Несколько раз моргнув, она убирает руки от головы и награждаем меня гневным взглядом. Ребекка открывает рот, чтобы что-то сказать, но я опережаю.
– Мне нужно не больше пяти минут.
Пользуясь обескураженностью, протягиваю руку за её плечо, где приметил гель для душа и выливаю порцию на ладонь, начиная растушёвывать жидкость по телу, за чем пристально наблюдает Ребекка. Теперь я пахну, как цветочная клумба, но совсем не против того, если этот же аромат втягиваю с её тела. Как только средство касается кожи девушки рядом, оно становится каким-то особенным, приобретает новые нотки сладости.
Я мог бы делать это вечно, но вода смывает гель, следом за чем приходится покинуть душевую кабину. Но Ребекка продолжает следить за каждым моим движением. Кажется, она вот-вот завизжит благодаря подкатившемуся гневу, хотя упорно держится. Если пар и будет, то только тот, что повалит из её ушей. Уверен, улавливаю рычание, когда беру полотенце и смахиваю остатки воды с тела, возвращая его обратно и покидая ванную комнату. Если сделаю что-то ещё, она может перерезать моё горло крышкой шампуня. Такой шанс вряд ли будет предоставлен ей или кому-то ещё, но я бесконечно могу наслаждаться эмоциями, которые бурлят в ней и как она реагирует на меня.
Не знаю, будет ли последней каплей в её терпении то, что не одеваюсь и ухожу, а падаю в кровать и расслабляюсь.
Слушаю шум воды, который сочится из ванной комнаты и вытягиваюсь, устраиваясь удобнее. Я не хочу уходить. Собственное тело и разум противятся мне. Условия были другими, но это всего лишь устная договоренность, не более того. И да, я именно тот, благодаря кому всё покатится коту под хвост. Я могу отрицать тягу к ней перед кем угодно, но не перед собой. Я хочу только её. Ещё раз. Ладно, не раз. Много раз. И я буду брать своё, пока не надоест.
Благодаря тусклому свету, вижу ее. Ребекка появляется в пороге с полотенцем, которое держится на груди, а хочется, чтобы упало. Я могу смотреть на то, как она щеголяет по комнате голой бесконечно. И спустя минуту, так происходит. Девушка поднимает волосы, вытягивая их из-под ткани и сбрасывает полотенце, повесив его на спинку стула. Я уже заранее разочаровываюсь, когда прихожу к заключению, что сейчас она найдёт и облачится в пижаму. Этого не происходит. Она забирается в постель и подтягивает одеяло.
Её холодный взгляд обращается ко мне.
– Джейк, тебе не пора?
– Нет.
– Серьёзно, мне рано вставать, и я хочу спать.
Завожу руки за голову и подгибаю ногу в колене.
– Поставить будильник?
Ребекка фыркает и отворачивается, вытягиваясь на кровати. Её ноги прикрывает одеяло, но я наблюдаю восхитительную спину, по которой желаю скользнуть губами и прижать к себе.
– Не хочешь надеть пижаму? – улыбаюсь я.
– Я сплю голой, и твоё присутствие этого не изменит.
– Хорошая привычка.
– Джейк, ты должен идти, – повторяется она.
– Я не тороплюсь.
Ребекка устало выдыхает и не продолжает диалог дальше. Быстро обвожу взглядом свою одежду, раскиданную по полу, и поворачиваюсь к ней, притянув девушку ближе, на что получаю не ту реакцию, которую ожидал. Она не спешит ластиться и прижиматься ближе, наоборот, её тело напрягается.
– Джейк, – настороженно произносит Ребекка.
– Ты не избавишься от меня, если я сам не захочу уйти.
– Мы не будем упиваться в нежности и любви.
– Да, потому что это не для нас. Есть другое, намного приятней.
Скольжу ладонью вдоль талии, наслаждаясь идеально гладкой кожей, к которой могу прикасаться часами, неважно, чем именно: руками, губами, телом. Она похожа на магнит, к которому притягивает незримая связь. Не уверен, что дело во мне, полагаю, она влияет так на многих мужчин.
– Джейк, – очередной раз предупреждает Ребекка, когда ладонь следует ниже.
Не задаю вопросы, не спорю и не убираю руку. Во мне хватает наглости продолжать то, что хочу. А я хочу её. Пальцы переходят на внутреннюю сторону бедра, проскальзывая к центру. Провожу по горячему местечку, которое выдаёт её и оставляю укус на плече девушки, вводя палец, вследствие чего получаю вздох.
– Мне прекратить? – с улыбкой шепчу у её уха.
– Даже не думай об этом, – полу рыча, отрезает Ребекка, выгибая спину, благодаря чему прижимается ко мне попкой.
– Ты уже отдохнула? Завтра рано вставать.
– Заткнись.
Смеюсь, зубами цепляя мочку уха девушки, издав рык, с которым переворачиваю нас. Провожу пальцами вдоль гладкого животика, упиваясь её дыханием, которое разбавляет тишину стен комнаты. Она неповторима, и мне тяжело отказать себе. Даже если сил нет, я нахожу новые. Её тело сравнимо с шёлком, которого хочется касаться, тонуть, упиваясь пребыванием вблизи.
Носом зарываюсь в изгиб шеи, втягивая тот самый цветочный аромат, которым наверняка пахну сам. Не скажу, что нюхать себя – это приятно и доставит то же удовольствие, но не тогда, когда им пахнет она. Аромат мешается с незримой остринкой, становится резким и дурманящим. Это подобно нокауту, но без физического вмешательства. Стоит только приблизиться, чтобы вкусить его. Поцелуями прокладываю дорожку по подбородку и резко останавливаюсь, как только осознаю, до чего дошёл.
Её губы приоткрыты, дыхание льётся через них, как и тихие стоны, которые были несколько секунд назад. Я нахожу глаза, зрачки которых размером с летающую тарелку и не знаю, хочу ли этого сам. Я всегда беру то, что желаю, но почему-то не могу сейчас. Она не смотрит на меня с паникой, ужасом и страхом. Ребекка остаётся собой, а расширенные зрачки могут быть и из-за другой реакции. Чертовски дерьмово хотеть, но понимать, что это невозможно или нежеланно со второй стороны.
Борюсь с самим собой. Это просто поцелуй, чтобы она их захотела, нужно брать силой, как делал это всегда. Она ничего не сделает сама, продолжая держать на расстоянии вытянутой руки, единственное, что теперь приходится менять – напор. Теперь они не основаны на почве возбуждения и страсти, а сознательные.
Я вовсе не романтик и не знаю, как обрисовать этот момент, поэтому приближаюсь к её губам и заглядываю в глаза, которые отражают тусклый свет за окном.
– Ты ждёшь чуда? – интересуется Ребекка, и при разговоре, её губы едва касаются моих, либо я немного брежу.
Растягиваю губы в фирменной ухмылке, но понимаю, что делаю это не из-за хорошего настроения, а вынужденно.
– Хочу подождать, может, ты накинешься сама.
– Этого не произойдёт.
– Какая досада. Это временно.
Ребекка сводит брови и обводит моё лицо взглядом. Буду медлить ещё, и она оттолкнёт, решив лечь спать. Последний раз заглядываю в её глаза и накрываю губы девушки. Чувствую, как она напрягается и замирает на секунду, но, вероятно, тут же берёт себя в руки. Приоткрыв губы, словно впуская меня дальше, она скользит пальцами по спине и скрещивает лодыжки на пояснице, благодаря чему между нами не остаётся расстояния. Не торопясь, изучаю её губы на мягкость, чего не желает делать Ребекка. Она проскальзывает языком в рот и находит мой, легко получая ответ. И это вовсе не тот поцелуй, который мог быть. Я хотел изучить её, распробовать, прочувствовать, но выходит именно тот, который был до неё. Я не получаю того же желания. Она делает это как будто вынуждено, как будто приходится, тогда я отстраняюсь, перейдя на шею, от которой получаю больше взаимности. Разумом понимаю, что вовсе хочу завершить на начале, но тело категорически против. Тогда прихожу лишь к одному заключению: я больше не желаю её поцелуев. По крайней мере, не того, что был.
