— Это не мы! — хором ответили касадоры.
Причём даже новенькие, с тётей Луизой не знакомые, но решившие, что если с Дана и может кто-то спрашивать отчёт, то этого человека надо заранее побаиваться…
Касадоры, само собой, привлекли внимание Маргарет, но завладеть им полностью не сумели. Женщина увидела у стены черноволосую девушку, открыла рот… А затем глубоко вздохнула и закрыла рот. Девушка тоже в долгу не осталась: гордо вздёрнув подбородок, она вызывающе посмотрела на Маргарет.
— Рита, я… — проговорил рив, чувствуя потрескивание грозовых разрядов в воздухе.
— Лили?! — Маргарет, наконец, сумела выдавить из себя первые слова. — Что ты здесь делаешь?!
— Сижу! — передёрнув плечами, ответила девушка.
— Сидишь в салуне?! Я для того отправила тебя в город, чтобы ты тут сидела по салунам?! — не на шутку возмутилась владелица стоянки.
— Ой, ну не надо, мам! — крикнула в ответ девушка. — В город ты меня отправила, чтобы самой не пришлось сидеть по салунам!
— Рита, Лили, прошу вас!.. — взмолился рив, но был, понятное дело, проигнорирован.
— Я надеялась, что ты начнёшь самостоятельную жизнь! — возмутилась Маргарет.
— Да ничего подобного! Ты решила устроить свою личную жизнь, мам! — ответила девушка. — А о моей жизни ты вообще не думала!..
— Лилия Нуар! Я не потерплю, чтобы ты разговаривала со мной в таком тоне! — заявила Маргарет, уперев левую руку в бок, а правой, как мечом, погрозив дочери винтовкой.
— О Боже мой! — рив обхватил голову руками, а Дан постарался незаметно вернуться на свой стул.
— Ой, и в каком же таком тоне я с тобой разговариваю?! — деланно удивилась Лилия.
— В таком! — осуждающе ответила ей Маргарет.
— В каком «таком»? — Лилия развела руками, и сидящие рядом касадоры начали отклоняться с траектории движения двудульного обреза.
— В таком «таком», юная мешо! — грозно ответила женщина. — Со своими коллегами из борделя будешь таким тоном разговаривать!..
— Ой, да кто бы говорил про бордель! — фыркнув, не осталась в долгу Лилия. — Сначала сними из кабинета маман свою фотокарточку с подписью «Лучший работник прошлого десятилетия»!
— Ах ты дрянь маленькая! Да чтоб я… Да я никогда!..
— Кошка блудливая!
— Рита! Лили! — взмолился рив.
— Заткнись! — ответили мать и дочь хором. Причём так синхронно, что даже самым недогадливым стало понятно, что они дочь и мать, а не две случайные скандалистки, зацепившиеся языками.
— Я тебе покажу, лучший работник десятилетия!.. — зашипела Маргарет, снова повернувшись к дочери и бросив винтовку на стул. — Иди сюда!
— Сама иди сюда! — ответила Лилия, но обрез всё-таки положила на стол.
— Иду!!! — рявкнула ей мать и неожиданно кинулась в атаку.
За то время, которое ей понадобилось, чтобы преодолеть расстояние от входа до Лилии, Дан успел подкинуть себя со стула — и поймать обеих драчуний за воротники. Ровно в тот самый момент, когда они вцепились друг другу в волосы, а по полу покатились две шляпы, сбитые первыми ударами.
— Ать… Ать… — повторял касадор, с натугой удерживая спорщиц на расстоянии своих вытянутых рук. Причём те ещё умудрялись найти способ извернуться и попытаться достать противницу. Поэтому Дану приходилось постоянно перемещать их относительно друг друга, каждый раз растерянно повторяя: — Ать…
— Держите их, метен! — воскликнул рив. — Пот, что ты встал столбом?! Тащи верёвку!
— Да где я её возьму!? — возмутился помощник рива.
— Найди где-нибудь! — потребовал рив. — Они же поубивают друг друга!
Положение спасла Мэнола, которая одним плавным движением подхватила почти пустые бутылки горлодёра со стола касадоров, а потом будто в танцевальном «па» сделала шаг к Дану, замахнулась… И сначала разбила одну бутылку о голову Маргарет, а вторую — о голову Лилии.
— На её месте должна быть я… — вздохнула себе под нос Пелла, испытывая лютую зависть к подруге, которой удалось осуществить мечту всей женской половины вадсомада. А именно, врезать зазнавшейся владелице стоянки и остаться при этом безнаказанной.
— Спасибо! — искренне поблагодарил Дан, укладывая спорщиц на пол.
— В отношении одной из них — всегда пожалуйста! — улыбнулась Мэнола, возвращаясь на место.
Сборы не заняли много времени. Владелец салуна притащил верёвку, после чего бесчувственных Маргарет и Лилию связали, закинув на воллов. Их оружие забрал рив, и вся честная компания наконец-то выдвинулась к стоянке на окраине города.
Куда тяжелее пришлось на месте. Мэр города и вправду лежал на веранде дома Маргарет, но кто-то заботливо перетащил его на лавочку у стены. Возможно, сама Маргарет, а может быть, и кто-то из её постояльцев постарался. К слову, владелица стоянки и её дочь уже очнулись — и спустя некоторое время возобновили свою перепалку. Их усадили всё на той же веранде, только по разным углам. А рив и Дан, пока остальные приводили в чувство мэра, отправились в дом.
Внутри — в прихожей, которую Дан запомнил, как просторную, аккуратную и светлую — теперь всё было разгромлено. И от былого комфорта не осталось и следа. Это людям тут было где развернуться, а вот раненному воллу здесь места явно не хватало. А, кроме того, ему очень мешалась дверь, теперь вынесенная вместе с косяком — и расставленная вдоль стен мебель и вазы, которые россыпью осколков и обломков лежали на полу.
И, в первую очередь, все эти предметы мешали воллу возле подоконника, на котором когда-то, до этой злополучной ночи, росли пышные комнатные растения. Теперь же весь подоконник был завален землёй вперемешку с черепками горшков. А сами растения покоились в животе волла, которому надо было восполнить силы, потерянные из-за ран и долгой скачки — с нагрузкой в виде мэра.
Окончательно своё здоровье волл поправлял — прямо сейчас! — занавесками с вышитыми на них цветами. Занавески не были вкусными, но когда в тебе двадцать три пулевых отверстия, выбирать не приходится. Даже если ты волл…
— Тише! Тише, малышка! — проговорил Дан, приближаясь к воллу, а рив просто старался лишний раз не отсвечивать, стоя у стены.
Волл, хоть и девочка, грозно хрюкнул на касадора. Дан осторожно замер, давая животному к себе привыкнуть.
— Тише, красавица, тише… — ласково попросил Старган.
— Лучше бы вы со мной так разговаривали, метен!.. — обиженно крикнула Маргарет с улицы, отвлёкшись от перепалки с дочерью. — А эту горбатую тварь надо просто пристрелить!
— Тише! — повторил Дан, делая небольшой шаг к воллу.
Волл оказался весьма выдающимся экземпляром. Он был меланистом, то есть почти абсолютно чёрным — разве что пара белых шерстинок на спине затесалась. И если альбиносов среди воллов не бывало в принципе, то вот меланисты изредка попадались. К тому же, именно эта самочка, по меркам своих собратьев, отличалась немалыми размерами…
