Тишина.
Было бы неплохо, если бы мое сердце не колотилось так сильно, я могла поклясться, что была в нескольких секундах от сердечного приступа. Ужасная фигура речи, учитывая аудиторию, но я не почувствовала никакого сочувствия, когда Нэш уставился на меня, как будто хотел разбушеваться прямо тут и…
Я не знаю.
Задушить меня?
Перекинуть через колено?
«Кажется, это будет законно».
– Вы правы, – начал он, его глаза наконец-то, наконец-то, ожили. Я была в восторге от того, что зажгла в них искру, которая должна была стать для меня знаком к отступлению. Он уже заставил умолять его трахнуть меня, а потом оставил в подвешенном состоянии. Что еще он мог сделать? – Это Северная Каролина. Может быть, эстетика оттолкнет гостей отеля. Мы хотим меньше стиля «Уинтропский скандал» и больше «дружелюбный сосед-миллиардер». Есть еще предложения?
Я могла бы убить его, вырвать ему глаза и скормить их койотам.
– Нам нужна фокальная точка для вестибюля. Достаточно большая, чтобы занять весь его центр. Это также должно быть что-то, что привлекает внимание, чтобы оправдать минималистичный дизайн. Мы хотим, чтобы это стало темой для разговоров. Это единственное, что спасет этот отель от полного уныния.
Шантилья подняла руку, прежде чем заговорить.
– Мы не можем позволить себе фокальную точку. Мы должны оставаться в рамках бюджета. Мы уже купили несколько светильников, полы и краску в текущей цветовой гамме, – она покосилась на меня, – поэтому я настоятельно рекомендую проигнорировать идею Эмери.
Нэш вертел ручку в пальцах, такой безразличный к этому отелю, что это беспокоило меня.
– Полагаю, это «Уинтропский скандал». Шантилья все бубнила о своих сверхдорогих идеях. Ида Мари склонилась ко мне и прошептала:
– Что такое «Уинтропский скандал»?
– Случай, когда мудак обокрал бедных людей, – ответила я, испытывая благодарность за то, что никто из моих коллег не родился на Юге и не имел привычку читать «Файнэншл Таймс».
Не то чтобы я была лицом скандала.
Им был мой отец.
И все же.
Я не могла сдержать колотящееся сердце. Оно заполняло мою бедную грудь, отбивая яростный ритм, достойный соло на барабанах в «Карнеги-холле». Было такое чувство, что снежный человек зашнуровал свои кроссовки и пробежал внутри меня марафон.
«Держи себя в руках, Эмери. У глупых людей большие рты. Посмотри на Шантилью. Похож ли тот, кто потратил часть ограниченного бюджета на ручки шкафов в форме анальных пробок, на человека, который может тебя вычислить?»
– О, – И да Мари рисовала на полях своего блокнота, пока Шантилья заканчивала дерьмовую защиту своего дизайна, – надеюсь, он отправился в тюрьму.
Нет, живет в пляжном коттедже в маленьком городке в Северной Каролине. Раз в неделю папа присылал мне открытку по электронной почте. Я никогда не отвечала, но иногда, когда хотела почувствовать себя особенно мазохисткой, смотрела на фото и удивлялась, как ему удается жить в таком месте, где не поместился бы даже школьный спортзал. Население Истриджа почти удвоилось на Блайт-Бич, и все же в городе, как гепард, выслеживающий добычу, бродили сплетни.
Мне было интересно, как далеко зайдет Нэш, терроризируя меня. Я разгадала его игру. Рид ненавидел Нэша, но Нэш не ненавидел Рида. Должно быть, именно поэтому у меня еще была моя работа. Я объединяла Рида и Нэша, и выгнать меня означало бы разорвать и без того напряженные отношения.
Нэш продолжил, игнорируя меня:
– Я ожидаю, что 3D-модели будут сделаны к выходным, чтобы мы могли сделать последние закупки и перейти к отделке номеров. Это не какая-то кофейня, где подают отвратительный латте с печеньем и шоколадом, халапеньо и круассанами, на заднем дворе которой можно выкурить косяк. Медленная и посредственная работа недопустимы.
– Круассаны с шоколадным халапеньо. Отвратительно, не правда ли? – Шантилья встала рядом с ним, ее колено врезалось мне в затылок, когда она вставала с дивана. Она хлопнула в ладоши в стиле девушек с ралли. – Мы начнем с вашего пентхауса, мистер Прескотт, затем – президентский номер, где сейчас расположилась миссис Лоуэлл. У вас есть еще какие-то требования?
– Сохраняйте ту же цветовую палитру для пентхауса и президентского номера. Президентский люкс должен соответствовать эстетике отеля, так как его будут бронировать гости. – Нэш вытащил свой телефон, его рассеянное внимание еще раз подтвердило, что ему плевать на проект.
– Думаю, я имею неплохое представление о ваших вкусах, – Шантилья подкралась ближе к Нэшу и попыталась заглянуть в его телефон, – я была в команде, которая проектировала ваш пентхаус в Нью-Йорке. Мэри-Кейт позволила мне возглавить тот проект.
– Точно, – экран освещал скучающее выражение его лица. – Мой самый нелюбимый пентхаус. На самом деле – второй с конца. Тот, что в Куала-Лумпуре, выглядит так, будто там блевал Барни, потом устроил оргию в спальне и обкончал все вокруг, чтобы восстановить собственное достоинство.
Точно.
Если бы мне нравился Нэш, я бы откинулась на спинку дивана, надрываясь от смеха. На фото Куала-Лумпура в дизайнерских онлайн-архивах гостиная была выдержана в пурпурном цвете, а спальня – с белыми полосами на полу из мореного лавра, похожими на сперму, стенами, окрашенными в молочный цвет, и парчовыми простынями.
– В Коала-Лимпер отель проектировала не я. – Шантилья играла со своими волосами.
Когда она улыбнулась, макияж осыпался вокруг ее глаз. На мгновение мне захотелось обнять ее и сказать, что она невероятно великолепна там, где это имеет значение… но потом я вспомнила, что вчера она сделала мне выговор за то, что я попыталась проехать с ней в лифте, пока она разговаривала с кем-то по телефону, так что в лучшем случае я могла лишь посочувствовать тому, что она симпатична лишь снаружи.
(Для справки: подслушивание сплетницы Шантильи в моем списке дел стояло где-то между прыжком с неисправным парашютом и проглатыванием амебы, поедающей мозги.)
– Куала-Лумпур, – провозгласил Нэш, обрушив на нас всех свое раздражение, – это город, а не какое-то сумчатое, умеющее играть в покер, Шартрез. За свои деньги я ожидаю от вас компетентности.
Вот во что превращают тебя синие яйца. В несносного ублюдка. Терпение для Нэша было словно вторая кожа. Он ни разу не взглянул на Шантилью, но она отскочила, обожженная его гневом.
Может быть, она наконец прекратить ныть Ханне о том, как хочет стать следующей миссис Прескотт. Она мечтала выйти замуж за Нэша, родить от него детей и сменить работу дизайнера на жизнь в спа-салонах и загородных клубах.
– Верно, – Шантилья кивнула раз и одними губами произнесла название города, – в следующий раз я произнесу это правильно. Очарование второго раза.
– Романтизировать неудачу, – он скользнул взглядом в мою сторону, – отличительная черта поколения «приз за участие».
