— Я дома! — выругался он.
— Ты дезориентировался в пространстве, — спокойно ответила я.
— Ты — мой дом, и сейчас я дома! — возмутился он, сделав шаг к двери.
— Мне уже надоели твои выходки, — глубоко вздохнула я и посмотрела извиняющимся взглядом на сотрудников и парочку соседей, которые вышли из своих номеров. Как же стыдно мне было. Он разбудил и поставил на уши весь этаж.
— Впусти меня, мы поговорим, ты носишь под сердцем моего ребёнка!
— Ты поздно это понял, поэтому вернись домой.
— Я не сдвинусь с этого места, — твёрдо сказал он, и я знаю, что Джаред не шутит.
— Как пожелаешь, — пожала плечами я, — не беспокойтесь, он уйдёт, когда ему надоест.
— Мы не можем оставить его тут, мисс, — сказал какой-то парень.
— Джаред, прекрати разыгрывать комедию и уходи, ты не понимаешь, слова нет, — обратилась я к нему.
— Ты сама ответила на свой вопрос, — теперь уже довольно спокойно ответил он, после чего сделал ещё один шаг и, подхватив меня, закрыл дверь в номер за своей спиной.
Вырвавшись из его рук, я отлетела в сторону, чтобы создать между нами дистанцию, и возмущено посмотрела на него, но внимание Джареда уже переключилось. Сделав шаг, он включил светильник и подхватил снимок с тумбочки, начав вертеть его в своих руках, рассматривая со всех сторон. Наше молчание затянулось в несколько минут, после чего он поднял на меня глаза, в которых стояли слезы. От этой картины, моё сердце сжалось и могло вовсе взорваться внутри. Я не понимала, слёзы радости или сожаления, но Люк сказал о том, что при нём Джаред тоже успел обронить слёзы, да и в глазах прочитал боль.
— Это мой ребёнок… — прошептал он, смотря в мои глаза.
— Ты отказался, Джаред, — сказала я.
— Не смей так говорить! — повысил он тон.
— Ты хотел избавиться от них! — ответила я, дав очередную волю слезам.
— От них? — ошарашено спросил он, но я молчала, — что это значит, Лизи? Объясни мне!
— То и значит! — огрызнулась я.
— Их… их двое? — опустился его голос до еле слышимого.
— Да, но для тебя это не имеет значение, — ответила я, сложив руки под грудью.
Джаред секунду помедлил, после чего резко сделал шаг и упал на колени, прижав ухо и ладонь к моему животу. От этого вида мое сердце окончательно оборвалось, потому что из наших глаз стекали слёзы, а его тёплая ладонь поглаживала мой живот.
— Прости меня… — прошептал он, стоя в моих ногах, — я струсил!… Да, я слабый, я побоялся!… Я безмозглый идиот… кретин… придурок… можешь обзывать меня, как хочешь, я заслужил, но я никогда и никуда не отпущу тебя!… Ты — моя! Вы — мои!
Из-за этих слов я буквально сотрясалась в истерике. Мы было больно, радостно, страшно. Все чувства смешались в одном флаконе, и я не знала за какой именно ухватиться. Джаред стоял передо мной на коленях, смотря снизу вверх, пока по его щекам стекали слезы, а ладонь всё так же покоилась на моем животе.
— Как вы там? — обратился он к комочкам, от чего мне захотелось зареветь навзрыд, — ваш отец — идиот…
Спрятав лицо в ладонях, я обливалась слезами, пока Джаред поглаживал мой живот и болтал что-то нечленораздельное. Мои мысли всё ещё не могли прийти в себя после столовой, а прямо сейчас разыгрывается ещё одна драма.
— Там мальчики или девочки? — обратился он ко мне, пока по его щекам продолжали бежать слёзы.
— Не знаю, Джаред, — выдохнула я, утирая слёзы, как будто это были последние капли.
— Прости меня… Лиз… прости меня, — прошептал он, поднимаясь на ноги, — я был взбешён, доктор сказал, что у тебя не больше трёх месяцев и всё это время ты молчала! Просто представь моё лицо, когда мне говорят, что моя девушка беременна на третьем месяце, а я смотрю на этого человека будто дебил. Ты скрывала от меня, врала, что бы ты чувствовала на моём месте?
— Ты хотел избавиться от них! — возразила я.
— Я не хотел! — резко ответил он, — ты не говорила мне, я был зол!
— Чьи слова были о том, что я тянула до того дня, чтобы нельзя было ничего исправить!? — вновь начала сотрясаться я от слёз, вспоминая больные слова.
— Я не то имел в виду! — выругался он, — чёрт!… я сам не знаю, что имел в виду!
— Разберись в себе! — поморщилась я, делая шаг в сторону, но Джаред лишь крепче прижал меня к себе, — мне безразлично будешь ли ты рядом или нет, у меня есть они.
— Не говори так! — взревел он, — тебе не может быть безразлично!
Закусив нижнюю губу, я уставилась в стену, ничего не отвечая. Мне никогда не было безразлично всё, что связанно с ним, Джаред прав. Даже вчера я включила матч и переживала за него. Ни смотря на его проигрыш, для меня он всё равно оставался победителем. Мне тяжело это признавать, но даже те больные слова не могли убить во мне чувства к нему.
— Я люблю тебя, — выдохнул он, прижимая меня к себе, — я люблю вас! Я просто был идиотом! Это были эмоции, и я жалею, что сказал так… Ты не можешь не простить меня!
Прощение нужно заслужить. Его нельзя заговорить словами, его нужно заслужить действиями. Как бы мне не хотелось ответить Джареду взаимностью, капля гордости во мне всё же ещё осталась.
— Что я должен сделать, чтобы ты простила меня? — начал он, — я всё сделаю, Лизи!
— Время, — вырвалось у меня.
— У нас нет времени, ты беременна! — отрезал он, — ты будешь жить дома, а не в этой хреновой гостинице! И будешь жить там со мной! Не говори мне, что ты не любишь меня, такого не бывает! Мы — семья!
После этих слов он впился в мои губы, но я держалась изо всех сил, чтобы не ответить на поцелуй, который мне так хотелось почувствовать. Джаред издал рык и прижал мне крепче, положив ладонь на мою щёку, прижимая меня ещё крепче.
— Поцелуй меня! — прорычал он в мои губы, — поцелуй меня, Лиз, скажи, что у нас всё хорошо!
На его просьбу я лишь покрутила головой, а Джаред издал ещё один рык, продолжая ожидать от меня взаимности. Я тоже ожидала от него взаимности, когда он узнал о моей беременности, но получила лишь сотню ножей состоящих из больных слов.
Выдохнув, он всё же оставил попытки получить ответный поцелуй, но не расцеплял объятий. Потащив меня к кровати, Джаред повалил меня вслед за собой, а моё сердце очередной раз сжалось. Он не может требовать ещё большего, чем поцелуй, такие действия уже будут приравниваться к насилию. Лишь какая-то часть меня понимала, что он такого не сделает, но ведь от него можно ожидать всего, что угодно.
Я оказалась не права, и мне стало стыдно за подобную мысль. Джаред прижал меня к себе и провёл рукой по новой длине волос, смотря в мои глаза.
— Зачем ты это сделала? — выдохнул он.
— Потому что захотела, — ответила я, боясь услышать слова о том, что ему не нравится.
