— Далеко?
— В Питер.
— Это я тебя почти два месяца не увижу?
— И я тебя тоже. Будешь скучать?
— Конечно. Я уже переживаю.
— Еще рано, — хмыкнул, щелкнув тихонько по носу. — Буду тебе звонить на домашний, чтобы знать, что ты дома сидишь и меня ждешь.
— Конечно я буду ждать. Даже не сомневайся.
Чмокнув в щеку, Илья поднялся и потянул меня за руку.
— Пойдем, проводишь меня. Уже поздно.
Кивнув, упаковала подарок назад в пакет и проводила мужчину до двери.
Оставшись одна и забравшись в кровать, попыталась понять, почему так странно отреагировала на Илью. Однако, кроме какой-то странной радости, что этот момент уже прожит, больше ничего в голове не ощущалось. Выходила какая-то раздвоенность: душа рвалась к Илье, распахнутая, доверчивая и любящая, а мозг и тело намекали на то, что с удовольствием отключились бы в процессе более интимных ласк и вернулись назад, когда все было закончено. Физически заниматься любовью я была не готова.
Радовало, безумно радовало, что Илья не послал меня куда подальше с моими тараканами, а воспринял все адекватно, дав время привыкнуть к себе. Хотя и так уже три месяца почти вместе. Сколько же он должен терпеть? Внушения себе любимой, что надо быть раскованнее и проще, привели к тому, что я просто отключилась и проспала до обеда следующего дня.
Глава 19
Январь выдался весьма насыщенным. Учёба фактически подошла к финалу. Написание диплома — процесс, конечно, творческий и временами коварный, но он не предполагал ежедневного присутствия за партой, потому свободного времени появилось значительно больше.
Подработку я не искала, родители велели спокойно отдохнуть в следующие полгода и направить силы на хорошее завершение учёбы. Потому практически всё свободное время, пока не было рядом Ильи, тратила на чтение книг и подбор учебных материалов для проекта.
Илюшка всё также занимал все мои мысли и чувства, волнуя сердце. После не совсем удачного вечера первого января наши отношения фактически не изменились. Мы всё также гуляли, если у Орлова было желание пройтись по улице, валялись дома у него или у меня, просматривая фильмы и что-то обсуждая, и изредка выбирались в клуб. Кажется, в первом месяце нового года это удалось сделать всего один раз. Но мне и этого вполне хватило, я больше не рвалась туда, где не было рядом моего любимого. Дальше поцелуев Илья больше не заходил, а я старалась на этом не зацикливаться. Меня устраивало то, что было, и торопиться куда-то не хотелось. Раз мужчина не требует интима, значит, всё в порядке. Зачем самой напрашиваться на неудобный разговор? Всё было ровно, мило и, на мой взгляд, хорошо. Однако, мандраж из-за длительного расставания уже тихонько подбирался в сердце и морозил его предчувствием перемен.
Уезжал Илья рано утром 29 января. Отец сам отвозил его на станцию, потому мне велели не дергаться, а спокойно видеть сны.
— Не надо меня провожать, — сказано было твердо и чётко. И я не стала навязываться. Вообще старалась не спорить. Почему-то в памяти хорошо отложилась одна из фраз Орлова, которую он сказал, вроде бы как походя, но мне она показалась очень важной и отпечаталась в голове, как аксиома: «Не люблю, когда игнорируют мои слова. Тогда я просто разворачиваюсь и ухожу».
Мы виделись накануне отъезда. Илья забежал на часик, чтобы попрощаться и дать свои наставления.
— Хорошо, шеф! Буду спать! — отдала шутливо честь.
— Вот и хорошо.
— Но ты мне напишешь в дороге и позвонишь, как доберешься. — заглянула в серые омуты.
— Постараюсь. Потом телефоны будут часто отключены или недоступны. Буду звонить при возможности.
— Я буду очень-очень скучать и ждать твоих звонков.
Обняла Илюшку, положив голову на грудь, и сжала сильно-сильно, словно впечатывала себя в него. Безумно не хотелось расставаться. Будто частичка меня отрывалась и улетала далеко-далеко. Он всё ещё стоял передо мной, а я уже готова была расплакаться, что мы так долго будем на большом расстоянии. Чуть ли н впервые сама потянулась за поцелуем, стараясь, как могла отдалить момент прощания. В кольце сильных рук было надежно и так правильно, словно я дома, там, где должна быть, но чего скоро лишусь.
— А на городской и правда звонить будешь?
— Обязательно. Моя девушка должна меня ждать, сидя дома, а не гуляя где-то.
Последняя фраза совершенно не смутила, а согрела этим чётким «моя». Однако, в голове она отложилась как очередная аксиома, требовавшая слушаться своего мужчину и выполнять его пожелания.
Илья вскоре ушел, а я завалилась на диван и проревела весь вечер. Мне уже дико, до ужаса, не хватало любимого.
Последующие недели доказали, что я сумасшедшая влюбленная, которая, пообещав парню ждать звонка, выполняет сказанное на сто процентов. Я практически безвылазно просидела шесть недель дома. Отказываясь выйти с подружками хотя бы на часик подышать свежим воздухом. А вдруг пропущу звонок Ильи на городской номер. Пару раз мы собрались на площадке на моем этаже, где по старой памяти пытались что-то обсуждать или делились новостями. Но я, то постоянно дергалась из-за телефона, то не совсем улавливала, о чем говорят девчата, так как выпала из общения с ними практически на четыре месяца. А жизнь у них тоже не стояла на месте. И Настя, и Лера успели познакомиться с парнями, а теперь переживали букетно-конфетный период. Что удивительно, их вторые половины оказались друзьями, и теперь компания девчонок здорово разбавилась.
— Маринка, уверена, что правильно поступаешь? — спросила Лера, когда Настя с Наталкой уже спускались вниз.
— Ты о чем?
— Молодая девчонка сидит дома два месяца, как собака на привязи, вместо того, чтобы гулять и наслаждаться юностью. Разве это нормально?
— Не говори глупостей. Илья скоро приедет, и я опять буду гулять.
— А без Ильи ты не живешь.
— Живу. Просто я жду его, как обещала.
— Но выйти из дома на час — это не преступление.
— Лерочка, не переживай, осталось подождать неделю.
— Не хочу таких отношений, где теряешь себя, — помотала головой подруга. — Это неправильно.
Я лишь улыбнулась, оставаясь при своём мнении. Вот приедет Илюшка, и всё будет отлично. Я его безумно ждала и сильно скучала.
За время отсутствия Орлов успел позвонить только 3 раза, больше отвечал на сообщения, и то не сразу, а только поздно вечером или рано утром. По его словам, в их головы пытались впихнуть все, что можно впихнуть за ограниченный срок, да плюсом шла физподготовка день через день. Уставал он очень сильно, просил не звонить, а только кидать сообщения, на которые отвечал, когда успевал.
Когда оставалась неделя до возвращения Ильи, маме позвонила соседка бабушки и сказала, что той ночью стало плохо. Они вызвали скорую, но, к сожалению, не дождались. Папина мама умерла до их приезда. Новость не просто расстроила, она ошеломила. Бабулю мы все очень любили. Звали жить к нам. Но она никогда не соглашалась. «Питер — моя жизнь», — так она всегда отвечала на наши приглашения.
