– Я уже сказал им об этом, – ответил Дрейк, – и прослежу за
Эмили, когда она выйдет из твоей конторы. Привет!
Развязной походкой он направился к двери с видом человека,
которому ровным счетом некуда спешить. Мейсон сказал, обращаясь к Делле Стрит:
– Проси Эмили Миликант. А когда из банка принесут чек,
немедленно отошли его на графологическую экспертизу. И раздобудь где-нибудь
образец почерка Олдена Лидса.
Делла Стрит кивнула и исчезла. Мейсон достал из стола
игральные кости, которые принес ему Дрейк, и принялся небрежно катать их по
столу.
Было очевидно, что Эмили Миликант чем-то чрезвычайно
взволнована. Ее глаза блестели, а движения стали более нервными, чем обычно.
– Это ужасно! – сказала она. – Я только что разговаривала с
Филлис по телефону.
Увидев, что Мейсон продолжает катать по столу игральные
кости, Эмили Миликант занервничала еще сильнее.
– Я очень хотел бы выяснить кое-что о вашем брате, –
заговорил адвокат.
– О моем брате? – изумленно переспросила Эмили Миликант.
Мейсон кивнул.
– Насколько я понимаю, вы попросили Филлис привести его сюда
и задали ему несколько вопросов об игре в кости. Не могли бы вы объяснить мне,
чем все это вызвано?
– Сейчас меня занимает только одно, – не обращая внимания на
вопрос, спокойно перебил посетительницу Мейсон, – сможет ли проницательный
адвокат доказать, что ваш брат обращался к вам за помощью?
– Что вы имеете в виду, мистер Мейсон?
От взгляда адвоката у нее по спине побежали мурашки, ибо
сейчас он стал похож на тигра, готового к прыжку.
– Вы когда-нибудь помогали вашему брату?
– Ну… Даже не знаю, что ответить, – протянула Эмили в
нерешительности.
– Как адвокат, – сухо сказал Мейсон, – я прошу вас ответить
только «да» или «нет».
– Я считаю, что каждая сестра должна помогать брату время от
времени. Иначе какая же это сестра. Разве не так?
– Конечно, – согласился Мейсон. – А что вы имеете в виду под
словами «время от времени»?
– Ну… когда он находится в опасности или нуждается в чем-то.
– А ваш брат когда-нибудь помогал вам? – снова задал вопрос
адвокат.
– Нет, никогда. Еще в детстве меня выбросили на улицу, и я
была вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь.
– И тем не менее, – настаивал Мейсон, – вы помогали брату?
– Да. Иногда.
– Вы давали ему взаймы деньги?
– Ну… да.
– Он всегда возвращал вам долги?
– Не помню… Все-таки к брату относишься не как к чужому. Я,
естественно, не вела счетов.
– И какую же сумму в общей сложности вы ему дали?
– Не помню. Я же вам сказала, что не подсчитывала…
– Около тысячи долларов? – не унимался Мейсон.
– Возможно.
– Две тысячи?
– Может быть, и две…
– Три? – продолжал повышать сумму адвокат.
– Право, мистер Мейсон, я не вижу смысла в этом разговоре.
– Четыре? – упорствовал Мейсон.
– Но, мистер Мейсон!.. – возмутилась Эмили Миликант.
– Пять? – Мейсон, казалось, не замечал ее раздражения.
Она негодующе посмотрела на него и спросила:
– Какое это имеет значение?
– Если вы будете выступать в суде, то весьма вероятно, что
судья тоже задаст вам этот же вопрос. Так, может быть, все-таки шесть тысяч?..
Ее глаза яростно сверкнули.
– Очень может быть!
– А может быть, и все десять?
– Я не помню! – выкрикнула в исступлении Эмили.
– А он вам вернул хоть цент?
Дотошность Мейсона довела ее до ярости:
– Я отказываюсь разговаривать на эту тему!
Эмили не отрываясь смотрела на руки Мейсона, в которых тот
тряс игральные кости. Размашистым движением он метнул их на стол.
– Ради бога, – взмолилась она, – перестаньте катать эти
кости.
– А в чем дело? – улыбнулся адвокат, убирая кости в ящик. –
Вы не любите эту игру?
– Нет, то есть да… Ах, я не знаю! Это меня нервирует.
– Ну ладно, – терпеливо произнес Мейсон. – А вы когда-нибудь
слышали о компании «Конвэй Эплаенс»?
– Это название что-то мне напоминает. Да, я вспомнила. Чек…
Олден выписал его на имя Л.К. Конвэя.
– Правильно, – подтвердил Мейсон. – Компания
специализируется по продаже фальшивых игральных костей, таких, как эта пара, а
также выдает премии в виде лотерейных билетов. Первое время компания работала
под управлением Л.К. Конвэя, но несколько дней назад была продана человеку по
фамилии Серл, Гай Т. Серл, который перевел офис на Ист-Ранчестер-авеню, 209.
Что-либо из рассказанного мной вам знакомо?
– Ровным счетом ничего.
– Послушайте, мисс Миликант, – сказал адвокат, – я буду с
вами откровенен. Вот описание внешности Л.К. Конвэя: приблизительно пятидесяти
пяти лет, рост – пять футов и десять дюймов, весит около ста восьмидесяти
фунтов, имеет коренастую фигуру, практически лысый, слегка прихрамывает. Вам
это описание никого не напоминает?
– Вы полагаете, я должна знать… этого человека?
– Думаю, это вполне возможно.
– Так вот, вы описали… внешность моего брата, – резко
бросила женщина.
Мейсон заметил, как побелели костяшки ее пальцев, судорожно
впившиеся в подлокотники кресла.
– В самом деле, – задумчиво произнес Мейсон, как будто эта
мысль только что осенила его. – Так вы считаете, что Л.К. Конвэй и ваш брат –
одно и то же лицо?
– По-моему, это ваше предположение, а не мое, мистер.
– Я думаю, – со скрытой насмешкой заметил Мейсон, – вам
следует выяснить, не является ли ваш брат тем самым Л.К. Конвэем, который
получил от Олдена Лидса чек на двадцать тысяч долларов.
Лицо Эмили настолько побелело, что стали отчетливо видны
румяна на щеках, цвет которых резко контрастировал с бледностью кожи.
– Он не мог поступить так, – обреченно произнесла она, –
просто не мог, после того, чтó я для него сделала… Это было бы
безнравственно, это было бы просто ужасно.
