– А ты неплохо устроилась.
Вопросительно поднимаю бровь, и парень указывает подбородком в сторону дивана.
Обращаю взгляд к своему уютному гнезду и жму плечами. Всего лишь одеяло, кофе и ноутбук. Ничего необычного.
– Ты улетаешь? – хмурится Джейк.
Его взгляд находит мой.
– Куда?
Возвращаюсь на диван и продолжаю выискивать удобные рейсы.
– Домой и в Нью-Йорк.
– Зачем?
Он падает рядом и ещё несколько секунд внимательно смотрит в экран, после чего переключается на меня.
– Хочешь сбежать?
Улавливаю серьёзные нотки в его голосе, это довольно удивительно. В тоне ни унции шутки.
– На этот раз не получится отделаться встречей.
– Я давно не виделась с родителями.
– Ладно, для чего в Нью-Йорк?
Свожу брови и награждаю его хмурым взглядом.
– Тебе не кажется, что с твоей стороны это начинает перетекать в манию меня контролировать и следить?
– Нет, не кажется.
Мои брови взлетают вверх. Я же не ослышалась?
– Джейк, в Нью-Йорке мои друзья, по которым я тоже скучаю, но отчитываться перед тобой не буду. Это первый и последний раз.
– Я просто спросил для чего в Нью-Йорк.
– Со скрытым подтекстом.
Экран телефона загорается, и мои глаза устремляются в его сторону, читая сообщение от Йена: там дождливо, рейс могут отменить из-за непогоды.
Не успеваю оглянуться, как Джейк хватает мобильник, благодаря чему моя бровь снова выгибается.
– Скажешь, что я не права?
– Да, нет никакой мании. Зачем ты вообще с ним общаешься?
– А я должна спрашивать у тебя разрешение?
– Ты могла хотя бы поинтересоваться, как к этому отношусь я.
Я вскидываю руки, из-за чего кофе чуть ли не разливается по столику, но, к счастью, кружка лишь покачивается и оставляет несколько капель на поверхности.
– Это какой-то бред!
Поднимаюсь с дивана и следую за тряпкой.
– Ты о чём? – бросает в спину Джейк.
– Вот об этом, – хватаю тряпку и указываю на него, а следом на себя. – Первая причина против: ограничение свободы. Ты не посадишь меня в клетку и не сможешь контролировать. Я не твоя игрушка. Прекрати упрекать меня в чём-то, Боже, да между нами даже нет отношений! Всё запутанно.
– Это только ты так считаешь. Почему ты общаешься с ним?
– Потому что это не твоё дело! – на тон выше, произношу я.
Стоит моргнуть глазом, как он оказывается рядом, нависая сверху. Либо он слишком высокий, чего раньше не замечала, либо я сжалась до неведомых размеров. Отступаю назад, и Джейк делает то же самое, но вперёд. Он загоняет меня в угол. Прижимаюсь поясницей к столешнице, впервые мечтая о такой способности, как проходить сквозь стены. Кроме того, для него положение весьма удобное: с одной стороны угол кухонного гарнитура, со второй ставит руку, блокируя выход. Впереди он, позади стена. Отлично.
Его палец врезается в мою грудь.
– Ты это моё дело. Всё, что касается тебя, я буду знать, хочешь этого или нет. Ты сама скажешь. Обязательно дерзить? Ты не можешь нормально?
– Ты переступаешь черту личного пространства, – раздражаюсь я.
– Когда буду получать сообщения от девушек, будешь считать это моим личным делом и не станешь переступать эту черту? Личное пространство или как там?
Стискиваю зубы, потому что представлять не нужно. Я знаю, что буду чувствовать, если буду видеть сообщения на его экране.
– Не спрашивай с упреком, если хочешь услышать нормальный ответ.
– Он меня раздражает. Мне плевать, чего он хочет, но если тебя, то придётся обломаться.
– А меня спрашивать никто не собирается?
На губах Джейка растягивается усмешка.
– Нет.
– Я спросила, как там с погодой, потому что хочу сделать родителям сюрприз! Всё?
– Всё, – кивает Джейк, его рука падает и палец больше не врезается в грудь.
Он выдыхает и закидывает голову назад.
– Черт, – фыркнув, шепчет он. – Я не думал, что это ещё сложнее.
– Что?
– Я не хочу отпускать тебя. Хочу знать, где ты, с кем ты и как ты, кто тебе пишет и звонит. Мне тоже это не нравится.
Его глаза вновь находят мои, когда парень возвращает голову в нормальное положение.
– Знаю, перегнул.
У меня голова кружится. Он что, извиняется? Он действительно умеет это делать?
Вероятно, слова о том, что он признаёт вину только когда чувствует себя виноватым, являются правдивыми.
– Не смотри так на меня. Я вроде как учусь.
– Учишься чему?
– Даже не знаю, как это назвать. Встречаться? Быть в отношениях?
Он издаёт смешок.
– Звучит дерьмово, но так и есть. Я не умею. Легко прожить четверть века без каких-то обязательств, и тяжело резко менять привычки.
– Джейк, какие отношения? Не думаю, что они есть сейчас между нами.
– Я уже говорил, что так думаешь только ты.
Закатываю глаза. Да, конечно, я ведь ничего не решаю, когда дело касается его желаний.
Он склоняется ниже и касается моих губ своими.
Поцелуи значительно короткие и едва уловимые, и в отличие от терпения Джейка, тут мой контроль рассеивается. Я хочу притянуть его и углубить, но со всех сил сдерживаюсь, оставаясь в прежнем положении.
– Ты упрямей, чем я думал, – говорит он между поцелуями.
– У тебя непонятная ревность.
Физический контакт тут же теряется. Парень остаётся вблизи, но наши тела больше не соприкасаются, из-за чего внутри поселяется некое беспокойство и тревога.
Его руки опускаются на поверхность столешницы по обе стороны талии.
– Ревность и внимание – разные вещи. Я не ревную тебя, потому что знаю одно: они не вынесут твой характер, либо вынесут, но всегда стоя за тобой. На тебе роль паровоза они будут вагончиками, которые не способны ехать самостоятельно. Им всегда придётся догонять и идти по твоему маршруту, но никто никогда не сможет усмирить тебя по одной простой причине: ты сильнее морально. Не каждый захочет мириться с таким. Есть только два варианта тех, кто сможет быть с тобой. Такие, как я, кто сильнее или такие, кому нравится быть в тени и следовать за кем-то. Я внимателен к деталям, это моя работа. Я привык, что моё всегда принадлежит мне, я не делюсь. Таким была любая вещица, будь это стакан с соком, машина, одежда и так далее. Я ненавижу, когда берут моё, а ты принадлежишь мне. Ты – моя. Если хотят забрать, придётся отобрать у меня, а это возможно только в том случае, когда мне уже не нужно. И с тобой это не работает.
