«Что же я делаю не так?», — мысленно застонал я. — «Ведь чувствую, что нахожусь на правильном пути!». И опять очередная попытка — и снова тщетная. Я подошел к девушке, провел рукой по ее лицу, задумался, какие у нее глаза? Голубые? Зеленые? Карие? Озарение пришло в тот момент, когда мои руки находились на ее груди (левая) и животе (правая). Я и передал все свое тепло ей, как в случае с Тиа. Закружилась голова, накатилась сильнейшая слабость, и под крики Лека: «Ты что творишь ненормальный!» я потерял сознание.
В себя пришел от волны холода, прокатившейся по всему моему телу.
— Бр-р-р, — я замотал головой и поднял руку, чтобы провести по волосам.
Точнее попытался, поскольку они были связаны у меня за спиной. Поднял голову и встретился взглядом со знакомой незнакомкой. Она подозрительно смотрела на меня, держа в правой руке мой нож, а левая ее рука была сложена в какую-то фигуру. «Не иначе как атакующий жест», — мелькнула мысль. И я увидел результат жеста. Темная стрела или тонкая пика, или дротик.
— Ти е ктой? Как пипал сюйда?
Какой интересный у нее акцент. Зато теперь я совершенно точно знаю, что пролежала она здесь не одно тысячелетие, так как общий язык не менялся на протяжении тысячи лет точно. Небольшие вариации имелись, но не настолько, как у девушки.
— Алек Ксей. А сюда попал: захотел и попал, — я пристально смотрел за ее левой рукой.
— Пойдребно!
От девушки исходила, можно сказать, жажда убийства, но вот я опасности практически не чувствовал. Нет, в этот раз интуиция и предчувствия проснулись, но угрозы жизни не показывали — так, небольшая опасность. Вероятно, девушка не собиралась убивать вот так сходу.
— Всю мою жизнь что ли? — усмехнулся я, на что девушка лишь кивнула. — Тогда слушай. Родился я на планете Земля…
Честно говоря, я был уверен, что она потребует лишь момент попадания в это рукотворное пространство и то, как я ее вывел из ее непонятного состояния. Но она серьезно потребовала рассказ моей биографии. По мере моего диалога, она задавала довольно много уточняющих вопросов, казалось, в самых разных местах. И что удивительно, с каждым разом ее акцент уменьшался, а язык приобретал современное произношение. Естественно, что я умолчал о короне альдорнской змеи, подарке Тиа, о самой дриаде, о симбионте. Возможно, она чувствовала неполноту рассказа, потому как частенько в этих местах и следовали уточнения. Когда речь зашла о Белом Замке, девушка оживилась и от нее посыпались вопросы, из которых я сделал заключение, что она там бывала часто. Про мир Водоворота сообщил только, что добыл жемчужину и все. Девушка как-то совсем не отреагировала на это: либо она не знала о нем, либо в то время там жемчужин еще не было. Когда закончил, она еще три минуты над чем-то размышляла.
И все это время ее заклинание было создано, но не активировано! Нам о подобном не рассказывали, даже не упоминали о возможности подобного. Высшие маги и архимаги могли некоторое время держать не активированное плетение. Но именно, что не активированное, а здесь заклинание девушки находилось, если так можно сказать, в полуактивированном состоянии. То есть в реальном мире его не видно, а в магическом зрении оно уже видно. Но самое интересное — я не видел рисунка плетения! Либо зрение еще не доросло, либо это какая-то другая магия. Я склонялся к первому варианту.
— Теперь хочу тебе кое-что пояснить, — безразличным тоном заговорила бывшая спящая красавица. — Пока ты пребывал без сознания, я надела тебе на голову Обруч Покаяния. Действие его простое — ты не сможешь предать меня, убить, сообщить кому-либо, чтобы он нанес мне хоть какой-то вред. Ты не сможешь отойти от меня более чем на сто метров, так как он причинит тебе сильную боль. Ну и последнее — снять его можно только в Белом Замке. Теперь возвращаемся тем путем, которым ты пришел.
— А если ты умрешь не по моей вине? — я решил уточнить данный нюанс.
— Тогда умрешь и ты, — как само собой разумеющееся ответила она.
— «Лек, а ты что думаешь?».
А в ответ тишина. А ведь действительно — я его не слышал с момента пробуждения, хотя он просто обязан был сообщить хоть что-то. Подозрительно это, наверняка, этот ее обруч сумел невероятным образом блокировать симбионта. Я представил в голове некий размытый образ, который должен обозначать Лека и потянулся к нему.
— «Хо…ин, не мог… словно в заб…и», — все же услышал я его.
И вот это меня разозлило очень сильно, но виду я не подал. Едва сдерживался, чтобы не ответить ей и не показать своего истинного состояния и отношения. Я ее спас, вывел из сна, а она вместо благодарности устроила такое. И ведь дочь Эйларис!
Она развязала меня, и мы вернулись в помещение, откуда осуществляется переход, девушка взяла меня под руку, и я создал технику перехода. Миг — и мы стоим в домике. Не говоря ни слова, чтобы опять-таки не выдать свое состояние, направился к выходу. Она последовала за мной. Но как только мы вышли на улицу, раздался ее крик.
— Ай!
— «Алек, кто это?» — тутхарра уже занесла лапу для последнего удара.
— Тень, стой!
— Думаешь, я в твоей власти? — зло произнес я. — Ошибаешься.
А потом я действовал, словно в тумане. Я ходил по поляне, где обычно проводил тренировки и где танцевал с Тиа, собирал цветы, траву, какие-то неизвестные мне растения и сплетал из них венок. И все время представлял, что он должен делать, взяв за основу то, она нацепила мне на голову. Мне даже показалось, что это моя любимая дриада подсказывает что и как надо делать. Когда он был готов, я подошел к лежащей на земле девушке, широко раскрытыми глазами глядящая на меня.
— Это Тень, моя боевая подруга, — усмехнувшись, произнес я. — И я ей не отдавал никаких приказов, поэтому твой обруч и не подействовал. А теперь держи от меня аналогичный подарок.
И я надел ей на голову сплетенный венок. В то, что произошло мгновением позже, я поначалу не поверил. На голове девушки он сначала стал полупрозначным, затем призрачным, потом вообще исчез. А я каким-то образом понял, что это не она уничтожила его, а он перешел в другое состояние. Впрочем, обруч, что она нацепила на меня, я тоже рукой не мог нащупать.
— Вот теперь мы в равных условиях. Тень, отпусти ее.
Девушка вскочила, яростно пылая глазами, и хотела меня атаковать, но резко остановилась. Бросив на меня злой взгляд, развернулась в сторону выхода со двора.
— Идем.
— Садись на тутхарру, у меня нет времени ходить пешком.
Она подозрительно уставилась на нас, но кивнула, собираясь устроиться у меня за спиной.
— Передо мной садись, мне враги сзади не нужны.
На этот раз она окатила меня ледяным взглядом, но решила не спорить. Легко запрыгнула и тутхарра снова сорвалась с места, что мне пришлось схватить девушку и прижать к себе. В ответ услышал ее шипение, так как ладонь моя лежала на ее груди. «А размер отличный и приятная на ощупь!», — подумал я, на что получил новую порцию шипения. То ли почувствовала она, то ли просто поняла.
