– У нас еще осталось немного снадобья, – напомнил Харли.
– Хорошо. Тогда распределимся. Корс, у тебя главная роль, дружище. Добудь волка, – попросил Люк.
– Будет исполнено! – ответил орел.
– Я думал, мы с тобой этим займемся, – удивленно поднял бровь цыган.
– При всем желании, Лонд, мы не справимся лучше Корса, – сказал Избранный.
– А что же ваши чудесные зелья? – спросила Шофранка, завязывая узлом свои волосы, которые были длиннее гривы Кало, и ее локоны стали чуть короче – по колено.
– Этот прирожденный хищник даже в темноте видит в сотню раз лучше человека, – ответил Люк, глядя на прекрасную цыганку. – Какое бы зелье мы ни выпили.
– Да! Я такой! – засмеялся Корс.
– Ну-ну. Не зазнавайся, – заметил Избранный.
– Не буду. Тогда я полетел? – спросил орел.
– Удачи, Корс! Я в тебя верю, друг! – произнес Люк, похлопав его по огромному крылу.
– А я в тебе даже не сомневаюсь! – сказал Лонд.
– И я! – поддержала Шофранка. – И да поможет тебе Господь.
– Спасибо! – крикнул орел и вспорхнул крылом.
– Лонд, – тихонько обратился к нему Люк, – я хотел поговорить с тобой о твоей сестре.
– Я слушаю, – ответил цыган, догадываясь, о чем пойдет речь.
– Не знаю, как сказать… – начал Избранный. – В общем, мне запала в сердце Шофранка.
– Люк, – перебил Лонд, – я благодарен тебе за спасение сестры. Я обязан тебе жизнью. Но лучше забудь. Не я писал закон, который гласит о том, что лишь цыган может взять в жены девушку нашего племени. Ваша любовь невозможна.
– Даже если я люблю ее больше жизни? – крикнул в отчаянии Люк.
– Прости, Люк. Но так нельзя.
– Шофранка! – позвал ее до сих пор молчавший Вуди. – Не могла бы ты меня отвлечь от мрачных мыслей? Расскажи какую-нибудь цыганскую историю, – попросил он.
– Ну хорошо. Слушай, – начала девушка, присаживаясь напротив, расправляя широкие юбки. – В нашем роду, много веков назад, где-то за морями жил наш далекий предок. Был он искусным кузнецом.
– Как наш отец, – вдохнул печально Лонд.
– Да, – продолжала погрустневшая Шофранка. – Так вот, – выдохнула она. – Цыган был таким прекрасным мастером, что молва о нем шла по всем городам. И стал этот кузнец работать у могущественных правителей тех земель. Он выковывал мечи, решетки, люстры, и даже целые ворота. Но вот однажды ему дали самую простую работу – пять гвоздей.
– Так это и я бы смог! – похвалился Харли.
– Это мы знаем! – показал Люк друзьям свое кольцо. – Это работа Харли.
– Не перебивайте, – попросил Вуди. – Интересно же. Продолжай, Шофранка.
– Кузнец спросил, почему именно пять гвоздей? – рассказывала девушка, чувствуя на себе взгляд Люка. – Ему ответили, что гвозди нужны для распятия Иисуса из Назарета. Цыган отказался от такой ужасной работы, но его жестоко избили, и под страхом смерти он выполнил приказ. Мало того, когда работа была закончена, они заставили нашего предка лично казнить сына Божьего.
– Конечно! – возмутился Вуди. – Чтоб свои руки не марать. И не брать грех на душу!
– Кузнец, попросив прощения у Бога и обливаясь слезами, вбил лишь четыре гвоздя, в руки и ноги Спасителя, а пятый не стал. – Шофранка поцеловала распятие на своем ожерелье.
– Молодец цыган. Это предок ваш? Благородный человек. Прости, перебил.
– Пятый гвоздь он спрятал и соврал, сказав, что вбил все пять, указав на муху, сидевшую на животе Иисуса.
– Вот это я понимаю, действительно, ложь во спасение!.. А что потом? – полюбопытствовал младший.
– Потом, когда сын Божий умер на кресте, кузнец снял его и отнес в гробницу. Бедняга перестал и есть и пить. На третье утро, обессиленный, он пошел на кузню и выковал новые гвозди. Мастер принялся казнить себя. Он вбивал себе гвозди в руки и в ноги снова и снова, пока не прибежал его сынишка и не сказал, что сын Божий воскрес.
– А он сам-то выжил? Этот кузнец.
– Его раны тут же затянулись. Без всякой там магии или эликсиров.
– Точно! Я помню, когда Лонду не помогло снадобье в башне, – ты своей любовью и молитвой вернула его к жизни.
– Бог, а не я! – поправила его Шофранка.
– И что твой прапрапрадедушка стал делать?
– Стал странствовать по земле со своей семьей и нести слово Божье.
– Понятно. Вот, значит, почему цыгане – кочевники, – заключил Вуди.
– Совсем нет! – засмеялась смуглянка, обнажив ряд ровных жемчужин. – Не поэтому. Но это уже совсем другая история.
Вуди поманил пальцем Люка:
– Как там наш паучок? – громко спросил он брата, заметив, как его взгляд завис на Шофранке.
– Великолепно, – ответил тот и подошел к Вуди. – По-прежнему мертв, – пощупал он холм на своей груди.
– Ты ведь не хочешь, – шепнул ему на ухо младший, – чтоб Лонд тебя прирезал.
Люк понимающе кивнул.
Низкая луна уже хорошо освещала поляну. Люк и Лонд, глотнув могучего зелья, принялись расправлять тяжелую сеть.
Вуди неожиданно упал на землю и стал извиваться и кричать от боли. Снова послышался хруст костей.
– Шофранка, назад! – крикнул Лонд и спешно угостил сестру и карлика пурпурным напитком.
Зверевший на глазах Вуди шипел и обнажал уже появившиеся клыки. Друзья мгновенно накинули сеть на уже обратившегося оборотнем Вуди. Тот завыл и попытался вырваться из плена. Он стал царапать когтями сетку, но ловушка, к счастью, оказалась прочной.
Орел уже летел с добычей в лапах. Волчица была без чувств. Он осторожно опустил ее на землю.
– В сетку ее! – скомандовал Люк, который удерживал с друзьями своего озверевшего брата.
Корс чуть приоткрыл сеть, чтобы подкинуть туда волчицу, но молодой оборотень рванул к краю, пытаясь вырваться на волю. Лонд и Люк чудом удержали его.
– Кусай! – крикнул Избранный брату. – Ну же!
Молодой оборотень накинулся на жертву, впившись в ее горло.
– Хватит! Хватит! – закричал Лонд.
Но оборотень, обнажив свои окровавленные клыки, угрожающе зарычал на цыгана. Он не собирался останавливаться. Тогда Шофранка ударила ненасытного Вуди легонько ладошкой по голове, и тот упал без сознания.
– Шофранка! – воскликнул в испуге Люк.
– На всякий случай, – пояснила цыганка. – Он жив.
Тут укушенная волчица вскочила и заметалась в сетке. Ее выпустили, и она, сверкнув на прощание красными глазами, помчалась в лес.
Друзья снова направились к заклинателю змей.
