Мейсон дотронулся до ее плеча.
– Ничего страшного, – успокоил он. – Распаковывайте сумку!
Ну же!..
Делла Стрит вышла из ванной, приветливо улыбаясь.
– Делла Стрит, – представил ее адвокат, – моя секретарша. А
это Марсия Виттакер. Помоги ей, Делла, пожалуйста.
Мейсон закурил и снова уселся у камина, где просидел в
раздумье до тех пор, пока не вернулись девушки.
– Начнем, – пригласил Мейсон. – Вы должны мне все
рассказать. Сейчас вы не можете позволить своим эмоциям взять над вами верх.
Эмоции – потом. Сначала – дело.
– Я постараюсь, – ответила девушка. – Это был жуткий удар
для меня. Мне следовало быть готовой к этому… но…
– Оставьте! – перебил Мейсон. – Сейчас мне нужны факты,
только факты и как можно скорее.
– Я сказала вам неправду во время нашей первой встречи. Я
знала, что Луи Конвэй и Джон Миликант – один и тот же человек. Сестра Джона –
лицемерка. В свое время она вела распутную жизнь, но теперь у нее появился
определенный комплекс. Она принялась бороться за нравственность. Я же, по ее
мнению, дешевая проститутка, и мне не место в их семье. Боже мой!..
– Давайте не говорить об этом, – предложил Мейсон. – Меня
это не интересует. Скажите, что случилось с Луи?
Марсия жестом прервала его.
– Но вам надо знать, – сказала она. – Я вам расскажу, а
затем… а потом…
– Ну, хорошо, продолжайте.
– Луи, то есть Джон – хороший… Вернее, я хотела сказать –
был хорошим человеком, хотя и слабым. Он любил дорогую одежду и хорошие
автомобили. Не умел работать, не мог никого содержать, напротив, сам нуждался в
поддержке. Он обожал карты, скачки и игру в кости. Но был уже немолод, и чтобы
удовлетворять свои страсти, ему приходилось затрачивать все больше труда. Я его
понимала. Его сестра мечтала выйти замуж за богатого человека и, остановив свой
выбор на Олдене Лидсе, старалась произвести на него благоприятное впечатление.
У нее водились кое-какие деньги, компенсация на содержание после развода от
бывшего мужа, сколько именно – я не знаю. Она говорила Джону, что ему следует
вести порядочный образ жизни – то есть никаких азартных игр, участия в скачках.
Она не будет ему больше помогать до тех пор, пока не приберет к рукам Олдена
Лидса. Джон был из тех, кто не мог мириться ни с какими условиями. Неделю или
две он вел праведную жизнь, а потом снова взялся за старое, всячески скрывая
это от сестры. Под именем Луи Конвэя он основал компанию «Конвэй Эплаенс». Как
раз в это время я его впервые и встретила. – Марсия на секунду замолчала, потом
продолжила: – Тогда я торговала сигарами. Он вошел в магазин и предложил мне
сыграть с ним партию в кости. Я от нечего делать согласилась. Надо признать,
что в игре ему очень везло. Через некоторое время к нам присоединилось
несколько покупателей. Джон играл в кости, я торговала сигарами. Я заметила,
что его кости с «секретом», однако ничего не сказала. Если простаки хотели,
чтобы их обманывали, я не стала этому мешать. Простак останется простаком, его
рано или поздно все равно надуют – не Джон, так кто-нибудь другой. Джон понял,
что я увидела его нечестную игру, поэтому однажды сказал: «У тебя хороший
ротик, девочка!» Я ему ответила, что большинство мужчин говорят это про мои
глаза. «А я говорю о твоем ротике, – ответил он. – До поры до времени он должен
быть закрыт. Вот пятьдесят баксов. Купи себе на них каких-нибудь тряпок…»
Он нравился мне. Я его знала как Луи Конвэя, и все
продолжалось некоторое время в том же духе. Я устала жить в спальнях и дешевых
меблированных комнатах на окраине, с их вечно перекошенной ветхой мебелью и
тонкими матрацами… – Девушка вздохнула и заговорила снова: – У Луи по отношению
ко мне появились серьезные намерения, и он сообщил об этом своей сестре. Та
была против, сказав, что самое главное сейчас – прибрать к рукам Олдена Лидса,
а если он приведет в дом продавщицу сигар в качестве своей жены, это,
несомненно, разрушит все ее планы. Луи не бросил меня, но уверил сестру, что
сделал это. Он стал думать, как быть дальше, и однажды, придя ко мне, сказал,
что под именем Конвэя вытянет деньги из Лидса, и тот никогда не узнает, что
Конвэй и Джон Миликант – одно и то же лицо. Он сказал также, что мне придется
помочь ему провернуть это дельце, а потом он на мне женится, как бы ни была
против его сестра.
– Вы знали, каким образом он вытягивал у Лидса деньги?
– Нет, не знала, да и сейчас не знаю.
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
– Я не хотела помогать Джону, я еще никогда в жизни не имела
дела с полицией. И знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он подставит
под удар меня, а сам останется в тени.
– Давайте опустим это, – поморщился Мейсон. – Итак, вы это
сделали. Что было дальше?
– Конечно, я это сделала! – воскликнула Марсия. – И вовсе не
виню в этом Луи. Лидс просто купается в деньгах. Хорошо рассуждать о
порядочности, когда тебе объяснили, какие блага ты сможешь иметь, если будешь
порядочным. Но когда за душой ничего нет, то смотришь на вещи проще. Таким
образом, Джон как-то устроился, а вместе с ним устроилась и я. Знаю, некоторые
считают меня дешевкой, но… Мы с Джоном нравились друг другу. В общем, я должна
была прийти к нему в половине одиннадцатого, а утром мы должны были пожениться,
и все бы у нас было хорошо. Но…
Я пришла четверть одиннадцатого. У меня был свой ключ. Я
вошла в квартиру и позвала Джона, но он не откликнулся. Я осмотрелась. Все
вокруг было перевернуто вверх дном. Я ужасно перепугалась и почему-то побежала
в ванную. Там на полу лежал Джон. Резная рукоятка ножа торчала… торчала… –
Девушка разрыдалась. – Я этого не переживу!
– Успокойтесь, мисс Виттакер, – как можно мягче сказал
Мейсон. – Я понимаю, что вы чувствуете. Но сейчас вы в опасности и представляете
большую угрозу для нас. Вы обнаружили, что Джон убит, но не сообщили об этом в
полицию, поэтому подозрение падет на вас. Сейчас вы рассказали об этом, и мы
тоже не сообщили в полицию, значит, теперь подозрение падет и на нас тоже. Вы
не являетесь нашим клиентом, наш клиент – Олден Лидс, так что теперь я должен
выяснить истину.
Марсия Виттакер прерывисто вздохнула:
– Я не могу сдержаться всякий раз, как об этом вспоминаю. Я
знаю, что они искали. Но они ничего не нашли.
– С чего вы взяли, что они ничего не нашли? – спросил
адвокат.
– Потому что это у меня, – ответила девушка.
Глаза Мейсона сузились.
– Луи был не дурак, – грустно вздохнула Марсия. – Он
понимал, что его квартиру могут обыскать, однако он должен был хранить это так,
чтобы можно было взять в любое время.
– Что взять? – не понял Мейсон.
– Бумаги.
– Какие бумаги?
– Я и сама не знаю, – ответила девушка. – Мне известно лишь,
что он получил с их помощью двадцать тысяч долларов и сказал, что до того, как
с ними расстанется, получит еще двадцать, а может, и все восемьдесят.
