– Вот это настоящая преданность делу, учитывая, что в ее роли почти нет слов.
– Воистину Мерил Стрип нашего поколения.
Что касается смен по выходным, то это была довольно приятная работенка. Я могла есть сколько душе угодно настоящий попкорн из кинотеатра и болтать с Тайером. Как только начались сеансы и очередь кинозрителей за прохладительными напитками иссякла, вестибюль оказался в нашем полном распоряжении. (Роб, управляющий «Шустрина», обслуживал кассу. Он заперся там, притворяясь, что работает, но на самом деле играл в телефоне.)
– Если бы о твоей жизни сняли фильм, какую актрису ты бы хотела видеть в роли себя? – спросил Тайер.
– Эшли Вудстоун, ясное дело.
– Ага, она, наверное, обзавелась бы веснушками, чтобы быть похожей на тебя.
– Я в этом даже не сомневаюсь.
– Я бы тоже хотел, чтобы она меня сыграла, – сказал Тайер.
К счастью, он выключил фильм, потому что сюжет «Спящего лагеря» подбирался к своему финалу – одному из самых уму непостижимых финалов всех времен, причем непостижимом совсем не в том смысле, в котором говорят о финале фильма «Начало».
– Ну что, Новенькая, долго еще ты будешь готовить свое испытание на страх?
Я ответила ему в своей обычной манере:
– Я не знаю, когда завершу подготовку к испытанию на страх, я еще не выбрала подопытного, а ты когда перестанешь называть меня Новенькой?
– Когда же ты поймешь, что прозвища – это признак нежности и близкой дружбы? – Тайер вернулся к теме разговора. – Выбор подопытного – это поистине сакральное переживание. Не упусти шанс, как Фелисити. Она просто мстила своему недавнему бывшему парню-неудачнику. В следующем году это будет очередной мазохист, который осмелится с ней встречаться. Но с самого момента вступления в клуб я знал, что выберу подопытным Тревора. Единственная причина, по которой я не выбрал его в прошлом году, заключалась в отсутствии у меня нужного опыта. Сначала мне требовалось набить руку в разработке испытаний на страх, чтобы освоиться. Возможно, и тебе тоже стоит так поступить.
– Ага.
– Или ты уже точно нацелилась на нее.
– Я еще никого не выбрала, – с невинным видом ответила я, отправляя в рот кусочек попкорна.
– Конечно нет, – отозвался Тайер. – Ты ведь и ножницами ее не пыталась убить, и ее имя не рифмуется со словом «хренакс».
Я знала, что Тайер придет к такому выводу. Это сделал бы любой на его месте. Но я ответила ему то же самое, что говорила себе с того момента, как узнала про испытания на страх.
– Я не могу выбирать подопытной девушку Брэма.
– Правила клуба такого не запрещают, но это, конечно, мило с твоей стороны. – В голосе Тайера больше не было сарказма, но все еще чувствовался толстый намек на мою наивность. Подразумевалось, что я не должна проявлять к Брэму доброту, на которую он никогда не ответит мне взаимностью. И вот я снова вернулась к мыслям о нем.
– Почему Брэм такой придурок?
– Брэм не придурок, он пытается всех опекать. – Тайер прищурился и сверкнул глазами одновременно, пытаясь придать красок этому слову. – Это его образ. Поэтому он и ведет себя соответственно.
– Он пытается всех опекать и придурок. Эти два понятия не являются взаимоисключающими.
– Он загадочный. Я имею в виду, что никто из нас здесь не показывает всех тузов в рукаве. – Тайер указал на свой висок. – Если бы мы были нормальными, мы бы не играли в эту игру.
– Кхм.
Мы с Тайером обернулись на звук резкого покашливания. Возле стойки стоял парень и в медленном, раздражающем ритме постукивал краем своей кредитной карты по стеклянной поверхности.
– Разве ты не видишь, что мы тут разговариваем? – спросил Тайер. – Чего надо?
– Э-э, несколько «Твиззлеров»?
– Ну, конечно, что же еще. – Тайер закатил глаза.
Он спрыгнул с табурета и наклонился, чтобы достать жевательную карамель. Я открыла текстовое приложение в своем телефоне. Тайер был прав. Я с самого начала знала, кто станет моим подопытным. И если Брэм решил перейти мне дорогу, то я могу ему ответить. Я быстро отправила сообщение, не оставляя себе времени передумать.
«Моя очередь играть».
31
Я НЕПОДВИЖНО сидела на качелях на погруженной в темноту и тишину детской площадке. Мое испытание на страх вот-вот должно было начаться, и на качелях рядом со мной сидел парень моей подопытной.
Достаточно сказать, что я ощущала себя неловко. Ну, даже более неловко, чем во время привычного «обмена любезностями» с Брэмом. Но после отправки сообщения я тщательно спланировала испытание на страх, продумала все возможные варианты, и все шло по плану.
Потрепав языками с Сандрой, я аккуратно выведала информацию о Лакс и о том, чем та предпочитает заниматься в свободное время, и обнаружила, что Лакс постоянно на еженедельной основе подрабатывает няней в районе Дитмас-парк в Бруклине. Меня удивило, что она ездит так далеко на метро по маршруту Q, но Сандра сообщила мне, что в Дитмас-парке живет много интересных людей (список начинался и заканчивался парой актеров и рок-группой). Глядя на здешние величественные поместья, я поняла, почему они решили тут поселиться. Этот район славился своими старыми викторианскими домами, огромными и красивыми, с башенками на крышах и крытыми верандами, которые, казалось, не соответствовали архитектуре Нью-Йорка. Съемочные группы сериалов приезжали сюда всякий раз, когда им требовалось создать впечатление, что действие происходит в пригороде. Некоторые местные жители разводили цыплят на заднем дворе. Это место казалось сюрреалистичным оазисом посреди каменных джунглей, и именно такую атмосферу я и искала.
Мне вдвойне повезло, что Лакс регулярно подрабатывала няней. Я черпала вдохновение из своего любимого жанра ужасов – психологического триллера. Такие фильмы заставляют почувствовать страх и беспокойство даже без реалистичных и кровавых сцен насилия. Такие фильмы действуют на подсознание, как Лакс любила действовать на подсознание мне.
По плану мы дожидались, пока малыш уснет, и тогда начали бы действовать. Тайер взял на себя роль Манипулятора Окружением (как он сам себя окрестил.) Он должен был незаметно менять обстановку в доме, совсем чуть-чуть, чтобы заставить Лакс усомниться во всем, что она видит. Переворачивать фотографии, переставлять кукол и солдатиков. Вызвать тревогу через неодушевленные предметы.
Чтобы вывести Лакс из себя, я также поставила Фелисити дежурить у дверей и окон. Ей было поручено стучать в окна и поворачивать дверные ручки, имитируя чужое присутствие, чтобы заставить Лакс думать, что она не одна.
Все это время Фредди полагалось находиться наверху, где от него требовалось лишь определить самые скрипучие доски пола и ходить по ним тяжелой, медленной поступью.
Если к тому времени Лакс еще не ударится в панику, Фредди станет шуметь громче. Он начнет бегать, топать и хлопнет задней дверью, уходя. Но это был наш запасной план. Если в прошлом Лакс испугалась от одного лишь жужжания мух, то я была почти уверена, что смогу заставить ее как минимум закричать при звуке резко захлопнувшейся двери.
