Так что я лежала, наслаждалась и флегматировала. Мысли текли лениво, неспешно. Воспоминания пока что не вернулись в полной мере, и я гадала: интересно, за какие это заслуги меня на щадящий режим поставили?..
Минуты шли. Постепенно к конечностям возвращалась чувствительность. Вместе с ней короткими перебежками подоспела память…
Я открыла глаза.
Закрыла.
Открыла снова.
Картинка не поменялась.
Не поняла.
— Ты пришла в себя, — сказал Родас.
Он сидел в глубоком, старомодном кресле, выполненном из дорогущего дерева. И вроде как был настоящим. Как и всё вокруг: полукруглое панорамное окно, многоярусный город за ним, поднимающийся минимум на километр над линией облачности, роскошная обстановка…
Я тут только одного не поняла.
— А мы где?
— А, это, — он невозмутимо пожал плечами. — Мои апартаменты. То есть, теперь твои, конечно: я переоформил их на тебя. Но я немного рассчитываю, что ты, возможно, будешь меня сюда приглашать. Иногда. При условии выполнения плана.
Я попыталась сесть, и кровать (да, ложемент тут был выполнен в форме настоящей старомодной кровати) тут же подстроилась, помогая мне устроиться удобнее. Походя я отметила, что, несмотря на типичную для такого типа побудки остаточную слабость, чувствовала я себя просто отлично… По правде, даже не помню, когда в последний раз тело работало настолько хорошо.
— Так, — сказала я. — А теперь давай по порядку. Это твои апартаменты? И почему они вдруг стали моими?
Родас пожал плечами.
— Когда Фобос пришёл к власти, он дал каждому из нас по башне в Короне Альдо…
— Э… Это та пафосная правительственная штуковина на четыреста этажей, которая считается техническим чудом?..
— Да, ты всё верно поняла, — ответил Родас безмятежно. — Фобос оформил это на меня, потому что я его брат, генерал и прочие подобные аргументы. Но я тут никогда не находил время бывать. Между тем, врачи сказали, что первое время после пробуждения тебе неплохо было бы провести в комфортной, домашней обстановке. Фобос сказал, чтобы я искал тебе жильё на свой вкус, потому что он отказывается и дальше заниматься моими людьми… Ну, и я вспомнил об этом месте. И переоформил его на тебя.
— Родас, ты вообще в себе?
— Я всё равно им не пользовался.
— Я не могу это взять!
Он вкрадчиво улыбнулся.
— Ты просто ещё не видела гараж.
Я покосилась на него подозрительно:
— Там есть гравибайки?
— Да.
— А кары класса “стратосфера”?
— Разумеется, — он улыбнулся шире. — А ещё — прогулочные космические яхты…. Гаражи занимают семнадцать этажей, если что. Так что, отказываешься?
Я прикусила губу.
— Я ещё подумаю.
— Ладно, — серьёзно кивнул он.
Я потрясла головой.
— Ты меня совсем заморочил. Что с ребятами, Родас? Что с Ником? Как оно вообще всё?..
— Тебе не о чем волноваться. Полный отчёт я тебе предоставлю позже, но краткую выжимку могу дать прямо сейчас. Ал-45 уничтожен…
— Ал-45?
— Позывной Алекс Волков. Официальная версия гласит, что был он убит дезертиром Николаем Самойловым, останки которого позже были найдены и опознаны.
— Ник…
— Рин Нико уже обживает свою старую-новую личность. После восстания Фобос довольно щедро одарил его, и ни одну из привилегий теперь не отозвал. Я вполне уверен, Нико достаточно комфортно себя чувствует. Собственно, я встречался с ним не далее как два стандартных часа назад.
— Ясно. А как же тогда останки? Или в ЗС просто так поверили?
— Положим, не “просто”. Но личного вирта, клонированных тканей и вмешательства наших союзников хватило, чтобы это сработало. Как минимум, на официальном уровне.
— А ваши союзники?..
— Информационная бомба взорвана. Обнародованы записи, сделанные Вихрем-1, позывной — Кэп. Обнародована история Николая Самойлова, включая часть с подпольными экспериментами. Активисты ЗС требуют установить мемориал Николаю Коршунову, пирокинетику, и прочим подопытным, погибшим в лабораториях. Таким образом, Коалиция может не опасаться, что ЗС в ближайшие годы продвинется в создании суперсолдат. Скорее всего, они сделают закономерный упор на робототехнику. Наша разведка уже работает над перехватом этих разработок. Учитывая масштабы скандала и демократическое устройство ЗС, политическая карьера сообщников Ал-45 катится под откос. Наши союзники, между тем, обживают новые кресла. И это всё, что я тебе могу сказать.
Ну да, политика как она есть.
— Хорошо. Ребята?
— Учитывая то, что данные были обнародованы, им больше не угрожает утилизация. С остальным сложнее: всё же, они военные другой страны, и вопрос этот политически скользкий. Фобос по мере возможности уладил это с нашими союзниками, и в честь нашей будущей дружбы и прочих подобных эфемерных вещей официально подарил всем вихрям право на гражданство, которое может быть реализовано в любой момент ими или теми, на кого они укажут, и право на лечение в любой из передовых клиник Коалиции. Теперь по порядку. Ильм Лифиц, позывные — Кэп, Вихрь-1. После обнародования материалов по этому делу он вместе с супругой, Донной Лифиц, занялся активной общественной борьбой, к которой подключилось военное сообщество. Фобос допускает, что в будущем Кэп прибудет к нам в составе посольства, но это пока один из возможных итогов. Он передал своё право на лечение и гражданство некой Лине Бруновой…
— Дочка Макса?
— Да. Врачи возмущены запущенностью случая, но дают неплохие прогнозы. Далее. Мик Нори, позывной Вихрь-2, также отказался покидать пределы Земного Союза. По моим сведениям, он сейчас проводит отпуск с семьёй. Право на лечение сохранил за собой, планирует использовать его в будущем. Следующий. Егор Бобров, позывной Вихрь-4, позывной Балбес, позывной только-мама-зовёт-меня-Егором…
Я заподозрила неладное.
— Ты его так и внёс в базу?
— Да, — ответил этот тролль неведомого науке уровня.
Я вздохнула. Родас и его чувство юмора…
— Ладно, и чего там с Балбесом?
— Вместо права на лечение он получил в подарок истребитель класса "Гелиос”, как я и обещал. Правом на гражданство он пока не воспользовался, но планирует, как только напряжение между политическими сторонами немного ослабнет… И последняя, Зара Джейкобс, позывной Вихрь-8. Она воспользовалась правом на лечение, и генетики сейчас заняты разработкой концепта новых бионических рук для неё. Полагаю, это будет нечто весьма интересное. И уж в любом случае куда более функциональное, чем механика.
— Ага, — я прищурилась. — Про моё право на лечение всё более-менее понятно…
