Среди гостей разгорелся яростный спор. Хлопья снега все чаще и чаще падали вблизи них, описывая в воздухе спирали.
Американский профессор с разъяренным выражением лица возмущался около входа в гостиницу.
— Но это же безобразие! — кричал он. — Со мной никогда так не поступали!
Жена придерживала его за рукав пиджака и время от времени одергивала, как за поводок.
— Джордж… успокойся…
— Успокоиться? — Он вырвался, указывая на старый дворик «Домус Квинтилиа» и на ступеньки, ведущие в холл. — Как я успокоюсь? Мы заказали трехместный номер, а нам предлагают двухместный! Где будет спать наш бедный Харви?
Услышав свое имя, «бедный Харви» оглянулся с отвращением.
— Пойдем отсюда, — кратко заключил он и отодвинулся, чтобы дать китайцам провезти их огромные чемоданы.
Синьор Си-Йонг Ван Хо тоже был недоволен, и даже шелковый костюм не мог поднять ему настроение:
— А я что должен делать? Я забронировал номер для двоих, тот, который отдали вам… и вынужден спать в одноместном! И у меня, между прочим, тоже есть сын.
Но, в отличие от «бедного Харви», маленький китаец носился под падающим снегом, словно расшалившийся щенок, и комментировал вслух все, что видел: деревянную террасу, статуи, обращенные к балюстраде, мрачную парадную лестницу со смешной маской, пруд в центре двора, микроавтобус.
Две француженки растерянно стояли и, казалось, не собирались принимать участия в дискуссии.
Они похожи, как две капли воды, и даже одинаково одеты. Легкие, свободные платья, одинаковый цвет гладко причесанных волос.
Когда синьор Миллер спросил, что они обо всем этом думают, синьора Бланшар ограничилась замечанием:
— Очевидно, произошла ошибка с бронированием.
— Это безобразие! — метал гром и молнии американец, не разделяющий такую сдержанность.
— Пойдем отсюда, — сухо повторил его сын.
— Подождите… — вмешался синьор Си-Йонг Ван Хо, глядя на парадную дверь отеля. — Кажется, кто-то идет.
«Вау», — подумал его сын, остановившись под падающим снегом.
Вышла Электра.
У нее овальное лицо, темные решительные глаза и густые черные волосы. Рядом с ней была не менее красивая дама со светлыми глазами и серебристыми волосами до плеч. Они обе уверенно улыбнулись, как будто уже нашли решение проблемы.
— Нам очень жаль, — начала дама. — Но мы сможем все устроить, вот увидите.
Электра пригласила их войти:
— В любом случае мы можем поговорить об этом в тепле, если вы не против.
Загипнотизированный глазами Линды, американский профессор начал радикально менять свое настроение. Он высвободил рукав пиджака из рук жены и неожиданно спокойно ответил:
— Да, конечно.
Даже «бедный Харви» казался немного заинтересованным. Синьор Си-Йонг Ван Хо принял приглашение с поклоном. Две француженки позволили смущенному Фернандо проскользнуть мимо них с багажом и пошли за Электрой в красивую столовую с низким потолком, где их ждали только что накрытые столы и великолепные картины на стенах.
Там их встретила пожилая дама в инвалидном кресле.
— Меня зовут Ирэн, — начала дама, сдержанно улыбаясь. — И мне очень жаль, что все так вышло.
Американский профессор сделал протестующее движение, но внезапно, как будто вспомнив о чем-то, замер и стал внимательно слушать.
— Нам нет прощения за совершенную ошибку, — продолжила дама. — Но мы надеемся, что сделаем вам приемлемое предложение: город полон туристов, и вам трудно будет найти лучший вариант. Поверьте, комнаты, в которых мы вас разместим, возможно, самые уютные в гостинице.
— Но в моей не хватает постели для дочери… — вмешалась французская синьора.
— Это не проблема, — ответила Электра. — В моей комнате есть две двухъярусных кровати. Если… Мистраль, верно?
Французская девочка скромно кивнула.
— Если Мистраль не против, она может спать в моей комнате. А мальчики тоже могут устроиться в моей комнате на другой двухъярусной кровати. Так мы все разместимся.
Шенг довольно воскликнул:
— Хао! — И попытался поймать взгляд Харви, который смущенно уставился в пол.
Американская пара быстро обменялась парой реплик. Синьор Ван Хо не отрываясь смотрел на старую даму в инвалидном кресле.
Первой решилась мама Мистраль, которая, пожав плечами, произнесла:
— Моя дочь привыкла к независимости. Если она согласна, меня все устраивает.
— Хотите посмотреть комнату? — спросила Электра.
— Нет, нет. Она далеко от моей?
— Два пролета лестницы.
Мать и дочь обменялись улыбками и приняли предложение.
— Очень хорошо, — удовлетворенно подтвердила тетя Ирэн.
— Сейчас уже поздно, — вмешался синьор Ван Хо, поглаживая свой костюм. — Мы долго ехали. Если мой сын согласен, я тоже принимаю этот вариант.
Тетя Ирэн решила обратиться к двум американцам:
— Остались вы, господа Миллер.
Мужчина скрестил руки на груди. Его жена наклонилась чуть вперед, чтобы отбить атаку сына, которая, на удивление, не последовала.
— Харви, ты слышишь? Если ты не…
— Меня все устраивает, — ответил он.
Только на секунду он поднял глаза и быстро переглянулся с Электрой. И тут же, смутившись, бросился за чемоданами.
После сдержанных слов прощания столовая гостиницы «Домус Квинтилиа» опустела.
Ирэн взялась за колеса своего кресла и начала поворачивать к лифту. Дверь за ее спиной незаметно приоткрылась.
— Выходи, Львиное Сердце, — позвала она, обращаясь к кому-то в темноте за дверью. — Опасность миновала.
Фернандо Мелодия высунул голову в комнату, убедился, что все гости удалились, и только после этого вышел из своего укрытия. В руках у него была охапка одежды, полотенец и пижам.
— Как ты узнала, что это я?
— Я почувствовала запах твоего чувства вины.
— Я…
Колеса инвалидной коляски заскрипели по полу.
За окном бесстрастный профиль статуи устремился к посветлевшему небу.
— Поосторожнее с диваном, — напомнила тетя.
— Я лучше посплю на полу.
— Думаю, да, так будет лучше, особенно если учесть реакцию Линды.
— Ой!
— Что?
Фернандо посмотрел на ступеньки, с которых он только что спустился.
— Я забыл свой роман в комнате. Надо пойти его забрать. Сегодня вечером я мог бы…
