– Анабель же была с таким мужчиной рядом, – ответила она, глядя на Филиппа. – К тому же её муж скользкий, эгоистичный и прогнивший изнутри человек. Да к тому же ещё и слабый.
Одри скривилась, вспоминая рассказы Лиз о том маленьком мире, в котором жил Грант два года.
– Надо же было послать опытных громил, чтобы они унижали слабого. Но, видимо, этот парень оказался сильнее, чем ты о нём думал, потому что теперь он забирает все твои лавры, Филипп!
На протяжении этого уверенного монолога Грант внимательно следил за Одри. Она говорила так, будто её совсем не тревожило его прошлое и криминальная деятельность. Будто она стала его маленькой рыжеволосой защитницей, опорой, дающей больше силы, чем сотни его людей.
– Ничего себе, – едва слышно прошептал Лео, поражённый таким ответом.
– Он слабак! – выкрикнул Саймон хриплым севшим голосом, помогая себе активной жестикуляцией рук. – Филипп, слышишь? Ты чертов слабак! Гореть тебе в аду! Как и моему отцу, который ничем не лучше! Ты отправил моего отца в ад, чертов ублюдок!
Саймон задрав вверх подбородок был похож на дикое животное, готовое кинуться на Филиппа и его людей, которые покорно стояли позади своего босса.
Филипп пренебрежительно взглянул на парня, из-за своей неуравновешенности показавшегося ему отвратительным. Торес считал, что в любой ситуации нужно сохранять спокойствие на лице. Даже если вокруг рушится мир.
Поражённая Одри, хлопая ресницами, оценила поведение Филиппа. Казалось, что вместо сердца у него внутри был камень. Благодаря нечеловеческим способностям ничего не ощущать такие, как Филипп и Грант, получают всё, переступая через соперников и конкурентов. Подобные люди и достигают вершин в жизни.
Филипп быстро кивнул своему человеку, и латиноамериканец вместе с остальными его людьми молниеносно вытащили пистолеты, зарядили их и направили на лидера и участников Блокады.
Одри крепче сжала руку Гранта, широко распахнув глаза.
– Ты сегодня поступаешь довольно безрассудно, Филипп. Не идет это такому сильному человеку.
Грант был спокоен. Казалось, его ничуть не встревожили десятки нацеленных пистолетов.
– Перестань. Любой метод борьбы нельзя исключать. Победителей не судят, – ответил он с хитрой усмешкой.
– Филипп! – вмешалась Одри, и внутренний голос подсказывал ей, что зря она влезает в опасные дела. – Я звонила отцу. Он знает, что мы с Грантом с тобой встретились. Если ты убьешь его, то станешь самым главным подозреваемым. В тюрьме не сладко, сам знаешь.
Одри шумно сглотнула, надеясь, что он поверит в эту ложь, выдуманную ею на ходу. Филипп посмотрел на заместителя, и один за другим его люди опустили пистолеты.
Но после этого спасения Блокады Одри поняла, что подписала себе приговор.
Она подняла глаза вверх и встретилась с растерянным взглядом Гранта, когда он понял, что Билл и Одри знакомы с Филиппом. Она виновато покачала головой, понимая, что сейчас он мог подумать. Но что бы ни появилось в его голове, всё это было ложью.
– Ты знакома с ним? – спросил Грант после длинной томительной паузы.
– Да, я приходил к ней, – поспешно ответил Филипп и, сделав несколько шагов вперёд, он остановился возле Гранта и Одри, смотревших друг на друга. В их взглядах было недопонимание происходящего.
– Что это значит, Одри? – повысил голос Грант, резко отпуская её руку.
Она прикусила нижнюю губу, не понимая, почему пропал голос. Захотелось провалиться под землю и не видеть его взгляд, полный ярости и внезапного разочарования.
– Грант, – начала она, но выдавить из себя хоть слово показалось подвигом. – Он действительно приходил к нам. Я всё расскажу, только не думай, что каким-то образом хотела тебя подставить. Это не так.
Джексон громко похлопал в ладоши, делая свои выводы:
– Браво! Девчонка Уайт сговорилась против нас с Торесом. Кто бы мог подумать.
Одри косо посмотрела на Джексона, потом вновь перевела взгляд на Гранта. Он был очень зол. Его глаза больше не казались ей ледяными. Теперь он весь кипел яростью.
Она давно задавалась вопросом: как будет выглядеть Доминик Хардман в сильном гневе. Теперь она это увидела. И лучше бы такое зрелище не появлялось перед её глазами никогда. Один его взгляд ранил больнее, чем холодное оружие.
– Это неправда! – она наконец-то пришла в себя после открытого обвинения. – Филипп хотел перетянуть меня на свою сторону, но я отказалась! Слышишь? Отказалась!
– Одри, перестань. Думаю, пора открыть карты, – улыбнулся Филипп, поймав момент. – Мы хотели вместе уничтожить Хардмана. Но, видимо, ты в последний момент передумала. Это меня удивляет, дорогая.
– Что? – вспыхнула Одри.
Широко раскрыв глаза, она шокировано смотрела на него.
– Зачем ты врешь? Я сразу отказалась от твоих планов!
– Неужели? Зачем тогда скрыла всё от Гранта? Не играй на публику, дорогуша, – возмутился Филипп, досконально следуя своей роли в этой постановке. – Признайся, что передумала и не захотела действовать по моим правилам буквально сегодня.
– Он врёт! – в отчаянии выкрикнула Одри, глядя на Гранта, который не сводил с неё глаз.
Одри смотрела на его лицо. Злость Гранта будто рукой сняло. Теперь было невозможно понять, о чём он думал. Одри не могла скрыть тревогу. Она больше всего боялась увидеть реакцию Гранта. Лучше бы сейчас он отчитывал её или проявил хоть малейшую долю эмоций. Но нет. Он просто смотрел на неё, без малейшего намёка на то, что творилось в его голове. И именно это ожидание с каждой секундой всё больше изнуряло Одри.
– Я отвезу тебя домой, – сказал ей Филипп.
Он хотел положить ладонь на её плечо, но резкость во взгляде противника его остановила.
Грант властно схватил Одри за запястье и потянул к себе, заставляя остаться рядом. Она совсем не понимала, что происходит и к чему всё это ведет. К чему готовиться?
Ей поверил тот самый нежный и заботливый Грант? Или же Одри Уайт будет стёрта с лица земли беспощадным Домиником?
– Филипп, смерть Тима не останется безнаказанной. Запомни. Ты нарушил нашу договорённость, убив одного из моих главных людей. Теперь правил нет. Я буду действовать так, как выгодно лишь мне, – предупредил Грант и, потянув за собой Одри, направился к машинам Блокады.
– Через час будьте на месте. Все до единого. – скомандовал Грант своим людям, и только после этого, прищурившись, посмотрел на Саймона. Он увидел отчаяние на лице парня. – Не оставляйте его одного.
Одри почти бежала за Грантом, когда он тащил её за руку. Каждую клеточку её тела пропитала тревога. И ожидание неизвестности заставляло разум выдвигать на рассмотрение жуткие предположения. Она снова и снова вспоминала реакцию Гранта. Да, Одри хорошо понимала, что сама же отказалась от его попыток вернуться в её жизнь с благими намерениями. Грант хотел получить её прощение. Он делал это вновь и вновь, несмотря на неудачные попытки. Но теперь всё изменилось. Одри могла лишь догадываться о том, что задумал Грант. Она хотела, чтобы их пути разошлись, но не таким образом. Не должно всё закончиться приобретением врага в лице самого Доминика Хардмана!
