– …сознаться! – Из-за деревьев выпрыгивает Дэнни, напугав меня до чертиков. – Тебе прекрасно известно, что произошло этой ночью! Ты разозлился и решил взять реванш, скинув на Онор кучу пауков!
Джефферсон роняет челюсть на землю.
– И я нисколько не удивлюсь, если это ты организовал ту ловушку. – У Дэнни горит лицо, футболка вся пропитана потом и липнет к телу. – В какие игры ты играешь? Пытаешься всех нас запугать, воплощая в жизнь наши страхи? Разыгрываешь представление, чтобы мы потом прибежали к тебе за помощью…
– Дэнни, хватит! – Я касаюсь его плеча, однако он сердито отбрасывает мою руку и впивается в нас с Майло злым взглядом.
– Да что с вами, ребята? Ночью в штаны наложили из-за тарантулов, а теперь? Взошло солнце, и обо всем забыли? А вот Онор помнит. – Он оборачивается и указывает на свою девушку, которая появляется из джунглей вместе с Мэг, затем подходит к ней и приобнимает за плечи. – Она наотрез отказывается спать в хижине и хочет немедленно уплыть.
– Верно, – подтверждает Онор с мучительной гримасой, освобождаясь от его объятий. – Не могу больше здесь оставаться. Уж лучше попробовать добраться до материка вплавь или на лодке Анумана с помощью самодельных весел.
– Не получится, – возражает Мэг. – Онор, я понимаю, как тебе страшно, честное слово, но это слишком рискованно. Вдруг весла сломаются? Или мы угодим в сильное течение и собьемся с курса? Брось, осталось продержаться всего три ночи, потом родители забьют тревогу и заберут нас отсюда.
Она оборачивается к нам за поддержкой.
– Согласна, – говорю я. – Прости, Онор, я лучше попытаю удачу на острове, чем в море. Тут хотя бы есть питьевая вода, укрытие и еда.
Майло вскидывает руку:
– Я тоже за то, чтобы остаться. На воде гораздо опаснее, чем тут. – Он слабо улыбается. – И это говорит тот, кто свалился в огромную яму…
Дэнни раздраженно качает головой:
– Мы бы и не обсуждали варианты бегства, если бы Джефферсон не поступил вчера как настоящий придурок. Пусть признается в содеянном, а то нам не успокоиться. Серьезно, дружище, Онор до смерти перепугалась. Если бы я тебя там увидел, то врезал бы.
Джефферс вдруг издевательски смеется, и Дэнни гневно сжимает кулаки. Мы с Майло испуганно переглядываемся – только драки нам тут не хватало.
– Дэн, – предупреждающе говорит Онор.
– Ладно, ладно… Не буду я никого бить. Просто хочу, чтобы он сознался.
Все поворачиваются к Джефферсону, по-прежнему сжимающего топор в руке.
– Вы серьезно? – говорит он. – Вы все считаете меня способным на такую мелочную месть?
– Нет! – невольно вырывается у меня. – Не все.
Дэнни качает головой:
– Ну, спасибо за поддержку, Джесси.
– Естественно, я этого не делал! – выплевывает Джефферс. – Черт побери, Дэнни! Знаю, тебе не по себе, оттого что я гей, но, блин, это…
– Да пошел ты! – возмущенно восклицает Дэнни. – Мне вообще плевать на твою ориентацию. Я не гомофоб, чел… – Он окидывает нас взглядом: – Вы же так не думаете?
Я в этом не сомневаюсь. Дэнни никогда не говорил и не делал при мне ничего гомофобного. Однако он действительно сторонится Джефферса – физически и эмоционально – после той драки в детстве. Прежде мы все прекрасно ладили; расставаясь под конец каникул, рыдали в три ручья и умоляли родителей остаться еще на чуть-чуть. А теперь в нашей разношерстной компании столько разладов, что уже не уследишь, кто кому не нравится.
– Проблема не в твоей ориентации, – отрезает Дэнни. – Проблема в том, что ты врешь! Признавайся, это ты забрался ночью в лагерь и напугал Онор!
– Последний раз повторяю… – Рука на древке топора сжимается, и Джефферс произносит, глядя Дэнни прямо в глаза: – Я не имею к этому никакого отношения.
– Джесси, можно тебя на пару слов? – зовет меня Дэнни.
Мы плетемся по джунглям обратно к лагерю – без Джефферсона, который после произошедшего наотрез отказался не то что возвращаться, а даже разговаривать со всеми нами, включая меня.
– Джесси, – вновь повторяет Дэнни и хватает меня за локоть.
Наверное, сейчас начнет возмущаться, что я не заступилась за него после обвинений в гомофобии.
– Чего тебе? – Я стараюсь не повышать голос – мы достаточно отдалились от нового лагеря Джефферсона, однако если он перестанет рубить и прислушается, то вполне сможет нас услышать.
Дэнни молчит, и я разворачиваюсь.
– Мне сейчас не до этого. – Я тороплюсь за остальными, которые уже скрылись в густых джунглях.
– Погоди, нужно держаться вместе.
– Ой, да ладно! – огрызаюсь я и тыкаю пальцем в сторону лагеря Джефферсона: – Это ты называешь «держаться вместе»?
– Можешь осуждать меня, сколько угодно, только ты кое-чего не знаешь.
– О чем?
– Об острове.
– И чего же?
– Не только фобия Онор воплотилась в жизнь, – таинственным шепотом говорит Дэнни и замолкает.
– Ну и?.. – устало отвечаю я.
– Фобия Майло тоже воплотилась. Когда он упал в яму, там была змея.
Я гляжу на него недоверчиво.
– Он ее не видел, – продолжает Дэнни. – А я ничего не сказал.
Я откидываю волосы с лица и вздыхаю. То ли дело в жаре, то ли в ссоре, свидетелем которой я стала и которая все еще звенит в ушах, только до меня никак не доходит, к чему он ведет.
– Что думает об этом Джефферс? Он же тоже там был. – Еще не договорив, я понимаю, какую глупость сморозила – эти двое едва обменялись парой слов с самого начала каникул, если не считать колкостей и ссор.
– О змее он ничего не говорил, – признается Дэнни, продолжая пристально смотреть мне в глаза, – и если видел ее, то помалкивает.
Я обдумываю информацию.
– Не хотел пугать Майло?
Дэнни скептически приподнимает бровь.
– Чего? – хмурюсь я. – По-твоему, это он подкинул змею?
– Так или иначе, кто-то воплощает наши страхи в жизнь. Кто-то выкопал яму во время прогулки по джунглям и посвистел, привлекая внимание Майло…
– Джефферс же сказал, какая-то птица.
– Или тот, кто притворился птицей. В общем, факт в том, что Майло угодил в яму со змеей, а Онор проснулась вся в пауках. При этом Джефферс был у ямы, и его следы оказались рядом с нашим лагерем. По-прежнему считаешь меня придурком из-за того, что я на него накинулся?
Я отмахиваюсь от комаров, жужжащих у лица, и ругаюсь сквозь зубы.
– Зачем ему это? Какой у него мотив? Они с Майло дружат, да и с Онор, он не стал бы их пугать.
– Разве? Ты же вчера слышала, как он на нас зол. Он знает, что действует всем на нервы.
