— А на чём поедут эти несчастные? — удивился другой монах, указывая на лежащих рядком касадоров из Десерта. Во всяком случае, на тех из них, кто ещё дышал.
— А трупам воллы ни к чему! — Дан пожал широченными плечами. — Они убили женщину — значит, они умрут.
— Убийство в Чаше Спокойствия… — начал было брат Олег, но Старган его и слушать не стал.
— Зачем тут? Положим их на воллов, вывезем и повесим! — спокойно ответил он. — Или тут поблизости офис рива имеется?
— Только в Лилитауне, — ответил обескураженный монах.
— Не, это далеко… Сами справимся! — с подозрительно довольным лицом отозвался Дан.
— Мне надо доложить настоятелю… — брат Олег принялся подниматься.
— Доложи! — не стал спорить Дан. — Обязательно доложи ему, что эти касадоры нарушили наши правила. Убивали женщин и детей. Нападали на безоружных. И ещё скажи настоятелю: если меня спросят, я всем касадорам буду рассказывать, как тут, в Чаше Спокойствия, чтят наши правила.
Олег на секунду замер, обдумывая услышанное, а потом кивнул.
— Так и доложу! — уверил он Дана. — Слово в слово!
Так или иначе, настоятель не стал оспаривать решение касадоров. И Дан даже не удивился этому. В любом монастыре свой устав — и с чужим туда лезть не надо. И касадоры вполне способны разобраться с другими касадорами без посторонней помощи. Особенно, если они при этом не нарушили устав монастыря Святого Петра, да ещё и пожертвовали некоторую сумму на замаливание грехов своих тяжких… И вообще вроде как были «правильными» ребятами…
А значит, почему бы не отдать им трофеи с побеждённых касадоров? Тем более, свидетелей всё равно нет.
Вернувшись через полчаса, брат Олег принёс с собой ящик для пожертвований, согласие настоятеля всех отпустить — и просьбу исчезнуть из Чаши Спокойствия как можно быстрее. Что касадоры и сделали, покинув долину даже без завтрака — дабы не гневать Господа.
А затем пришёл черёд неприятной работы, которую иногда приходится делать. Большинство тех, кто не помер ночью, уже успели очнуться к тому моменту, как им на шею накинули петлю. Они просили, они умоляли, они извинялись… И Дан бы отпустил их на все четыре стороны — вот только все они признались в том, что убивали безоружных людей вполне осознанно.
Сначала по приказу.
Потом по привычке.
А затем и в охотку.
И все они повисли в петле с табличками на шеях, на которых, согласно традиции, было написано имя висельника и его преступление.
— Мы все живём по правилам! — проговорил старик Джон, выйдя вперёд и повернувшись к остальным. — Эти правила просты и понятны. Их немного! Немного, чтоб вас всех хаблы драли!.. И одно из них — не убивать безоружных. И никогда не воевать с женщинами и детьми! Думаете, кто-то от нечего делать эти правила выдумал? Думаете, это всё пустые слова?
Марко и Август на правах опытных касадоров одобрительно кивали. А обращался Джон к тем, кто был помоложе. Не к Дану, конечно — ему, Мигелю и Иоганну эти правила вбивали в голову лучшие учителя. В том числе и Джон. В том числе и розгами. Обращался старый Джон к тем, кто был ещё моложе.
— Эти правила держат наше общество! Эти правила — основа жизни касадоров. Эти правила помогают нам жить! Эти правила помогают нам быть людьми! — Джон Грин нахмурился и обвёл всех взглядом. — Мы не идеальны, видит Бог! Мы — грешники! Но стоит один раз отступить… Один раз дать себе слабину!.. Вот шесть человек, которые это себе позволили! А там, позади, остались десятки людей, которых они убили…
Старик Джон тяжело вздохнул.
— Не кради чужой фургон и не кради волла — если не победил их хозяев! Только добытое в бою сделает тебе честь! — медленно, но очень громко проговорил он. — Не убивай женщин, не убивай детей, не убивай безоружных! Они слабы в бою, но на них живёт наше хозяйство! Не насилуй, не грабь, не унижай. И всегда слушай других — только так мы друг друга не перестреляем! Не проходи мимо того, чьей жизни угрожают хаблы или григио. Увидел григио — убей. Хабла — пристрели! Не нападай на города — в них ты получаешь припасы, и в них ты вернёшься. Не грабь ростовщических контор, церквей и монастырей — не гневи Бога. Уважай своих соратников, будь милостив к побеждённым, но всегда казни за нарушение правил без жалости! И касадоры будут жить!
— Твой дом — фургон! Твои друзья — волл да пистолет! Твоя добыча — роллфельд! — хором подхватили все остальные. — Твоя жизнь — путь по равнине!
— И путь этот не закончится, пока жив хоть один касадор! — закончил старик Джон и повернулся к повешенным. — Покойтесь без мира, беззаконные ублюдки! Вы это заслужили!
Сборная солянка из вадсомада Старган и прибившихся касадоров, Лилитаун, Марчелика, 4 июля 1936 года М.Х.
Лилитаун был милым и уютным городком. Был бы, если бы не страшное слово, заставлявшее дрожать всех мужчин от Старого до Нового Эдема. И слово это было… Нет, такое совершенно определённо нельзя произносить вслух! Но ведь это книга? Так пообещайте окружающим, что прочитаете это страшное слово про себя!.. Бумага всё стерпит…
А теперь узнайте ужас континентов, смерть человеческого общества и крушение традиционных устоев:
Феминизм!
И вот это самое, что нельзя произносить вслух уважающему себя метену, прочно утвердилось в Лилитауне — несмотря на всё сопротивление общества. Право голоса в этом городе получили женщины! Да-да, те самые, что и сами съели яблоко в Эдеме, и Адама заставили… Впрочем, святые отцы говорят, что не всё так однозначно в этой истории. Однако любой уважающий себя метен, услышав подобную фразу, кривится, плюётся — и продолжает верить в оригинальную версию грехопадения.
Так вот… А, собственно, на этом все ужасы маленького городка Лилитаун и заканчивались! Потому что мэром здесь был мужчина — и, надо сказать, не самым плохим мэром. А рива — кстати, тоже мужчину — традиционно прислала Ассамблея Колоний. И даже святые отцы в Лилитауне не превратились в святых матерей. И даже какой-никакой бордель в городе имелся.
Ах да!.. Чуть не забыл: кроме права голоса, женщины в Лилитауне ещё имели право носить оружие.
Понятное дело, что при таких раскладах городок обязан был понравиться касадорам: бордель есть, салуны имеются… А женщины с оружием?.. Ну знаете, это Марчелика, тут всякое случается. И уж кому-кому, а касадорам к вооружённым женщинам не привыкать. Зато и чванливых мужиков, вызывающих своим видом навязчивое желание начистить им морды, тут было значительно меньше…
Кстати, по мнению уважающих себя касадоров (а других в Марчелике не водится!), такие чванливые мужчины недалеко ушли от женщин, потому что слишком много говорят. И чаще всего — одни сплошные глупости. А говорить глупости с уверенным видом имеют право только женщины. А мужчина, если он и вправду мужчина, а не притворяется, должен чаще молчать, больше пить и уметь за себя постоять. Во всяком случае, именно так считают касадоры.
