Ну почему он такой красивый, зараза?!
Ладно, допрос с пристрастием можно отложить на потом. А пока что стоит просто поговорить с пленником.
Но при свидетелях он не будет разговаривать, так?
— Выйдите отсюда, — обратилась я к стражникам. — Оставьте меня с ним наедине.
В глазах пленника сверкнула надежда, а медведе-гвардейцы дружно встрепенулись.
— Не положено! — заявил брюнет, встревоженно переглянувшись с напарником.
Наверное, до них уже долетели слухи о том, что я могу стать будущей королевой, и перечить мне они остерегались. А с другой стороны — они обязаны действовать по уставу. Такая вот дилемма.
— Вы вытащили его из моей кровати, так? — приступила я к аргументации.
— Так, — осторожно кивнул брюнет.
— Значит, я имею право расспросить его, что он там забыл. И потом, вы же профессионалы, и очень прочно его зафиксировали. Теперь он обезврежен и никуда не денется. Или хотите сказать, что вы схалтурили? — свела я брови для более грозного вида.
Гвардейцы прониклись.
— Нет! Да! То есть конечно, никакой халтуры, задержанный зафиксирован плотно! — выпалил розовощёкий, покрываясь алыми пятнами.
— Тогда мне ничего не угрожает. И даю вам слово, что, когда я стану королевой, — смогу как следует отблагодарить вас за такой ответственный подход к работе! — заверила я их.
— Рады служить, ваше высочество! — гвардейцы дружно вытянулись в струнку и стукнули себя кулаком в грудь, отдавая мне честь.
Едва за ними захлопнулась дверь, я вплотную подошла к пленнику.
Может, это слишком самонадеянно с моей стороны, но я всеми фибрами души чувствовала, что этот мужчина не причинит мне вреда.
— И снова здравствуйте, — выдохнула я, утопая в синих очах. Не удивлюсь, если он гипноз применяет: не могу от них оторваться! — Ну, и что ты забыл в моей кровати?
На меня посмотрели с такой любовью, что защемило сердце.
— Фоль-фо иф-кал, — прохрипел он в ответ.
— Ты немой?! — осенило меня. — У тебя отрезан язык? — в душе всё похолодело от такого предположения.
— Ф-ф-ф, — фыркнул красавчик и продемонстрировал мне свой язык, сексуально облизнувшись и в то же время пожирая меня взглядом, обещающим острое наслаждение.
Этим он добил меня окончательно: коленки едва не подкосились, а буйство горячих бабочек в животе стало безудержным.
— Кх-м, — прокашлялась я. — И всё же мне надо как-то понять, зачем ты снова и снова пробираешься в мою комнату? Кто тебя посылает? И как тебя зовут? Знаешь ли ты, где сейчас мой жених — герцог Риан Тейт-Гард? Он куда-то пропал, и я сильно волнуюсь за него. Надеюсь, ты не связан с его похищением, иначе никто не сможет защитить тебя от казни и… — я не успела договорить, как в узкое окно темницы проскользнули два меховых комка: белый и потемнее.
— Серый! Одуван! — удивлённо воскликнула я. — Вы что тут делаете?!
Коты Риана прямой наводкой кинулись к пленнику.
Глава 44. Рефлексы
* * *
Мишель
* * *
Кажется, животные были уверены в том, что пленник напрямую связан с пропажей их хозяина, и более того — принимал активное участие в похищении.
Потому что это было натуральное нападение котов на человека. Два пушистых хищника атаковали свою жертву, напрыгнув на неё двумя светлыми молниями.
Серый лихо вскарабкался по торсу и уселся на плече — видимо, подбираясь к сонной артерии, а Одуван принялся с остервенением рвать одежду, начав с рукава.
— Фу! Нельзя! Брысь! — придя в себя от кошачьего беспредела, я попыталась вступиться за синеглазого пленника. У нас тут, конечно, допрос с пристрастием, но не до такой же степени!
Но коты проявили завидное упрямство, включив в мою сторону полный игнор.
Я попыталась схватить за шкирку то одного мохнатого бандита, то второго, но они с поразительной ловкостью уворачивались от моих рук.
Пленник же повёл себя совсем странно: даже не дёргался. Наоборот — стоял, улыбаясь, как ненормальный. Будто эти коты не на ломтики его шинковали, а большое одолжение ему делали.
Какая жалость: такой шикарный мужик, и такой шизик. Вот и ответ, почему он постоянно лез в мою кровать. Псих…
Одуван окончательно дорвал изрядно погрызенный рукав, и кусок обмусоленной тряпки спикировал на пол, обнажая красивые бицепсы пленника.
Сначала я подзависла от эффектного вида накачанных мускулов, потом поразилась, что несмотря на котовскую ярость, на мужчине не было ни царапины.
А потом мой взгляд упал на его запястье, и я оторопела, заметив на мужской руке такую же татуировку, какая была у Риана.
Что? Нет. Да не может быть!
И как это понимать???
Это что, ещё один мой истинный? И мне теперь придётся выбирать одного из двоих?
Или синеглазый партизан какой-то магией перетянул метку моего жениха на собственную руку? Отнял у Риана татуировку помолвки и присвоил её? Поэтому и в кровать ко мне постоянно лезет — считает себя моим женихом.
Стоп. Я понимаю, что он мог присвоить себе эту метку. Но… цвет глаз? Любовь во взгляде? И… котов? Ведь Серый и Одуван, как оказалось, не оставили на нём ни одной царапины. И он расплылся в улыбке, когда их увидел! А белый кот специально порвал рукав, чтобы я заметила татуировку.
Потому что это ЕГО коты. Потому что это Риан. МОЙ Риан…
Последние сомнения хрустнули и исчезли, как льдинки под утюгом, когда в каземат внезапно вошёл дознаватель, а Серый с Одуваном спрыгнули с пленника на пол и дружно зашипели на визитёра, выгнув спину.
Не знаю, как Жорц намеревался справиться с такой опасной, отлично организованной пушистой бандой, но я бы поставила на котов.
— Это что ещё за живой кордон? — брови дознавателя взметнулись вверх, на высоком лбу проступили морщины, а заострённый подбородок удивлённо дрогнул. — И для чего вы разодрали на нём одежду? — цепкий взгляд серебристых очей остановился на мне.
Я же пребывала в шоке, во все глаза разглядывая своего постельного партизана.
Это Риан! На самом деле Риан! Но почему он стал немым?!
Надо поскорее всё объяснить дознавателю, пока он к пыткам не перешёл!
Один неловкий шаг в сторону жилистого брюнета — и моя туфелька угодила в выбоину в полу. Нога подвернулась, я вцепилась в жилетку Жорца, а дальше включились рефлексы…
В общем, от волнения у меня снова произошёл спонтанный выброс магии, пуговки с одежды ошалевшего дознавателя полетели на пол, а его жилетка с атласной рубашкой отправились куда-то к диким аборигенам.
Как оказалось, рефлексы сработали не только у меня: Жорц автоматически подхватил моё пикирующее тело, не дав упасть, и теперь прижимал к своему обнажённому торсу.
