Суд состоится через неделю, и Джаред пока под следствием тоже, но может спокойно гулять по улицам Нью-Йорка, не имея права на выезд из города. Я согласна и на такое, лишь бы не видеть его за решёткой, либо же через стекло и телефон.
— Что привезла? — спросила я у подруги, чтобы разрядить напряжённую атмосферу.
— Ты точно оценишь, — кивнула она, но получилось очень хмуро.
— Прекратите сейчас об этом думать, — начала я, — сейчас всё хорошо и это главное.
— Он чуть не изнасиловал тебя, Лиз! — взревел Джаред, стукнув кулаком по рулю.
— Но этого не случилось! Хватит перемывать это каждую секунду в своей голове! Я уже не могу! — не выдержала я, повысив тон.
— Чёрт! — рыкнул Джаред, вновь ударив по рулю, — я хочу убить его!
— Прекрати! — закричала я.
Джаред сверкнул в мою сторону яростным взглядом и сжал руль так крепко, от чего костяшки на руках побелели, а вены вздыбились, казалось, что я даже вижу, как на его шее пробивается пульс. Мне противна эта тема, как и все воспоминания о ней. В суде я вновь должна всё пересказать, но сейчас не хочется об этом думать. Эти несколько дней как бы мы не пытались, сильно расслабиться не получалось. Как только я видела выражение лица Джареда, для меня ход его мыслей был абсолютно понятен. Я уверена, он думает об этом практически каждую минуту, но я не хочу. От одного воспоминания того, как рука Артура прошлась по внешнему бедру, а губы коснулись шеи — мне хочется выть и блевать. До такой степени мне тошнотворны эти воспоминания. Если бы была возможность с болью или без, выжечь их из головы, то я бы сразу согласилась. Плевать, насколько болезненно, лишь бы больше не помнить этих чудовищных моментов.
Я волнуюсь и переживаю за него, а Джаред лишь хочет ещё раз повторить свою кровавую бойню. С ужасом я вспоминаю тот момент, когда он ежесекундно успевал взмахивать кулак в воздух и вновь проезжать им по лицу Артура. Второй без сомнения заслужил, но для первого это тоже уголовно наказуемо. При перепалках, Джаред всегда слышал меня и останавливался, тут же ничего. Он сошёл с ума. Если бы к нему не подоспели полицейские, то через пару минут Артур был бы скорей всего мёртв, а мой парень мог писать мне только письма и не конкретный срок, а вплоть до пожизненного. Ещё раз повторю: чёртовы законы. Человека могут засадить на три года, на тридцать лет или приговорить к пожизненному заключению. Такова бредовая политика штатов.
Остановив машину на парковке, все молча вылезли из салона, чтобы выгрузить чемоданы Алекс и Тома, которые теперь не улыбались, а хмурились. Отличная встреча. Открыв чемодан, Алекс нашарила пакет и вручила его мне. Заглянув внутрь, я запрыгала от восторга.
— Тонис!* — взвизгнула я, кинувшись обнять подругу, — спасибо, спасибо, спасибо!
— Пожалуйста, сладкоежка, — немного улыбнулась подруга, приняв мои объятия.
Покрутив её тело в объятиях, я наконец-то отпустила Алекс и широко улыбнулась, открывая первую обертку и засовывая в рот шоколадку. Это что-то. Гастрономический оргазм. Фейерверк, как на четвёртое июня. Всплеск всех вкусовых рецепторов и ещё куча подобных эмоций. Отпустив друзей, я прыгнула на кресло и разорвала вторую упаковку, запустив ещё одну шоколадку вслед за первой. Та, что была уплетена первой, оказалась с корицей, откинув розовую упаковку, я сделал первый укус и замычала. Белый шоколад с вставками малины. Следом в ход пошла третья в желтой упаковке, под которой скрывался вкус нуги. Тяжело остановиться, особенно человеку, который является сладкоежкой, но я всё же смогла себя переосилить и закрыть пакетик, где была ещё как минимум парочка фунтов моей прелести.
***
За неделю я успела изрядно понервничать перед судом. Каждый из ребят, с кем я работала, оставили мне сообщения с поддержкой. Все они были в шоке от того, что произошло. В какой-то момент я даже поблагодарила Бога, что больше там не работаю. Косые взгляды, сплетни и разговоры за спиной, кроме них, ко всему прочему добавятся расспросы, а я не хочу об этом ни говорить, ни вспоминать. Завтра состоится суд, и только после того, как Джареда оставят в покое, как и нас в целом — я вздохну полной грудью и перестану лишний раз загонять свои мысли в подобное русло.
Проект, который подготовила Алекс, был полностью одобрен, потому что всё было идеально. Подруга знает все мои вкусы, а Джаред лишь согласился, обосновав это тем, что ему просто нужно, чтобы мы жили вместе. Это все его желания. Он доверил наш дом — мне, и я думаю, что ему всё понравится, кроме, конечно, вечных разъездов по магазинам за мелочами, ведь у нас даже нет собственных ложек. Мы буквально всё должны купить с нуля и это мне нравится. Мне всегда хотелось обустроить семейный уголок полностью, начиная с мелочей. Я действительно хочу выбирать рисунки на ложках, оттенки вазочек для цветов и всё остальное. Это может быть утомительно, но так воодушевляет. Я практически внесу свою душу в этот дом, но только после того, как пройдёт суд.
Я хочу жить спокойно, зная, что мне не попадётся Артур и не затащит в какую-нибудь подворотню. Страх того, что он останется на свободе есть, но Самюэль заверил, что это средняя степень тяжести преступления, а она уже в любом случае попадает под срок лишения свободы. Надеюсь, что судья даст ему побольше. Мне страшно представить, если на моём месте уже кто-то был и подобное всё же случилось. Артур владеет записями камер и мог легко удалить все улики, но в моём случае они есть.
После небольшой перепалки в машине, мы оба находимся в состоянии нервоза. Моё сердце обливается кровью, когда я вижу задумчивое лицо Джареда. Я легко понимаю его настроение по поджатым губам: если они больше напоминают ровную полоску, то он не в духе и его лучше не трогать. Вряд ли сейчас нам помогут поцелуи, но за неделю мне начало не хватать этой нежности. Ко всему прочему, до окончания двух месяцев нашего воздержания, осталось чуть меньше недели, даже тройка дней.
Мой плановый приём чудом совпал с его тренировкой, и за это я благодарю небеса. Постучав в дверь, я вошла на порог и встретилась с дружелюбной улыбкой своего врача.
— Здравствуй, Элизабет, — улыбнулась Элеонора, — как самочувствие?
— Здравствуйте, — улыбнулась я в ответ, занимая стул рядом с ней, — всё хорошо.
— Тогда вперёд на весы и кушетку, — кивнула она, открывая мою папку.
Оставив сумку на стуле, я сделала свои ежемесячные замеры. Мой вес не прибавился, а оставался на месте, что не понравилось Элеоноре. Я не стала рассказывать причины подобного, а лишь пожала плечами. Живот уже заметно подрос на четвёртом месяце, и с каждым новым, беременность будет скрывать тяжелей. Хотя, нужно ли это? Наверняка с данной новостью ознакомлена не только семья и друзья, но и остальные.
— Больше прошлого случая не повторялось? — подняла на меня глаза Элеонора, когда я заняла стул рядом с ней.
— Какого? — вскинула я брови.
— Кровотечение.
— Нет, — покрутила я головой, — всё хорошо.
— В таком случае, беременность проходит в норме, но твой вес не должен стоять на месте, Элизабет, вас трое. Побольше кушай и не нервничай, — ободряюще улыбнулась она, но я подумала лишь о том, что в последнее время моя жизнь только и состоит из волнения и постоянной нервотрепки. Когда этому уже придёт конец?
