– Тогда посвяти меня.
Дыхание сбивается, когда Джейк проскальзывает под одеяло. Я вмиг напрягаюсь и замираю, становится ещё хуже, когда он кладёт руку на талию и ведёт ею по бедру. Его ладонь на удивление мягкая, без потертостей, словно парень пользуется кремом, в чём сильно сомневаюсь. Касание отзывается внизу живота, поднимая воспоминания из ночи. Глупо отрицать, что было хорошо. Слишком хорошо. Он знает, что делать.
– Какого это, воспользоваться моим состоянием?
Заставляю себя фыркнуть и лгать.
– Ты бредишь.
Джейк пододвигается ближе. Его эрекция упирается в мою поясницу, а губы находят ухо.
– Понравилось? – шепчет он, продолжая водить ладонью по талии. – Я могу повторить, только сейчас, когда мы оба трезвы. Думала, я забуду? Я хотел этого с того дня, как увидел тебя, а потом, когда ты бросила меня на парковке, почти поехал. Ничто не заставит меня забыть.
– Ты до сих пор пьян. Очнись.
– Мне нравится, что ты спишь голой, это охренительно. И ты все ещё пахнешь мной.
Он беспринципно проводит носом по плечу, заставляя кожу покрыться мурашками. Жмурюсь, чтобы оставаться равнодушной, пока тело кричит. Всё дело в том, что тело изголодалось. Да, уверена, только в этом. Я настаиваю. Уже открываю рот, чтобы противостоять, но забываю слова, когда его пальцы находят пожар между ног. С губ слетает стон, который поздно, но блокирую, сжав зубы.
Приоткрываю глаза, когда он убирает руку и крутит перед лицом упаковкой презерватива.
– У меня есть ещё один. Их было два.
– Мне съездить ещё раз, чтобы найти второй?
– Он в ведре. Использованный. Скажи, что хочешь повторить, и я повторю.
Вынуждаю себя не сдаваться. Повторение ни к чему не приведёт, о чём я думала ночью?
– Вылезай из моей кровати.
– Ладно, – усмехается Джейк.
Его губы оставляют бодрящий укус на плече, и парень поднимается на ноги, вальяжно следуя к дверям. Отслеживаю его движение, словно ястреб. От моих глаз ничего не ускользает, даже малюсенькая родинка на лопатке. Мысленно извергаю проклятия, потому что это было самое глупое принятое решение за всю жизнь. Хотелось бы, чтобы это было как в большинстве случаев: никто не помнит утром. К сожалению, это не моя ситуация.
– Увидимся, – не глядя, самодовольно говорит он, переступая порог, и я тут же хочу отвесить себе хороший подзатыльник, когда выпаливаю:
– Стой.
Конечно, Джейк поворачивается медленно и надменно.
– Это ничего не будет означать.
– А я напрашиваюсь на сопливую вечность?
– Единственное условие: мы ничего друг другу не должны. Ничего не изменится, это всего лишь секс.
Джейк подпирает тело с помощью локтя, которым упирается в дверной проём.
– Ты ставишь условия мне или себе?
– Очень смешно.
– Со стороны выглядит, что ты пытаешься убедить себя, – улыбаясь уголком губ, парирует он. – Я похож на бесконечного романтика с розой в зубах?
– Никаких свиданий. То не в счёт. Будем придерживаться мнения, что его не было.
– Ты долго будешь убеждать себя? Я не молодею, пока стою тут.
Закатываю глаза и фыркаю.
– Ты должен знать, что ты полный придурок. Лучший и главный из них.
– Сочту за комплимент и напомню, что это ты воспользовалась состоянием придурка, и сейчас предлагаешь повторить. Можно ещё добавить от себя? Будет вишенкой на торт.
Делаю отмашку рукой, молча предлагая сказать задуманное.
– Ещё я козел, чтобы в будущем не было недопониманий.
– Это всего лишь секс, Джейк. Мне плевать, кто ты и какого мнения о тебе придерживаются остальные. Я не собираюсь переубеждать тебя или себя.
– Ты придаёшь нашим отношениям слишком циничное значение, – театрально оскорбляется парень.
– Между нами нет совершенно никаких отношений. Только взаимовыгода.
На его губах появляется лестная улыбка, как будто подобный диалог между нами уже состоялся. Джейк убирает руку от проёма, продолжая смотреть на меня. Глупая игра в гляделки завершается довольно скоропостижно. Парень возвращается к кровати и бросает на неё презерватив, расстегивая ширинку джинс. Слежу за каждым движением, которое он делает. И Джейк не торопится скидывать одежду. Он остаётся в джинсах, которые повисают на бёдрах и оголяют серую полосу резинки боксеров, конечно, от Кельвина.
Подавляю желание стянуть их самостоятельно. В горле сухо, когда он полуголый нависает над кроватью, продолжая смотреть на меня с блеском в глазах. Его тело слишком притягательное, лишь чудом удаётся смотреть в лицо, а не смаковать взглядом.
– Поцелуи будут, мне похрен, если ты стараешься их избегать.
– С чего ты взял, что я соглашусь?
– Ты не единственная, кто может ставить условия. Такое прокатит, но не со мной.
– Думаешь, ты лучше других?
В ответ получаю новую самодовольную ухмылку.
– Предполагаю, если предложение адресовано мне.
Приподнимаюсь на локти и окидываю его взглядом.
– Не стала бы говорить так громко.
– Но говоришь. Соглашаюсь на твои условия, если ты соглашаешься на мои, Ребекка. Третьего не дано.
– Не слышала твоих условий.
– Поцелуи.
– Это так важно? Что они изменят?
– Встречный вопрос: что они изменят?
– Неизвестно, сколько и кто был до меня.
– До хрена было, не собираюсь вспоминать поименно. У меня нет списка. Я хочу тебя целовать и получать это в ответ. Ты говорила, что я только получаю, а ты предпочитаешь, когда отдаётся каждый. Отдавайся тоже. Мне плевать, целуешь ты других или нет, но меня будешь.
– Это всё? – сжав зубы, интересуюсь я.
– Да, в остальном мы сходимся. Вряд ли ты начнёшь дарить открытки и считать месяца отношений.
Моя улыбка появляется, как само собой разумеющееся.
– Месяца? Кто говорил хотя бы об одном месяце?
Он отклоняется от кровати и вновь направляется к дверям, из-за чего у меня готова отвалиться челюсть. Только что этот парень расстегнул ширинку и бросил на кровать презерватив, а сейчас уходит.
– И всё? – добавляю в спину.
– Ну, если коротко и ты настаиваешь: у тебя дерьмовый музыкальный вкус.
– Чудесно, я не собираюсь с тобой затирать до дыр любимые песенки.
– Звучит, как спасение, – смеётся он.
Хочется швырнуть ему в затылок телефон, потому что парень скрывается с глаз. Слова бьют ключом, я не могу промолчать в его присутствии или в отношении него.
