– Я уйду, хозяин. Но сперва поясню Хлое, что ей делать, – не стал спорить Мукеш.
– Зачем ее привел? – мне показалось, что фею больно говорить, с таким скрипом вырывались слова из горла. В какой-то момент, после очередной яркой волны, тело Ша скрутило, в неестественной позе выгнув над постелью. Рот приоткрылся в немом крике, а длинные когти вцепились в покрывала, разрывая ткань.
– Зачем-зачем? – передразнил гоблин, словно не обращая внимания на судорогу Нимеда. – За тем и прел. Хлоя, возьми зеленый чайник.
Не понимая, что тут происходит, чувствуя, как дрожат руки, я, не в силах отвернуться от Ша, подошла к столику.
– Чем быстрее ты мне принесешь лекарство, тем быстрее его отпустит, – просветил Мукеш, что-то делая с постелью.
Вздрогнув, я подхватила заварник, и метнулась обратно, протягивая его дворецкому.
–Нет, – покачал большой головой Мукеш,– сама. Поливай.
– Что? – в голосе промелькнула паника, крышка задребезжала, стуча о чайник.
– Хозяина поливай. Давай уже! – гоблин стоял приподняв руки над постелью и сжав кулаки, словно удерживал что-то невидимое.
– Простите,– тихо шепнув, сбиваясь от волнения на «вы», обратилась я к фею, и медленно наклонила чайник. Тонкая струйка бледно-голубого цвета потекла по воздуху, но не коснулась ни постели, ни самого Ша, а стала растягиваться, словно по скользкой ткани. Добравшись до рук Мукеша, жидкость, зависающая в полуметре над кроватью, вытянулась во все стороны, превратившись в тонкое, колышущееся покрывало.
– Довольно,– напряженно проговорил гоблин, а затем резко опустил свою жидкую материю вниз.
Нимеда накрыло целиком, а через несколько мгновений напряженное, скрученное судорогой тело расслабилось под невероятным покровом. Раздался тихий выдох облегчения.
– Вот видите, а вы боялись,– фыркнул гоблин с легкой издевкой. – Можно было этот вопрос еще лет восемь назад решить, а не носом крутить.
– Уши оторву и на шею повешу, в качестве ожерелья, – с тихим смешком предупредил Ша.
Мучеш, стараясь сдержать улыбку, пряча ее за подрагиваньем губ, отогнул часть водяного покрывала, открыл голову фея.
– Как пожелаете, хозяин. Только ближайшие часа три не вставать. Если не хотите проваляться тут на пять дней больше. Хлоя! – Да? – все еще прижимая к себе заварник, вздрогнула я.
– Поставь чайник на место. Твоя задача – развлекать хозяина. Хочешь, истории ему рассказывай, песни пой. Можешь вон, книгу взять почитать. Но за три часа он должен выпить все из голубого чайника и хоть что-то съесть. Будет хорошо, если уснет. Поняла?
– Да, я…– это казалось таким противоречивым и невероятным. Ша, что вчера с легкостью носил меня на руках, сегодня лежит без сил. Мир то и дело переворачивался, но и не думал останавливаться.
– И следи, чтобы он не вздумал вставать,– строго приказал Мукеш, направляясь к двери.
Уже выходя наружу, гоблин вдруг стал тихо что-то напевать под нос, словно все происходящее его страшно радовало, а не тревожило. Не в состоянии понять, что именно твориться вокруг меня, я медленно подошла к подносу, поставив на него чайник.
Пусть остальные занимаются сложными и непонятными вещами. Моя задача сегодня очень проста - напоить Ша чаем и рассказать пару сказок.
Ухватившись за подлокотник кресла, я потянула его ближе к постели.
– Я сам справлюсь, уходи,– тихо, но уже не так сипло произнес вдруг Нимед, когда я закончила с перетаскиванием мебели.
– Не сомневаюсь,– решительно заплетая волосы в косу, чтобы не мешали, отозвалась я. – Только и мне надо чем-то заниматься. Считай это благодарностью за вчерашний день. Ты позаботился обо мне, а теперь настал мой черед. Так что расслабься и получай удовольствие.
– Ты говоришь не так, как девица из благородной семьи,– заметил Ша, чьи глаза оставались все еще темными.
– А я не говорила, что я девица. Я вдова. Из тех, что прожили в браке не больше двух месяцев да так и не успели завести ребенка. Когда это стало ясно, родители мужа вернули меня в семью, следуя закону и не желая делить наследство остальных детей еще и на меня. Обычное дело,– сейчас мне было как-то совсем легко произносить эти слова, а не так, как в первые годы, когда чувство собственной бесполезности достигало апогея.
Ша удивленно вздернул бровь и осмотрел меня с головы до ног.
– Тогда понятно, почему ты принимаешь многие вещи спокойнее, чем я ожидал. Хотя это не объясняет, почему ты не вышла замуж еще раз.
– Мама заболела и мы переехали. Да и не было за кого.
– Ты так сильно любила своего мужа? – вопрос был задан спокойно, без жалости, за что я была благодарна. Потому, что мне вовсе не хотелось врать.
– Нет. Ни капли. Он был приятным парнем, – я налила в красивую резную чашку теплый ароматный напиток и подошла к Ша, приподняв его голову. Ухаживать за немощными я умела очень хорошо. – Мы познакомились на очередном балу, после того как тот, в которого я была влюблена, как я тогда думала, оставил меня. О свадьбе сговорились быстро.
– И ты была не против? – Ша сделал несколько глотков и на лбу выступила испарина, так что я отставила чашку, дав мужчине возможность передохнуть.
– Мне было все равно. Жених казался порядочным. Его одобрил отец, а возраст требовал свадьбы. Все сошлось.
– Все, кроме любви,– заметил Ша.
– Мама говорила, что любовь можно вырастить. Я не стала спорить. Немного жаль, что это не удалось проверить, – я усмехнулась, кажется, впервые почувствовав облегчение, произнося все это.
Глава 21
Долго Ша говорить не мог, явно растрачивая на это много сил. Да и я не решалась спросить о том, что меня так интересовало. И все же, как именно сильный, и совершенно здоровый фей оказался сегодня едва живым в постели – было непонятно. И весьма тревожно.
Выпив две неполных чашки, Нимедасофер задремал, предоставив мне возможность, рассмотреть себя внимательнее. Сейчас было заметно, что кожа у Ша очень тонкая и плотная, словно качественный фарфор, и волосы сосем непохожи на мои. Жесткие и темные, они больше походили на конскую гриву. Неудивительно, что Мукеш давал такое качественное масло. Без него такую красоту вовсе не расчесать.
Пользуясь моментом, я протянула ладонь, касаясь темных, разметавшихся по подушке, прядей. Волос оказались мягче, чем я думала. Они словно шелк, струились под пальцами. И вдруг по темной поверхность прошла очередная волна искр и передо мной на миг, раскинутые под тонким водяным покрывалом, проявились крылья. Не одной золотистой парой, как мне помнилось с нашей первой встречи, а чем-то размытым, переходящим из одного в другое, пятном, полным темных искр.
Взволнованная таким необычным явлением, я быстрее отдернула ладонь, но Нимед, словно почувствовав это, тихо застонал, а призрачное видение крыльев пропало вовсе. Чувствуя какую-то связь между собой и тем, что происходило с Ша, я вновь протянула руку, касаясь мягких волос. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем Ша словно расслабился. Морщинки на лбу разгладились, из тела пропало то едва заметное напряжение, что не покидало фея и во сне. И вновь появились крылья, так и не получившие четких очертаний, но даже в этом великолепные и похожие на ночное небо, усыпанное звездами.
