– А ты…
Приподнимаю бровь, заинтересованный тем, что она хочет уточнить.
– Дето ненавистник?
– Ты даже не видела меня с детьми, откуда тебе знать?
Ребекка закатывает глаза.
– Вот именно. Ты никогда не был рядом с детьми.
– И это должно было сказать о том, что я не выношу детей?
В ответ получаю слабое пожимание плечами.
– Я не против детей, но это не значит, что вдруг должен клепать их с каждой. Мне не нужна футбольная команда.
– С чего ты взял, что это должны быть мальчики?
– Смешанная футбольная команда, – исправляюсь я. – Никогда об этом не думал, но если спросят, кого хочу, то отвечу девочку.
Брови Ребекки готовы упорхать к небесам. Протискивая руку между нами, она кладет ладонь на мой лоб и делает задумчивый вид.
– Странно, температуры нет.
Смеюсь, перехватив её ладонь и игриво укусив запястье.
– Девочка – это круто.
– С чего бы?
– Если когда-нибудь буду отцом, хочу видеть рожи пацанов, которые будут оббивать порог дома и встречать меня. Хрена с два она будет открывать дверь. Отбор буду вести я.
– Не переживай, – сдержанно улыбается Ребекка. – Не придётся, ведь есть окно.
Прищуриваюсь, начиная смеяться.
– Твоя правда. Поставлю решётку и сигнализацию, чтобы какие, как я, не вертелись вокруг.
– Как точно сказано: вертишься вокруг.
Шутливо щипаю её за попку и улыбаюсь.
– Тебе выпала честь быть первой девушкой, вокруг которой верчусь.
– Не могу сказать, что это честь для меня.
– О, ещё какая честь.
Нахожу её губы и легко получаю ответ.
Спустя долю секунды наши языки исследуют друг друга, а воздух в номере моментально наэлектризовывается. Наше положение меняется. Незначительно, но очень даже неплохо. Теперь её нога перекинута через мою талию, а моя ладонь откровенно следует по обнаженной бархатистой коже на внутренней стороне бедра к икрам, прижимающим к себе. Достигаю лодыжки и обнаруживаю там браслет. Странно, что я не заметил его раньше, вероятно, дело в нижнем белье. Эта мелкая вещица очень даже соблазнительная. Всё же оставляю её в покое, проскользнув ладонью в обратном направлении.
Оставляю губы Ребекки и перехожу к шее, аромат которой чертовски манит и воздействует на сознание, затуманивая рассудок. Я никогда не был любителем длительных ласк, меня хватало на несколько минут, но, кажется, эту девушку могу целовать и одновременно исследовать любое количество времени. Оно вовсе останавливается и исчезает, стоит ей появиться рядом.
Я в дерьме.
Нет.
Я по уши в дерьме.
Когда тянусь к тумбочке, понимаю, что она пуста. Ничего, черт возьми.
И я замираю, отрываясь от губ девушки.
– Почему ты не принимаешь таблетки? – не скрывая разочарования, спрашиваю у Ребекки, зрачки которой расширились до нереальных размеров. Её ноги продолжают обвивать талию и удерживать близко, а пальцы остаются в моих волосах. Это говорит о том, что она ещё не решила завязать с поцелуями.
– Они гормональные. От них полнеют и, если слезть, легко залетишь.
– Это дерьмово.
Падаю на ее плечо и со стоном выдыхаю.
– Ничего не осталось.
Краем глаза ловлю лукавую улыбку на её губах и поднимаю голову, встретившись с взглядом.
– Согласна без?
– Нет, – покрутив головой, отрезает Ребекка.
– Почему?
– Потому что я не готова к беременности.
– Даже если я этого хочу?
– Нет, Джейк, ты хочешь секса, а не ребёнка, который плачет по ночам. Ему нужна забота, внимание и время, которое у меня в обрезе.
– У тебя будет много времени, если родится ребёнок.
– Боже, ты серьезно? – морщится она, и перед лицом щёлкает парочка пальцев. – Очнись, Джейк, ребёнок не исчезнет, если надоест. Это не игрушка, это навсегда. Это пожизненная ответственность. Ты меня услышал. Я говорю нет. Я не готова.
– А когда будешь готова? Когда ничего нельзя будет изменить?
Она снова меня отталкивает.
– Я забеременею только в том случае, если почувствую себя готовой. Сейчас я не готова.
Поднявшись с кровати, она подхватывает шорты и натягивает их.
– И ты тоже не готов.
Ребекка начинает копошиться в чемодане, я же наблюдаю за ней с кровати. У меня челюсть сводит от того, как сильно сжимаю зубы.
Не знаю, должен ли на самом деле злиться, потому что частично правда на её стороне. Не смогу сказать, что не готов, но и не могу уверенно заявить, что готов. Это очень спорно и требует рассудительного подхода. Что меня останавливает? Ничего. Что меня пугает? Тоже ничего. Я просто об этом не думал и, как говорил ранее, жил одним днём. Ребёнок заставляет задуматься о будущем, ведь ему необходимо дать как материальное, так и моральное. Но есть одно, что подталкивает на подобный эгоистичный шаг: так она точно будет моей.
Ребекка натягивает новый топ, открывающий животик, и с трудом, но представляю на его месте выпуклый. Какое-то особое тепло расползается по телу. Мне интересно, насколько капризной она будет, когда гормоны будут бить и подстрекать её на что-то дурное.
– Хочу посмотреть на то, как будешь мазать рыбу клубничным джемом и уплетать за обе щеки.
Резко вскинув голову, Ребекка сводит брови.
– У меня нет такого извращённого вкуса.
Она явно не понимает, к чему веду.
– Может появиться.
– Джейк, что ты сделал? – Ребекка начинает закипать и раздражаться.
– Ничего.
– Ты шутишь надо мной?
– Что тебя больше всего выводит? То, что можешь забеременеть или то, что от меня?
– Сам факт беременности мне уже не нравится.
Она говорит это вполне искренне, и я не понимаю, почему. Почему она боится? Почему я чувствую страх? Почему пугаюсь сам и одновременно раздражаюсь тоже? Причина в том, что она боится забеременеть от меня или есть что-то другое? Я понимаю и акцентирую только на том, что не желаю в будущем слышать упреков. Не хочу удержать её вблизи ребёнком. Она будет любить меня без подобного шага. Я не готов слушать и видеть в ее глазах то, что загубил жизнь.
– Ладно, мне некуда торопиться.
– Слава Богу, что ты это понимаешь.
Убрав волосы за уши, Ребекка расправляет плечи, а я окидываю её взглядом, подперев голову с помощью рук.
– Ты принадлежишь мне, – улыбаюсь, не скрывая того, какое удовольствие доставляет данный факт.
