Что он знал про Японию? По большому счету, ничего. Загадочнейшая страна на другом конце света. От Европы и Америки закрыта наглухо, хотя Великобритания, кажется, имеет на нее определенные виды. У власти сегун, землевладельцев называют самураями, а беднота в последнее время грешит восстаниями. Кажется, это все, что рассказывали о Японии в Кадетском корпусе. Еще показывали портрет какого-то знатного японца, и тогда Алехо обратил внимание, какими странными были его глаза. Черные, как угли, раскосые и злющие донельзя. Как будто он собирался убить рисовавшего его художника. Или же даже в портрете стремился устрашить своих врагов. Алехо после только раз такие видел, и это было…
Дьявол, это было ровно в день убийства Перлы Марино! Волчий взгляд преступника, так ловко управляющегося с ножами! Неужели он же и Кристину пытался отравить? И Сантьяго ранил — хладнокровно и выверено, а потом ушел из покоев инфанты по стенам, никем не замеченный? Маловероятно, чтобы в арсенале бывшего регента было несколько подобных ловкачей, а значит, Сантьяго безусловно прав! Керриллар взял в помощники японца, да не простого, заставив своих неприятелей ломать головы и посмеиваясь над их тщетными усилиями. Но и на старуху бывает проруха, и Керриллар наконец совершил ошибку, которой Алехо обязательно воспользуется. Он теперь знал, что искать. И больше не оплошает.
— Керриллар завтра отбывает в Нередад, — вспомнил он еще один момент, не рассказанный Сантьяго. — Надеюсь, это вписывается в твой план?
Тот безмятежно повел плечом.
— Если Рейнардо не дурак, он не выпустит из страны главного обвинителя, по крайней мере до того момента, как вынесет приговор, — ответил он. — Впрочем, думаю, расследование надолго не затянется.
— У тебя есть доказательства своей невиновности? — попробовал еще раз узнать о его намерениях Алехо, но теперь Сантьяго и вовсе промолчал. Черт, как же Алехо не нравилось это его молчание! Было в нем что-то зловещее. Пугающее.
— Кристина для всех умерла, — повторил Саитьяго уже перед въездом в столицу. — Пусть думают, что все идет по их плану и что победа совсем близка.
Если расслабятся и начнут совершать ошибки, нам это только на руку. Впрочем, я рассчитываю не на них, а на тебя, Алехо, и твою выдержку. Дай слово, что не станешь вмешиваться, что бы ни услышал на допросе из моих уст и чем бы ни закончилась наша встреча с Рейнардо! Поверь, я выведу разговор туда, куда мне нужно, но только сам. В этом деле мне помощники не нужны. И я хочу знать, я должен знать, Алехо, что в своей просьбе я могу на тебя положиться!
Звучало это еще более зловеще, чем предыдущая скрытность Сантьяго, но разве мог Алехо его подвести?
— Как будто когда-то было иначе, — пробормотал в ответ он и перекрестился, давая клятву. Сантьяго кивнул, благодаря его, и больше до самого дворца не произнес ни звука.
Наверное, Алехо должен был использовать это время, чтобы поразмыслить над тем, где ему разыскать ловкача-японца и как справиться с ним, использующим столь страшное оружие, но усиливающая с каждым шагом тревога отвлекала от проблем отдаленных, забирая все внимание на проблемы насущные. Несмотря на то, что его величество не издал приказ об аресте герцога Веларде и даже как будто намекнул, что желал бы его временного исчезновения, Алехо казалось, что за каждым их шагом в столице следят, и он сжимал оружие, напряженный и готовый к ежесекундной атаке. Он не собирался позволять Кинтину Керриллару навредить Сантьяго, что бы они оба о себе ни думали! Это только Веларде уверены, что способны выигрывать войны в одиночку, а Алехо знал, что даже у самых гениальных полководцев была армия и именно эта армия приводила их к победам! И лучшее, что Сантьяго мог сейчас сделать, это поговорить по душам с венценосным кузеном, рассказать ему о своих догадках и вместе с ним решить, что делать дальше. Но интуиция подсказывала Алехо, что все будет совсем иначе.
Однако даже она не могла предугадать действительного развития событий!
Ему, как телохранителю короля, и еще трем гвардейцам было велено остаться в кабинете, где его величество принимал провинившегося кузена. Всем остальным Рейнардо велел удалиться — и впервые в жизни Алехо увидел, как он сумел противостоять настойчивым просьбам инфанты присутствовать при разговоре. Кажется, и на Сантьяго такая его решимость произвела впечатление, однако отнюдь не склонила увидеть в кузене друга. И первые же его слова подтвердили это.
— Полагаю, не стоит ходить вокруг да около, ваше величество, — с традиционной своей надменностью начал он. — Я знаю, с чем меня сюда привели, а вы знаете, с чем меня отсюда выведут. Так что сделайте милость, избавьте меня от нового спектакля/ их стало слишком много в моей жизни.
От Рейнардо в секунду повеяло холодом. Сантьяго определенно знал его слабые стороны. Но только дьявол мог догадаться, для чего он сейчас дразнит короля.
— Спектакли здесь устраиваешь только ты, Сантьяго! — раздраженно проговорил Рейнардо. — Не успел закончить один, как уже начинаешь следующий! Только учти, что сегодня никто тебя не спасет! Сегодня я намерен услышать правду, даже если для этого мне придется надеть на тебя испанский сапог!
Алехо поежился. Никто никогда не обвинял короля Рейнардо в жестокости, но его кузен, кажется, откровенно стремился стать первым, кто опровергнет эту уверенность.
— Вижу, сеньор Керриллар за время своего регентства обучил вас лучшему, что знал сам! — обвинительно произнес Сантьяго. — И вы, несомненно, достойны своего наставника!
Рейнардо вспыхнул, однако удержал гнев. Поднялся из-за стола, за которым сидел, и обошел его, очутившись прямо напротив кузена.
— Уж не этим ли поводом ты руководствовался, когда задумал занять мое место? — насмешливо поинтересовался он. — Как это благородно, ваше сиятельство, освободить Эленсию от тирана и самодура. А сами наверняка будете править милостиво и справедливо, чтобы запомнили вас в веках и слагали о вас легенды?
Сантьяго не счел нужным отвечать на этот вызов. Лишь нахмурился и посмотрел куда-то мимо кузена. Рейнардо выждал положенную паузу, потом прислонился к столу и скрестил руки на груди.
— Ты клялся мне в верности, Сантьяго! — напряженно напомнил он, и герцог Веларде отвесил ему короткий поклон.
— Именно так, ваше величество.
— Зная о том, что эта клятва не стоит и сломанного анта? — тем же тоном продолжил Рейнардо, и Алехо понял, что это самый главный для короля вопрос. Он хотел знать, что брату можно верить, и нуждался в этой правде, пожалуй, куда больше, чем Сантьяго.
Но тот был неумолим.
— Как вам будет угодно думать, ваше величество! — холодом резанул он, и Алехо почувствовал, как вздрогнул внутренне их король и как жестоко поколебалось его доверие. А Алехо никак не мог понять, для чего Сантьяго испытывает терпение кузена и чего добивается своей дерзостью. Потому что единственный вывод, который приходил ему в голову, слишком смахивал на помешательство, чтобы принимать его всерьез.
— Ты, кажется, не осознаешь, какая участь тебя ждет, если я решу, что ты виновен в заговоре против своего короля! — угрожающе произнес его величество, и на лице его обозначились желваки. — Насколько я помню, «подлая гаротта» [Гаррота — орудие казни через удушение в Испании при помощи металлического обруча, приводившегося в движение винтом с рычагом сзади] для отступников так и не была отменена.
