банально и предсказуемо. Всего за неделю. Одну жалкую неделю. Если бы она заключила с тобой пари или сделку, ты бы с треском ей продул. Она тебя сделала, даже не напрягаясь. Подумать только. Двадцати четырёхлетняя девчонка размазала по стенке сорокалетнего обалдуя.
– Я не сдулся, а потерял интерес. Так бывает. Выгорел. Упустил из виду свет путеводной звезды или очень дальнего маяка.
А может просто заблудился? Провалился в яму? Переломал ноги и решил, что это всё. Крёстный ход закончен. Овчинка выделки не стоила. Да ладно, что уж там. Тебе же не в первой. Зализывай раны дальше, как привык всегда это делать…
Ну, вот, дожил. И это с трёх бокалов коньяка? А говорят диссоциативное расстройство личности – это антинаучная выдумка. Или всё-таки когда-то таковой считалась? Увы, но за последними открытиями в психиатрии, после того, как любовь назвали болезнью, а гомосексуализм – нормой, я как-то перестал следить с присущим любому пытливому уму интересом.
– Иди к чёрту! – пробурчал я себе под нос, снова растягиваясь на диване и поднося наполненный наполовину тумблер к уже слегка подсохшим губам. Но взглядом к журнальному столику с толстенной столешницей из цельного массива мореного дуба (на котором я уже не раз в своих фантазиях раскладывал голую Анну Блэр) всё же потянулся. Вернее, к лежащему на нём закрытому ноутбуку.
Нет. На хрен всё! Не сегодня. Я не готов продолжать собственную игру, в которой меня же и переиграли.
Как и когда она догадалась? А, главное, чем я себя выдал?
А может она ткнула пальцем в небо? Наобум? Тут же вопрос совсем в другом, да, Влад? Хочешь ли ты и дальше притворяться, или пора бы перевести начатую тобою игру на более высокий уровень? Пойти дальше или свернуть лавочку. Ведь ставки реально повышаются, а желанный приз менее желанным не становится, хотя ты и пытаешься убедить себя в обратном. Сам подумай. Если она знала, что это ты, но продолжала с тобой переписываться, значит…
– Да. Значит, ей было интересно наблюдать за моими потугами. К тому же, она могла меня контролировать, не давать мне переходить опасную для нас обоих грань, держать меня на расстоянии в качестве виртуальной подружки, с которой даже по пьяни не полижешься, потому что это вирт. Короче говоря, вертела мной, как хотела и стебалась, как могла…
А ты, значит, переписывался с ней из чисто благородных побуждений, да? Никаких тёмных целей и злостных намерений не преследуя…
– Так! Всё! Я сказал, хватит! Заткнись!
Это уже реально переходит все границы. Я даже схватил диванную подушку, накрыл ею лицо и пару раз ударил сверху кулаком, словно это как-то могло вправить на место мои поплывшие мозги.
Смотри сам. Это же ты засцал, а не она…
Я то ли взвыл, то хрипло зарычал, откидывая подушку и хватаясь снова за стакан с бутылкой, временно усаживаясь на край дивана, чтобы тут же одним залпом запрокинуть в рот внушительную порцию ядрёного напитка.
Видимо, так люди и спиваются. Вначале им чудятся голоса (и отнюдь не внутренних богинь, с которыми хотя бы было можно заняться тем же воображаемым сексом), после чего они пытаются эти голоса как-то заткнуть и, как правило, старым дедовским способом – поиском жизненных истин на дне бутылки. Хотя, если так подумать, ничего более умного мне всё равно в голову не шло. А бутылка была рядом, как и достаточно пополненный домашний бар. И, что безмерно при этом радовало, от больших доз коньяка столь желанное опьянение накатывало едва не сразу. А другого мне и не требовалось.
Жаль только, продолжаться вечно это тоже не могло. Поскольку в этой далеко не сказочной истории, заканчивался не один лишь коньяк, но и опорно-двигательная способность моего упитого организма. Интеллектуально-мыслительная прервалась намного раньше. Дальше за меня работали сплошные физические рефлексы, по большей части хватательные и глотательные. Как и когда я отключился… увы, не помню. Но, видимо, очень к этому стремился и спешил как мог. В итоге, провал. Можно сказать, насильственный. Глубокий и чёрный. Но вот насколько долгий?..
Очнулся я где-то под утро, когда меня задолбала во сне дебильная сценка с писсуаром. Хотя до этого, я, кажется, пытался залезть на Серую Шапочку, рассказывая ей, что чувствуют мужчины в момент оргазма. Что эти ощущения чем-то похожи на опорожнение очень полного мочевого и последующего за этим почти неземного блаженства, и если их (эти самые ощущения) помножить в несколько раз – вот тебе и оргазм… Поэтому, видимо, я и оказался в туалете и пытался изо всех доступных мне сил облегчиться. Но у меня ни черта не выходило.
