Моя инициатива Майскому понравилась, и поцелуй-благодарность стремительно перерос в жаркие объятия и поцелуи-страсть, поцелуи-безумие и поцелуи-жажду.
— Стоп. Стоп. Стоп. — с трудом прервала очередное моё соблазнение и погрозила пальцем хитрецу. — Мы еще недозанимались.
— Разве? — вздернул брови, разыгрывая удивление.
— Да. Да. Да.
— Жестокая! — выдохнул звучно и резко рванул в мою сторону.
Отскочила в последний момент.
Понятно, что Игнат нападал медленнее, чем мог бы, позволяя сориентироваться и сгруппироваться для защиты. И берёг при захватах и бросках. Но вымотал всё равно от души. А под конец повалил на мат и стал безбожно щекотать, доводя до смеха и мольбы о пощаде.
Как веселая возня переросла в настоятельную потребность заняться сексом, история умалчивает. Хотя… с каждым днём Майский всё больше приучал меня к себе, своему телу, своим рукам и постоянному тактильному контакту. А еще к тому, что он ВСЕГДА меня хочет и добивается своего.
Вот уж где вся доминантность этого мужчины раскрывалась на сто процентов. Моя интимная жизнь стала такой насыщенной и постоянной, что начало месячных я ждала с надеждой и тревогой.
Выписанные врачом противозачаточные требовалось принимать с первого дня менструации. А до этого момента мы использовали презервативы. Практически всегда. Исключением стали первый день и вот этот, когда ненасытный сексуальный мужчина соблазнил меня потную и лохматую прямо во время тренировки.
Сегодня Майский снова встаёт ни свет, ни заря.
Ну как встаёт? Просыпается и с удовольствием берётся за своё любимое занятие — моё соблазнение.
Уверена, для него утренний секс, как черный кофе — крайне важен, жизненно необходим и обожаем.
— Игна-а-ат, ну суббота же, дай подремать, — фырчу ему в подмышку.
Как оказалась распластанной на груди этого великана, совершенно не помню. С момента наших совместных ночевок меня ни разу не посещали кошмары, оттого сплю, как убитая.
И кайфую.
— Отдыхай, маленькая. — подтягивает повыше, даря поцелуй и тем самым прерывая поток возмущения.
Да какое там «Отдыхай»? Если я его каждой клеточкой ощущаю. Горячего, упругого и возбужденного.
У него фишка — спать голым, вот и меня к этому подвёл. Никаких футболок и шорт. Они ему, видите ли, мешают. И раздражают.
— Неудобно, — капризничаю, не открывая глаза и стараясь сползти.
— А так? — переворачивает набок, обнимая сзади и поглаживая живот ладонью.
— Хорошо. — расслабляюсь, снова уплывая в царство Морфея.
Но кто бы позволил?
Нежные поглаживая, постепенно становятся увереннее и наглее. Возбуждение накатывает волнами. Хочу развернуться, чтобы видеть мужчину, которого желаю уже сама. Но мне не позволяют.
Майский держит крепко и надежно, продолжая играть с грудью. Не выдерживаю и со стоном виляю попой, требуя большего.
— Подожди, Ёжик, — Игнат отвлекается на пару секунд, надевая презерватив.
Мгновение.
Толчок.
Пауза на привыкание.
И отрыв.
Он главенствует и ведет, я расслабляюсь и просто чувствую.
Секс — это удовольствие, если происходит с правильным мужчиной.
Глава 16
— Привет, Катя! — здороваюсь с девушкой, заходя на кухню.
Игнат — вредина, не дал покемарить, точнее сбил весь сон своими поползновениями в сторону моего тела. И пусть удовольствие получили оба, прекращать ворчание не собиралась.
На носу суббота, по остатку только воскресенье. А в понедельник: «Здравствуй, милая работа!» Нет, она, конечно, любимая и обожаемая, но…
Но подрываться в восемь утра в законный день отдыха — это же пытка!
Ничего, я девочка сообразительная. Отыграюсь.
Обязательно найду, как прищемить хвост этому энерджайзеру.
— Привет! Ты чего в такую рань встала? А сама зеваешь. — Катя, как обычно, цветет улыбкой и пышет бодростью, создавая очередной аппетитный шедевр.
— Потому что поднять подняли, а разбудить забыли. — фыркаю, вспоминая крепкие руки, что держали в стальных объятиях всего минут двадцать назад.
— Игнат Маратович?
— А кто ж еще будет так надо мной издеваться? — иду прямиком к кофемашине, — Родители знают, что я та еще сова. Можно сказать, сова в квадрате.
— О, об этом даже я уже в курсе! — смеется чудо-повар, выставляя омлет и отдельную тарелочку с жаренным беконом.
— Давай со мной кофе пить? — предлагаю, держа руку перед дисплеем.
— А…
— Игнат в тренажерку ушел. Потом в душ. — выбираю две порции и нажимаю «Старт».
— Тогда с удовольствием. Спасибо!
Помощница по хозяйству продолжает сервировать стол, заполняя пространство все новыми и новыми тарелками, а я забираюсь с ногами на стул и за ней наблюдаю.
— Точно решила перебираться в коммуналку? Может, всё же однушка? — стаскиваю палочку соломки и с хрустом её откусываю.
— Точно. Там трёшка. Одна комната пустует, а две другие хозяйке принадлежат. Вот она и сдает ту, что размером побольше. Как-никак к пенсии прибавка.
— А посмотрела всё хорошо?
— Да. Чистенько. Диван, кровать и стол есть. Даже холодильник, пусть небольшой, но тоже свой. И балкон.
Перекладываю на тарелку всего понемногу, создавая сумасшедший кулинарный шедевр. И на удивленный взгляд Кати только пожимаю плечами.
Захотелось.
Спать не дали, буду есть!
— А хозяйка? — Господи, чувствую себя инквизитором на допросе, что для меня совершенно неестественно. Но за девчонку переживаю, вдруг снова на какую-нибудь дотошную зануду нарвется.
— Божий одуванчик. Тихая, улыбчивая.
Катя описывает её так ярко и комично, что спустя пару минут уже обе смеемся.
— И когда собираешься перевозить вещи?
— Завтра. Как раз будет выходной.
— Хочешь, я тебе помогу? У меня своя машина. — предлагаю помощь, рассчитывая посмотреть на комнату и владелицу. Жалко будет, если опять на те же грабли наступит.
— Правда? — удивление такое искреннее, будто звезду с неба предлагают.
— Ага.
— Ой, спасибо! Это здорово! — девчонка подлетает и сгребает меня в объятия, чем ужасно шокирует. Пусть к Игнату и его близости я привыкла, но с другими не всё так просто.
Замираю, переживая приступ обнимашек, что накрыл брюнетку. И понимаю, что страха как такового и нет, скорее удивление от неожиданного поступка.
