— Мать? М-да… Ты ничего не перепутал? Или ты к гвардейкам шел? Тогда тебе в участок надо.
— Не-е-ет! — снова почти выкрикнул Ойли.
Внутри у него все сжалось от испуга и страшного предчувствия: «А вот сейчас эта госпожа как развернется, как сдаст его… гвардейкам. А те — госпоже Кайврайдос…»
— Да не ори ты на всю улицу. Долго еще?
— Следующий дом — мой.
Глава 3
Хотя Ойли и был немного удивлен поведением странной госпожи, это не помешало ему спокойно идти сзади и почти не прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Один печальный опыт еще мало чему может научить, к сожалению.
Но у госпожи опыта было больше. Буквально перед самым входом во двор она настороженно замерла и огляделась. А потом обернулась, резко дернула мальчишку за руку и затащила за калитку.
— Ключи, — прошипела она сквозь зубы, и сейчас в ее голосе было очень мало женского…
— Сейчас, сейчас… — Ойли испуганно шарил по всем карманам.
Руки у него почему-то снова затряслись и зубы начали постукивать.
К счастью, окончательно впасть в панику парнишка не успел — ключи нашлись, и он быстро протянул их странной госпоже. Но легче не стало — почему-то очень захотелось поскорее оказаться дома и запереться на все засовы. Какое-то неприятное предчувствие… ощущение угрозы.
— Эойлиз Найрэйдж? — яркий луч света от фонарика прорезал темноту, заставив Ойли испуганно вскрикнуть и зажмуриться.
— Твою мать так зовут? — шепотом уточнила странная госпожа, быстро открывая дверь дома. Мальчишка едва заметно кивнул, прижавшись спиной к стене.
— Я ее знакомая, в чем дело? — госпожа резко развернулась, одновременно делая несколько шагов в сторону. Луч света последовал за ней, словно нарочно пытаясь ослепить.
— Мы хотели бы поговорить с ней. Позовите ее.
Внятно пояснить, почему от довольно приятного женского голоса было страшно до озноба, Ойли не смог бы. Может быть, ему просто передавалось напряжение, излучаемое стоящей рядом с ним госпожой. А может, это впадала в панику наконец-то проснувшаяся интуиция.
— Ее сейчас здесь нет. Приходите завтра.
Да, наверное, все дело в излучаемом его спутницей напряжении. Сжатые кулаки и перекатывающиеся желваки на скулах… и… наверное, в темноте показалось… просто шарфик на шее госпожи размотался, приоткрывая ее шею, а там…
Ойли испуганно сжался, осознавая весь ужас их положения. Настойчивая ночная посетительница заявилась сюда явно не с мирными намерениями. Приличные госпожи по ночам в гости не ходят!
— В дом, живо, — процедила… странная…. Кто?!
Мальчишка тут же выполнил приказ, а странная госпожа влетела следом за ним.
— Матерь… надо же было так вляпаться… чтобы я еще раз… тля… — реализовав мечту Ойли и заперев дверь на все замки, женщина тихо материлась, одновременно разглядывая узенький коридор. Стены с кое-где облезшей краской. Выцветший половичок. Гвоздики вместо вешалки… В доме всегда царила бедность, но сейчас, после смерти отца, это стало еще более заметно.
В дверь настойчиво постучали. Ойли сжался, ссохся, словно втянул самого себя в какое-то внутреннее подпространство. Ладони вспотели, дыхание перехватило, даже сердце словно остановилось от страха.
— Открой!! Открой сейчас же! Открой, а не то окно вышибу…
— А я гвардейцев вызову! — громко огрызнулась госпожа. Она стояла спиной к двери, словно подпирая ее. Даже руками уперлась, готовая удерживать настойчивую ночную посетительницу. — Спокойной ночи, гэйвэйрэйтэ! Приходите завтра!
Замерев от ужаса Ойли просто весь превратился в слух. Ему казалось, что он слышит тихие шаги по дорожке… до ближайшего окна… в отцовский кабинет!
Но тут на улице послышался еще один женский голос, властный и какой-то… успокаивающий?.. Надежный!
— Что вы делаете на частной территории, гэйвэйрэйтэ? Покиньте чужой участок, немедленно!
— Я хочу поговорить со своей подругой, госпожа капитан!
— Судя по тому, что вам не открывают, ваша подруга не отвечает вам взаимностью.
Дышать стало легче, а сердце снова забилось, причем часто-часто. Ойли расслабился и вытер со лба капельки пота.
Только госпожа у двери стояла по-прежнему напряженная и озабоченная.
И тут снова постучали.
— Капитан гвардии Дайрина Эльмейдос. Откройте, нам надо поговорить.
Странная госпожа продолжала стоять и не двигаться. Даже глаза закрыла и что-то опять шептала про себя. Похоже, снова ругалась.
Наконец, глубоко вздохнув, все же развернулась и распахнула дверь.
Гвардейка вошла в дом, небрежно отодвинув госпожу плечом, и уставилась на Ойли:
— У тебя все в порядке?
— Да, госпожа, — растерянно прошептал мальчишка, совершенно не ожидавший такого заботливого и участливого голоса от такой суровой с виду женщины.
— Собирайся, я отвезу тебя к твоей бабушке.
И тут на Ойли вновь накатил приступ паники пополам с отчаянием. Столько всего пережить, чтобы не оказаться под опекой госпожи Кайврайдос, и в итоге… Дар речи снова где-то потерялся, и юноша смог лишь отрицательно замотать головой, а затем, всхлипнув, опуститься на колени, чтобы так и застыть.
— У твоей матери серьезные проблемы, она не сможет присматривать за тобой какое-то время.
В ответ Ойли только еще раз всхлипнул… потом еще… еще… Даже сил спросить, насколько все плохо с мамой и что вообще с ней случилось, не было. Одному оставаться — страшно. Госпожа Кайврайдос о нем позаботится… Может быть, отдаст в мужья в хороший дом. Он больше никогда не будет голодать… и не услышит, как мама напевает, когда рисует. И…
В хороший дом к незнакомой госпоже… А как же сказки?! Мамины сказки! Принцесса, дракон, башня… Его, Ойли, принцесса?.. Глупости, конечно. На Венге совсем другие принцессы, да и из Ойли защитник никогда не получится, его самого пришлось защищать. Хорошо, что рядом проходила эта странная госпожа, а так бы…
— Если позволите… — упомянутая госпожа произнесла эту фразу как-то странно, немного другим голосом, — …за мальчиком могут присмотреть какое-то время в приюте. Пока его мать не решит свои проблемы.
— У мальчика есть родственница, которая изъявила желание взять его под опеку, — рыкнула капитан на странную госпожу, даже не взглянув в ее сторону. — А с тобой мы поговорим потом, в участке.
— Но мальчик не хочет… Смотрите, как он напуган! В связи с новыми законами, разве вы не должны разобраться, почему он настолько сильно боится своей родственницы?
Гвардейка выдала на это такую отборную брань, что Ойли не понял и половины. Но потом произнесла замечательную… чудесную фразу:
