— Вот. Я потерял его примерно здесь, — сказал мужчина. — Это случилось, когда погасли все огни, и он побежал. Буквально одна секунда… и его больше не было видно. Я решил, что он пересек Тибр, и побежал на ту сторону.
— А на остров ты ходил? — спросила Беатриче, указывая на мост Честио, который вел к острову Тиберина.
— Нет, — признался Рысенок.
Беатриче попыталась мысленно реконструировать сцену. Если мужчина побежал на юг, значит, он мог добежать до моста Честио, пересечь площадь, выйти на мост Четырех Голов и там выбежать на другую сторону реки.
— Пойдем посмотрим на остров, — предложила она.
Двое пересекли насыпь, внимательно осматривая парапет. Несколько замерзших голубей гулили на черепице.
— Все, что мы делаем, абсолютно бесполезно, — ворчал Рысенок, опираясь на парапет. Несмотря на морозную декабрьскую погоду, он тяжело дышал и постоянно потел. — Что мы надеемся найти? Этот чемоданчик может быть где угодно. Если он выбросил его в реку, то найти его будет невозможно. И что нам делать? Надеть водолазные маски и пытаться разыскать его на дне, в грязи? Он сам не знает, чего сказал.
Беатриче не ответила. Она продолжала идти, потом неожиданно задала волновавший ее вопрос:
— Что точно ты знаешь о Малере?
Рысенок надавил на снег каблуком сапога.
— Он змея. Он жесток. Он дьявол. Говорят, что он самый лучший.
— Самый лучший убийца… — с сомнением произнесла Беатриче.
— Джо считает, что это поручение может изменить нашу жизнь. И что мы должны гордиться тем, что работаем с ним.
— С кем это с ним?
Рысенок провел ногой по снегу.
— Малер в Италии по поручению другого человека.
— Кермита, — тихо сказала Беатриче.
— Геремита, — поправил ее Рысенок. — Это не кличка. Это его имя.
— Геремит? Кто он по национальности? Англичанин?
— Наполовину китаец, наполовину голландец, насколько я знаю. Но его полное имя еще хуже: Дьявол Геремит.
— Дьявол Геремит? — Беатриче вымученно улыбнулась. — Очень ободряющее имя. А где он живет?
— В Шанхае, в сказочном небоскребе… — Рысенок сплюнул на землю. — Говорят, что он такой ненормальный, что ни разу оттуда не выходил.
— В каком смысле?
— В том смысле, что ни разу не выходил на улицу. Он организовал всю свою жизнь внутри. Как гигантское царство из стекла и цемента. По-моему, он из тех психов, которые боятся заразы, боятся прикоснуться к другим людям, боятся зараженного воздуха… Откуда мне знать? Он ненормальный. Совсем ненормальный.
— Или интеллигентный убийца, как Якоб Малер.
— Тсссс! — сказал Рысенок. — Ты с ума сошла? Нас могут услышать!
— Хорошо, невероятный Якоб Малер, — исправилась Беатриче, — змей, дьявол, самый лучший… работает для ненормального Дьявола Геремита. В итоге мы работаем на двух сумасшедших, которые хотят найти чемоданчик любой ценой, даже если придется руками ощупать дно Тибра. Тебе это кажется нормальным?
Двое быстро пересекли остров Тиберина, глядя вокруг в поисках чего-нибудь, что могло бы навести их на след этого человека. Не найдя ничего, они отправились на другой берег, переходя его по мосту Четырех Голов.
— Джо советовал задавать поменьше вопросов, — пробурчал Рысенок.
— Я и не задаю.
— Мы шутим с огнем, девочка. А я совсем не хочу, чтобы он меня обжег.
— Он посоветовал мне даже не произносить его имени.
— Кто?
— Малер. Вчера, в машине. Он даже не хотел, чтобы я произнесла имя «Геремит».
Рысенок пожал плечами.
— Ну так не произноси.
— Это так страшно?
— Он диктует нам правила. А его правило таково: ни одного лишнего слова.
Беатриче остановилась и наклонилась, чтобы рассмотреть какую-то вещь, наполовину занесенную снегом.
— Что это? — спросил Рысенок.
Беатриче вертела вещь в руках. Это шапочка для душа, на которой написано: «Отель Домус Квинтилиа».
«ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЕ КАФЕ»
На улице Кондотти было полно народу. Хлопья снега покрывали цветные гирлянды и засыпали улицу, рисуя геометрические контуры вокруг фонарей. Улица Тринита ди Монти была освещена белым светом и пестрила цветными шапками, шубами и необычными костюмами.
«Древнегреческое кафе» находилось в нескольких шагах от площади, в окружении сияющих витрин. Снаружи табличка из потемневшего мрамора обозначала едва заметный вход. Войдя внутрь, посетитель попадал в элегантную анфиладу залов с круглыми столами. На стенах висели картины с золотыми рамками, офорты девятнадцатого века, портреты, статьи из старых газет, мечи в ножнах, огромные старинные зеркала.
Официанты в черных костюмах сновали между столами с подносами, на которых красовались горячие напитки и ароматные булочки. Посетители болтали на десяти разных языках, в тени статуй и фигур циклопов, которые торчали из колонн, словно тропические растения.
— Какое фантастическое место… — произнесла Мистраль, прижимая к себе сумочку, в которой лежал ее альбом для рисования и карандаши с мягким грифелем.
— А что именно мы ищем? — спросил Харви.
— Что-то, — ответила Электра, расстегивая пальто.
— Наконец-то зашли в тепло, — заметил Шенг, поправляя рюкзачок на плечах с риском повредить статую.
— Осторожно с этой штукой, — остановила его Электра.
Прежде чем выйти из гостиницы, они положили в рюкзак все содержимое чемоданчика.
Ребята проходили между столиками, обходя официантов или жующих синьор. Они с любопытством осмотрелись, проходя в глубину кафе, — тихий и спокойный зал, вход в который перегораживала красная веревка, был полон старинной мебели.
— Говорят, в этом зале встречались многие знаменитые люди… — пояснила Электра, она знала город и практически все его заведения как свои пять пальцев. — Политики, писатели, артисты, поэты. Говорят, что в этом зале родилось множество великих идей.
— А почему туда нельзя входить? — спросил Шенг.
— Чтобы не разрушить, — ответила Электра. — Теперь это практически музей.
Харви рассеянно рассматривал картины на стенах. Сцены охоты, портрет Папы Римского, романтический пейзаж, статья из газеты двухсотлетней давности… Все очень интересно, конечно… Но много световых лет отделяло от того, что могло бы его заинтересовать.
— Зачем мы сюда пришли? — спросил Харви во второй раз.
— Не знаю, — призналась Электра. — У нас есть зонтик. А он сказал нам прийти сюда.
— Горячий шоколад? — предложил Шенг, нюхая воздух.
