— Вот урод, а!.. — пробормотал молодой касадор и облегчённо вздохнул, когда процесс, наконец, восстановился. — О, хоро-о-ош…
Когда Дан вышел из сортира, к кабинке уже подходили Мигель и заспанный Иоганн. За туалетом лежало тело григио, лишённое челюсти и с пробитым горлом.
— Мне кажется, он что-то хотел сказать! — глянув на труп аборигена, заметил Мигель.
— Плевать! — буркнул Дан.
— Нет, Дан, что-то прямо по-нашему! По-человечьи! — настаивал Мигель.
— Миг, слушай… Пусть он приходит поговорить по душам, когда у меня запор! — не выдержал глава вадсомада. — А сейчас его вопли только мешали!
— Странно. Голос как у вчерашнего, а тело вроде другое… — задумчиво заметил Иоганн.
— А ты со многими григио лично знаком? — выгнув бровь, уточнил Дан. — Умеешь их по голосу отличать?
— Нет…
— Всё, спать пошли… Завтра вставать рано! — приказал Дан, заканчивая разговоры, и направился в свой фургон.
Вадсомад Старган, ещё дальше к западу от Каменной Собаки, Центральные равнины, Марчелика, 31 мая 1936 года М.Х.
И он пришёл! Обфельди, Великий и Ужасный! Вихрь нёс с юга огромные облака пыли и песка. Тёмная полоса на горизонте скоро превратилась в сплошную стену, вздымающуюся вверх на сотню ярдов… Тёмную, страшную, клубящуюся.
Ветер крепчал, пытаясь сорвать шляпы, гнул к земле траву и гибкие кактусы, трепал ткань одежды, поднимал пыль с земли… В общем, бесчинствовал и хулиганил, как и положено Великому и Ужасному Обфельди. Казалось, даже тяжёлые фургоны касадоров вот-вот сорвёт с места и поднимет в небеса, унося куда-то вдаль…
— Дан! Дан! — перекрывая вой ветра, прокричал старик Джон и потыкал рукой куда-то в сторону.
Старган посмотрел, куда указывает опытный товарищ, и просигнализировал в ответ, что всё увидел. Небольшая впадина диаметром в несколько десятков ярдов — с одной каменистой отвесной стеной, как раз на южной стороне — могла надёжно укрыть фургоны от удара стихии.
Дан решительно направил воллов к обнаруженному месту, и вскоре стало ясно, что там имеется даже небольшое озерцо — на берегу которого и решили разбить постоянный лагерь. Буря стремительно надвигалась, и члены вадсомада как можно быстрее завершали необходимые приготовления. Как всегда, сложнее всего было оперативно снять фургоны с колёс.
Конечно, каменный обрыв защищает лагерь от порывов ветра, но иногда Обфельди бушует так, что даже с ног сбивает. А фургоны у касадоров и без колёс весьма высокие. А уж на колёсах — так и подавно могут заменить парус на средних размеров лодке. Ну а жить ещё пару дней в лежащем на боку передвижном доме — то ещё удовольствие, сильно на любителя…
И если в сезон дождей фургоны окапывали, чтобы отвести воду, то во время ветров их обкладывали мешками с песком. Пусть на Эрфе и не слышали про такое место, как Канзас — а заодно про риск улететь в страну уродливых маленьких сопляков и злобных колдуний — зато укрепляли собственное жилище не хуже сказочного поросёнка Наф-Нафа. Про которого на Эрфе, кстати, все с детства знали — просто звали его тут иначе.
Успели! Как, впрочем, и всегда. Лагерь намертво встал полукругом под каменным обрывом у маленького озерца. Воллов загнали внутрь защищённой территории, а люди попрятались по домам, перекрыв все двери и окна. Вокруг стремительно темнело. А потом ударил первый порыв бури…
Дан сидел в фургоне и слушал, как мелкая песчаная взвесь яростно шуршит по стенам.
— У-у-у-у-у! — выл ветер. — О-о-о-о-о!
И было в этом вое что-то знакомое.
— В-ы-ы-о-о-о-од-ы-ы-ы! — требовал вместе с ветром неугомонный григио.
— Вот привязался-то! — раздражённо пробормотал Дан, которому всё это уже начинало сильно надоедать.
Он подхватил стоящую у стены винтовку и, рискуя быть отправленным в клятую страну Оз, всё-таки открыл дверь. Григио стоял посреди лагеря и выл во всю глотку, пытаясь произнести нечто членораздельное. Несчастные воллы от ужаса жались к стенам фургонов и жалобно ревели. Хаблов они просто ненавидели, а вот григио искренне побаивались.
— По-о-о-хо-о-о-о-ов-о-о-о-р-р-р-ры-ы-ы-д! — потребовал незваный гость, протянув к Дану руку.
Застывшая у двери своего фургона тётя Луиза, опешившая от того, что видели глаза и слышали уши, посмотрела на главу номада, который вскинул винтовку… И только и успела, что крикнуть:
— Не надо! Дан!
Грохнул выстрел, и григио бесформенной куклой опал на землю.
— И не ори мне больше! — не хуже григио проревел юный Старган его трупу.
— Дан! — крикнула, перекрывая вой ветра, тётя Луиза. — Он же ничего не сделал!
— Я не собираюсь ждать, когда эта сволочь вывихнет всем мозги! — прокричал в ответ Дан.
У тёти Луизы было ещё много аргументов в защиту своей точки зрения… Вот только громче всех в этот день завывал неистовый Обфельди. И его вой очень быстро превратился в яростный рёв. Луиза попыталась докричаться на Дана, но её слова каждый раз срывало с губ и уносило вдаль. Вздохнув, женщина махнула рукой и скрылась в фургоне, надёжно заперев дверь. А Дан задержался лишь для того, чтобы выбросить труп долговязого аборигена из лагеря.
— Надеюсь, ты сдох окончательно! — крикнул он ему, закрепляя щит на входе в лагерь. Однако и сам себя не услышал…
На обратном пути главу вадсомада едва не унесло. Пришлось пережидать резкий порыв ветра, схватившись за лестницу фургона Иоганна. К счастью, вскоре стихия слегка выдохлась и взяла короткую паузу.
Нескольких секунд затишья Дану хватило, чтобы вбежать в свой фургон и закрыть дверь. И ещё несколько минут он сидел и чихал, очищая нос и лёгкие от набившейся пыли. А потом достал бутылку с горлодёром, налил себе стаканчик… И ещё долго сидел, вслушиваясь в вой и вздрагивая каждый раз, как ему слышались знакомые нотки. Он даже выглядывал пару раз в окошко, но григио в лагере больше не было.
Глава 15
Порт Марчелика, Марчелика, 5 июня 1936 года М.Х.
Прибывшие рив и наместник сидели в кабинете Франциско Эдвина да Сидадедепауло, попивая янтарного цвета виски. Они вели с губернатором важные переговоры, а вот Полу оставалось только ждать, чем всё закончится, сидя в приёмной.
К вящему удивлению секретаря, на следующий день после отправки писем, которые Пол написал под диктовку Сидадедепауло, никто не пришёл к губернатору и не вздёрнул его. Да и спустя две недели начальник Пола был ещё жив и даже продолжал выполнять свои обязанности.
Наоборот, в город начали прибывать губернаторы ближайших провинций. А теперь даже сам наместник округа приехал, чтобы провести переговоры. Как стало понятно Полу, большая часть губернаторов дерзкую идею Сидадедепауло поддержала. И Старому Эдему решено было отказать в выполнении его требований.
