— Линда! — воскликнула Ирэн, понимая, что ее ждет очередной монолог о пользе гигиены. — У меня парализованы ноги, а не мозг. От пыли еще никто не умирал.
Линда перевернула стеклянный шар с гримасой отвращения. Внутри шара начали падать крошечные белые хлопья.
— Ужас, — заключила она, возвращая шар на место. — От таких вещей один беспорядок.
— Не все в мире создано, чтобы нравиться тебе. И потом, это моя комната, и я обставляю ее так, как хочется мне.
— А все эти ужасные растрескавшиеся картины? — не слушая, продолжала сестра. — А эти старые шкафы с запахом нафталина, как у всех старых шкафов? Тебя убивают все эти вещи, говорю тебе! Тебе нужны новые шкафы, как в моей комнате. И запах ванили. Маленький пакетик в каждом ящике, и все белье будет пахнуть…
— Ванилью! О да, я представляю! — воскликнула с иронией тетя Ирэн. — Линда, ты не хотела бы сосредоточиться на проблеме комнат? Или мы будем дальше думать, как стерилизовать мою жизнь?
Электра в пятый раз повесила трубку.
— Даже в «Милтоне» ничего нет! Кажется, весь город забит людьми.
— О да! — согласилась тетя Линда. — Мне вот интересно, что мы сегодня будем есть? Можно сделать пару порций кукурузной каши с соусом… Или сделать лакедру… Можно запечь ее в духовке… с картошкой и свежей петрушкой…
Электра пыталась игнорировать эти рассуждения и делала шестую попытку устроить гостей. Но ни эта, ни следующие попытки не увенчались успехом.
— Все занято, — резюмировала она.
— Ну тогда… — вздохнула тетя Ирэн, — будем действовать по плану Б.
— Даже не думай! — Начала махать руками Линда. — Я никому чужому не позволю войти в мою комнату!
— Линда, у нас нет выхода…
— К тому же там беспорядок, полный беспорядок. Как они будут ходить там? В обуви? Ты знаешь: у меня в комнате никто не ходит в обуви! Нет, нет! А туалет? Его необходимо дезинфицировать! А если они туда зайдут? Я больше не смогу им пользоваться! Там будут неизвестные глисты, вирусы, против которых у меня нет антител! И у вас нет! Есть болезни, которым нипочем даже крутой кипяток! По телевизору говорили! Как вирус куриной болезни из Турции, вы читали?
— Линда! — остановила ее Ирэн, взяв за руку. — Послушай меня. В твою комнату мы можем поместить женщин. Французскую даму с дочерью. Послушай меня. Она стилист. Чистая, вкусно пахнет. И она поспит там всего пару ночей.
Сестра помрачнела, не желая соглашаться.
— А куда мы поместим китайцев?
— В комнату Фернандо.
— А Фернандо?
— Поспит на диване в гостиной.
— Диван в гостиной такой хрупкий! — возразила тетя Линда. — Ты прекрасно знаешь, что Фернандо ломает все, к чему прикоснется! К тому же он лунатик.
— Кто бы говорил… — вмешалась Электра. — Ты тоже лунатик.
— Я не лунатик, — запротестовала тетя. — Я просто иногда немного разговариваю во сне.
— Немного? — рассмеялась племянница.
Ирэн пытается вставить слово:
— Американцев мы поместим в четвертую. Француженки будут жить у тебя, ты поспишь у меня, — продолжила она. — А китайцы у Фернандо.
— Фернандо не может спать на этом диване, — продолжала настаивать Линда.
— Значит, поспит под диваном.
— На полу нельзя спать. Там слишком грязно…
— Слушай, Линда, — перебила ее сестра. — Одна из причин, по которой наша гостиница никогда не пустует, — то, что это самое чистое и вкусно пахнущее место на планете. Так что… Фернандо поспит на полу, а вы с Электрой постараетесь освободить место для всех гостей.
Электра и Линда встали. Но вдруг Линда вновь засомневалась:
— Извини, но… даже если так, нам все равно не хватает трех кроватей. Одной для сына китайца, одной для…
— Тогда сделаем так: всех детей поместим в комнате Электры на двухъярусные кровати.
— Ты шутишь?
— Нет. Им там очень понравится. Электра говорит по-английски лучше нас всех. А ее комната просто замечательная.
— Да, но…
— Но что? — включилась в разговор девушка, встряхивая волосами, похожими на черные иголки. — Отличная мысль. Похоже, это единственный выход. Давай, тетя. У нас получится!
— Синьор Малер? — обратилась к нему девушка в аэропорту.
Она стояла перед выходом с международных рейсов. Ее лицо было оранжевым в свете ламп. Она стройна, у нее длинные ресницы и руки фотографа. На ней надеты пальто в полоску, обтягивающие джинсы и высокие сапоги из зеленой кожи.
Мужчина, к которому она обращалась, не остановился. Он прошел мимо, делая вид, что изучает очередь на такси. Он худой, с прилизанными седыми волосами, одет в черное, у него высокие скулы и острый нос крючком, напоминающий ледоруб. На его лице едва видны маленькие глазки и рот, такой тонкий, что кажется одной полоской. Одной рукой он вез за собой сумку на колесиках без отметки о рейсе, а в другой нес необычный футляр для скрипки.
— Это вы синьор Малер? — повторила девушка, приближаясь.
На улице начали падать первые хлопья снега.
Мужчина, не поднимая глаз, шепотом ответил:
— Возможно.
— Беатриче, — представилась она. — Я приехала за вами.
— Это понятно.
Девушка прикусила губу:
— Вы поедете со мной?
— Вы на машине?
— Это понятно, — язвительно парировала она.
Только в этот момент мужчина наконец обернулся.
У него холодный и рассеянный взгляд.
— Хорошо, — произнес он. — Я знаю, что аэропорт далеко от центра. А я чрезвычайно устал.
— Джо Винил просил меня отвезти вас куда-нибудь поесть…
— Не сегодня, — возразил мужчина. — Все, что мне нужно, — это постель и ванна.
Беатриче шла рядом с ним по тротуару.
— Красивая скрипка, — заметила она, открывая багажник желтого «Мини-купера».
— Это не скрипка, — ответил мужчина, незаметно прижимая к себе драгоценный футляр.
ЧЕТВЕРО
Шел снег. Микроавтобус Фернандо Мелодия въехал во двор гостиницы «Домус Квинтилиа», что в центре старой набережной Тибра. Гости, выходя, попали под хлопья снега и поторопились спрятаться под деревянный навес старинной террасы. Водитель ненадолго зашел в здание гостиницы. Когда все уже начали выгружать сумки, он вернулся к автобусу и стал смущенно объяснять, что случилось с забронированными номерами, предложил решение, которое придумали женщины, и, не дожидаясь ответа, снова исчез в гостинице.
