— Не понял? — Шубер даже дольку яблока отодвигает от лица, так и не откусив.
— Не горит моё чудо желанием захомутать такого красавца, как я, — переиначиваю фразу малышки, которая звучала, как «может, не будем торопиться, у меня же уже есть на пальце твоё кольцо».
— Ого! Первый раз вижу девушку, не стремящуюся тащить перспективного ухажера под венец, пока он не очухался. Обычно, всё бывает наоборот.
— А я с ней уже ничему не удивляюсь. У Леры логика совсем нелогичная. Зато скучать некогда.
— Ага, тоже заметил.
— А сам куда свою сегодняшнюю даму сердца дел? Аню, кажется.
— Отправил танцевать с подружками и хвастаться новой цацкой. Пока не нужна, пусть погуляет.
— Пашка-Пашка, годы идут, а ты не меняешься, — ухмыляюсь, проверяя время на часах.
Ёжику пора бы уже и вернуться.
— Вот тебя женим, тогда и я подумаю над идеей остепениться.
— Договорились, — отставляю бокал на столик и киваю на выход из зала. — Пойду встречать своё сокровище. Не нравится мне, что её долго нет.
— Составлю тебе компанию, — друг также избавляется от своего напитка и идет следом.
Лера
— Добрый вечер, Лариса, — повторяю приветственную фразу.
Почему бы нет?
Мне не трудно начать разговор, который так понадобился этой дамочке, что даже в туалет не постеснялась прийти.
Однако, и стоять с открытым ртом, дожидаясь, когда она передо мной обоими боками повернется и глазами настреляется, не собираюсь.
Много чести.
Меня жених ждёт. Дотошный и ответственный, готовый горы свернуть и головы, если хоть чуть-чуть задержусь.
И вот его заставлять переживать я совершенно не желаю.
Потому отворачиваюсь к раковине и, не торопясь, домываю руки.
Через зеркало отмечаю, что дамочка сильнее сжимает кулачки, недовольная отсутствием внимания к своей персоне. Но молчит.
И я молчу. Вообще, тишину люблю.
Отключаю воду и, достав из фиксатора бумажные полотенца, тщательно вытираю руки. Оборачиваюсь к брюнетке, только выкинув мусор.
Хм, сказала б я, что она терпеливая, да вот всю идеальность образа портят горящие румянцем щеки. Не думаю, что ей в прохладном помещении резко стало душно, потому делаю вывод, что «чайник-то кипит».
Да и клатч она так стискивает, что на лаковом покрытии скорее всего отпечатки коготков останутся.
Эх, непорядок.
Прислоняюсь поясницей к раковине и выразительно смотрю на часы на запястье.
— У Вас пять минут.
— А ты наглая, — ухмыляется Лариса, складывая руки на груди.
— Хм, учителя в жизни хорошие попадались, — отзеркаливаю её позу.
— Для той, кем ты являешься, слишком нос задираешь, — выдает странную фразу и смотрит на меня, ожидая реакции.
— Не поняла, — прищуриваюсь и наклоняю голову немного влево.
Вот что значит найти своего человека и срастись с ним. Я даже повадки Майского неосознанно копировать начинаю. Это же его фишка: обдумывая и анализируя информацию, щуриться и шею разминать.
— А что, тебе разве мой муж не сказал, для чего завел с тобой интрижку?
— Ваш муж?
— Да… Мой муж… Игнат.
— Майский?
— Он самый, — сияет довольной улыбкой Лариса, — кто ж еще?!
Ай-ай-ай, не умеет дамочка скрывать свои эмоции. Всё на лице написано: и довольство собой, и насмешка надо мной.
— Хм, понятно, — киваю, принимая информацию к сведению. — И он завел со мной интрижку?
— Именно так. Интрижку, шашни, потрахушки, секс без обязательств. Да неважно, как называется, главное — для чего.
— Просветите… Будьте так любезны. Вы же ради этого сюда и пришли.
Божечки, Лариса так гордится собственным успехом в «открытии мне глаз на правду», будто ей по меньшей мере сейчас Оскар за это вручат.
Ну-ну, послушаем… пока без выводов.
— Инкубатор ты, дурочка!
— Кто, простите?
— Инкубатор! Ребенка Майский хочет. А я не могу иметь. Потому он тебя и взял в оборот, пока не родишь.
— А когда рожу?
— Будешь свободна. Пойдешь на все четыре стороны. С деньгами, конечно, но ребенка оставишь отцу.
— О, как. Интересный план. А Вы где всё это время будете?
— Дома, конечно же, — фыркает так, словно услышала жутко глупый вопрос.
— Ждать? — киваю и пристально смотрю на брюнетку.
— Ради ребенка подожду. Игнат получит то, о чем всю жизнь мечтал, и вернется ко мне.
— Ясно.
— Еще чем-нибудь удивите? А то, — перевожу нечитаемый взгляд снова на часы, — Ваше время уже почти истекло.
— Нет, — ухмыляется женщина, — я всё сказала.
— О, это радует.
— Только не переживай, — перебивает она меня, — и не расстраивайся, милая. Мне нужен спокойный ребенок, а не вечно вопящий засранец. Я слышала, что от эмоционального состояния мамаши зависит и нервная система её малыша.
Сжимаю спрятанную ладошку в кулак так сильно, что короткие ноготки впиваются в кожу. Я даже абстрактного младенца, уже заранее любимого и самого лучшего, не могу представить рядом с этим чудовищем в юбке.
Пусть так нельзя говорить, но мне нисколько не жаль, что она не может иметь детей. Сомневаюсь, что эта холодная и расчетливая жаба сумела бы хоть кого-то обогреть и окружить заботой и любовью. Скорее, использовала бы в личных целях, пока было выгодно.
За Майского становится до слез обидно. Столько лет жить бок обок с женщиной, которая ценит только саму себя. Может, потому он такой малоэмоциональный снаружи, зато кипящий внутри, что не видел раньше смысла открывать чувства и показывать свой внутренний мир, желания и стремления?
Если изо дня в день биться головой о бетонную стену, со временем желание купить каску вполне логично.
