– Желание убивать подойдёт? – смеюсь я. – Он вызывает только это. Недавно мы были на свидании… в батут-парке.
У мамы поднимаются брови, следом за чем она начинает хохотать.
– Вообще-то, это не смешно, потому что я была довольней всех детей, которые присутствовали там, а мне не пять, а двадцать пять.
– И как?
Я падаю на спинку дивана и устремляю взгляд в потолок, глупо улыбаясь.
– Было весело.
– Весело с ним, или весело там?
– И то, и то.
– Думаю, ты должна дать ему шанс.
– В любом случае, сейчас я тут, он – там, возможно, за это время мы придём к какому-то заключению.
Мама кивает, и улыбка на её лице отзывается в моём сердце. Вновь припадаю к ней и кладу голову на колени. И когда она начинает нежно поглаживать по голове, убирая волосы за ухо, закрываю глаза и наслаждаюсь заботой, которую она дарит. Это чувство умиротворения ни с чем не спутать. Весь мир может торопиться, куда-то спешить, но ты находишься в своём уютном и теплом коконе, из которого нет желания вылезать. Я чувствую себя ребёнком, которого в любой момент заключат в объятия и укроют от внешнего мира.
Наши дальнейшие диалоги о самых простых вещах на свете. К вечеру мы переходим на кухню, рука об руку готовя ужин. Мне не нужно спрашивать, где папа, я знаю, что сейчас он на работе и вернётся ближе к семи вечера, если задержится, то в начале восьмого, а это он делает крайне редко. За несколько часовой промежуток времени, успеваю переодеться, помочь маме с ужином и накрыть на стол. Когда слух улавливает топот ног, я поворачиваю голову в сторону проёма и застаю папу, который удивлённо вскидывает брови.
– Ого, – произносит он.
Первая делаю шаг в его сторону и целую гладко выбритую щеку. Его серые глаза наполняются любовью, в такие моменты я забываю и отбрасываю все наши недопонимания. В конечном счёте, важно лишь то, что мы есть друг у друга. Возможно, мама права, и он действительно слишком сильно переживает и заботится обо мне, но я всё равно придерживаюсь собственного мнения и взглядов на жизнь.
– Ты без предупреждения, – с улыбкой, продолжает папа.
Вновь беру в руки нож и двигаю ближе овощи, пока мама порхает над курицей.
– Хотела сделать сюрприз. Удался?
Конечно, папа сразу переходит к другому.
– Ты одна?
Мама поднимает уголки губ, и я уже открываю рот, чтобы дать положительный ответ, как взгляд цепляется за экран мобильника, на котором снова сообщение от Джейка. Стараюсь не думать о том, что ощущаю приятное и лёгкое головокружение, ведь он помнит обо мне и проявляет инициативу общения, как голова готова слететь с плеч. Я крепко цепляюсь за рукоятку ножа и уже не могу дать положительный ответ, потому что читаю: Красавица, ужин с тебя. Ненавижу перелёты.
– Ребекка? – зовёт папа, и я вздрагиваю, переключая взгляд с экрана на отца, который ожидает ответ.
Вот теперь у меня действительно кружится голова и становится дурно. Жар приливает к щекам, а сердце начинает избивать грудную клетку.
Почему Ребекка? Впервые задаюсь этим вопросом. Почему папа называет меня Ребекка? Почему не Бекка, как друзья; Ри, как мама или Йен. Он всегда зовёт меня полным именем. И самое главное, почему Джейк зовёт меня также?
– Нет.
Замечаю, как тут же подпрыгивают брови мамы, она старается стереть изумление с лица, но поздно, я уже заметила, не знаю, успел ли папа. Если Джейк не шутит, у меня максимально мало времени, чтобы подготовить их к тому, что он может приехать в любой момент. Как я вообще должна его представить? Язык не поворачивается назвать его другом или парнем, а когда речь заходит о парне с привилегиями, он вовсе готов отвалиться и покинуть рот.
Хватаю телефон и быстро пишу: не вздумай ляпнуть что-то при родителях. Я убью тебя.
Джейк в ответ отправляет эмоджи с поцелуем, и на затылке выступает испарина. Что это означает? Согласие или то, что он поможет моему отцу довести меня до самоубийства? Боже, мне необходимо терпение и выпить.
Как можно спокойнее возвращаю телефон на столешницу и наполняю стакан водой, которую медленно выпиваю, в то время как хочется залить её в горло одним махом и налить следующий.
– И кто он? – спрашивает папа.
– Хороший знакомый, – я хочу убиться, когда произношу это.
Папа остаётся спокойным, я же готова рвать волосы на голове. Он всегда остаётся спокойным, даже когда направлял дуло пистолета на Йена, оставался холодным. Возможно, дело в работе, но иногда это пугает.
Он занимает место за столом, а я пытаюсь собраться и взять эмоции под контроль. Краем глаза улавливаю улыбку мамы, которая кладёт ладонь на мое плечо и целует в щеку, но это оказывается ловким манёвром, чтобы поддержать и скрыть кое-что другое.
– Не нервничай, – шепчет она. – Нравится ему или нет, он примет.
Я слабо киваю и посылаю ей благодарную улыбку, ведь недавно говорила, что Джейк остался в Лос-Анджелесе. Я пока не знаю, как реагировать на его прилёт, но что-то внутри трепещет.
Папа задаёт поверхностные вопросы, он всегда старался держаться подальше от моей личной жизни, но при этом всегда нависал грозовой тучей. И висит по сей день. Я задаю точно такие же, стараясь не трогать темы, которые могут стать очередным яблоком раздора, ведь ему обязательно что-то не понравится. Раньше это были выбранные мною парни, сейчас может стать работа или стиль жизни. В любом случае, он за что-то зацепится.
– Ты пригласила его на ужин?
– Эм… – черт возьми, полагаю, что да. – Думаю, да.
– Думаешь? – со скрытым подтекстом, произносит папа.
Он не поклонник пыли, которую бросают в глаза, поэтому ничего не остаётся, как подтвердить.
– Да, папа, я пригласила его на ужин.
Ох, Боже, я надеюсь, что Джейк не будет идиотом, каким обычно предпочитает быть. Мы оба обречены, если папа почувствует в нём ветреность. Вряд ли смогу объяснить то, что именно я была инициатором чего-то между нами. Я должна знать, чего хочу, и это тоже мнение папы.
– Вы прилетели вместе?
Дверной звонок спасает меня от ответа, но я знаю, что он снова задаст этот вопрос, потому что ответ даст понимание происходящего. Я уже знаю: если мы прилетели вместе, значит, между нами что-то есть; если по раздельности, то какого черта Джейк забыл тут. В данную секунду убегаю от ответа, чтобы взять паузу и понять, как лучше ответить.
Я открываю дверь и встречаюсь с зелёными глазами, которые устремляются прямо в мои. Сердце пропускает удар и начинает ускоренно биться, вышибая остатки самообладания и разбивая в пух и прах нервоз. На смену волнению приходит некое спокойствие и даже какая-то теплота. Он полетел за мной. Я считаю это глупостью и дуростью, но он тут и если это не желание быть рядом, то у меня нет других вариантов и причин его пребывания тут.
