Я могла его прекрасно слышать, а вот они нет! Только легче не становилось. Он ведь позволил ей это сделать, не оттолкнул ее, не убрал рук и даже не дернулся. Хотя надо сказать, он и не видел меня, смотрел в пол.
У меня вдруг возникло желание подойти и вырвать ей волосы. Это была бы малая плата за ее злодеяния. Конечно, я сдержала свой порыв и прошла на свое место.
Все занятие она не отставала от него, будто приклеенная. Он несколько раз смотрел на меня, но у меня не было сил улыбнуться ему. Сама не знаю почему. Просто не смогла. Я надеялась, что он по взгляду поймет, но…
Нас с Маркусом вызвали. Как кстати была почти финальная сцена объяснения мистера Дарси с Элизабет.
Я попыталась вложить в нее все свои чувства, только говорить о себе не могла. Видимо, я начала добиваться успеха, поскольку возникла секундная заминка в его словах. Тогда я представила, что никого вокруг нет. Я улыбнулась ему настолько нежно насколько могла. А чтобы у него не было больше никаких сомнений в моем настрое, слегка взяла его за руку. Благо в книге эта сцена описана не очень подробно, поэтому допускала некие вариации. Почему Элизабет не может взять мистера Дарси за руку?
Я подняла на Маркуса глаза и увидела его удивление, смешанное с чем-то еще. Его запах слегка изменился. Настроение людей всегда меняет их запах, хотя для них самих это неуловимо. Главное, что он понял меня.
Мы смотрели друг другу в глаза. Теперь он тоже улыбался мне. Я видела в нем все ту же нежность чувств, которая нисколько не остыла за время нашей разлуки. Сама не почувствовала, что глаза наливаются слезами счастья. Только глубокий вдох и радостные вопли миссис Руппен вернули нас в класс.
Лоренцо тоже улыбался, хотя и с грустью. А вот Катрин испепеляла меня взглядом. Она тоже все поняла!
Все оставшееся занятие мы не сводили друг с друга глаз. Мы не следили за репетицией, не видели окружающих. Только Катрин постоянно пыталась привлечь его внимание к своей персоне. Не тут-то было! Даже настоятельные руки не помогли ей, теперь он скидывал их. А почти перед звонком он все-таки взглянул на нее. Только взгляд было не совсем таким, каким бы ей хотелось. Он злился.
Со злостью и с силой в этот раз он отбросил ее руки. Раздался хлопок, поскольку по инерции ее руки угодили в девушку, сидящую рядом. Та, конечно же, возмутилась. Дальнейшие события ускользнули от моего внимания.
Звонок прозвенел. Как по сигналу мы оба встали со своих мест и направились навстречу. Я протянула ему обе руки, и он с не меньшим желанием нежно взял их в свои.
— Прости меня, — проговорили мы в один голос.
Наши сердца бились в унисон. В какой-то момент я даже не смогла понять, где стук моего сердца, а где его. Но мое сердце все-таки работало чуть спокойнее. Его же сердце отбивало чечетку. Дыхание замерло.
— Я была такая дура. Поверила ей, а тебя даже слушать не стала, — продолжила я, делая глубокий вдох.
— Когда-то мне казалось это забавным. Спорить. Выигрыши тоже, но к ним тяги у меня не было. Только встретив тебя, я понял, каким идиотом был. Прости меня! — говорил Маркус. Казалось, что каждый говорит свое. Теперь он набрал воздуха.
— Да, твой поступок вызвал у меня бурю негодования и презрения. Сначала мне не верилось, что ТЫ мог так низко поступать, но люди подтвердили. О тебе действительно ходит плохая слава. Это было неприятно признавать.
— Я знаю. Именно такой твоей реакции я и боялся. Я хотел тебе рассказать об этой странице моего прошлого, но не решался. Я изменился. Я встретил тебя и не желал делать тебе больно, не хотел обидеть или упасть в твоих глазах. А получилось…
— А вышло, как вышло. Мне рассказал совершенно посторонний человек. Мне показалось, что она мне хочет помочь не быть посмешищем, как предыдущие девушки. Это сейчас я поняла, что цель-то у нее была другая. Но все равно больно. Больно знать, что на тебя спорили, хоть и давно.
— Этого никогда не повториться, клянусь тебе! — проговорил он, отпуская мои руки и обнимая всем телом.
Мой подбородок лег ему на плечо. Я прикрыла глаза. Мне было хорошо. Что там, я была счастлива. Я помнила, что с ним надо быть аккуратнее, поэтому слегка обняла его за талию. Его запах окутал меня. Это был самый прекрасный запах на земле!
— Я люблю тебя, Ламия! И никогда больше не отпущу! — прошептал он мне, сжимая свои объятия еще крепче. Слова как электрошоком пробежали по коже мурашками, углубились в мышцы, проникли вены, разнося блаженство по всему телу.
Он мой. Он любит меня!!! Любит! Это было первое признание в любви. Воздух с шумом покинул легкие. Только звук получился удовлетворенно-блаженный.
— И я люблю тебя, Маркус Тортон! — проговорила я, шепотом чуть громче обычного.
Я слышала, как его сердце сделало тяжелый удар и остановилось. Наши легкие замерли в ожидании. Вдруг он отстранил меня, заглядывая в счастливые глаза. Я сделала небольшой вдох. Он ничего не сказал. Я улыбнулась одними уголками губ, большего не успела.
Он прильнул ко мне (одновременно вдыхая) с таким страстным поцелуем, что слезы покатились по щекам. Я плакала от счастья. И целовала его так, как никогда еще не позволяла себе.
Рядом кто-то кашлянул. Конечно, это была миссис Руппен. Она улыбалась, держа сомкнутые руки на груди. Мы были вынуждены отлепиться друг от друга.
— Я так рада, что вы помирились. Но ребята через три минуты начнется другое занятие.
— Конечно, миссис Руппен. Спасибо, — ответил Маркус.
У меня же не было слов. Мне было неловко, что мы не замечали никого вокруг, а здесь, между прочим, был преподаватель!
Маркус потянул меня за руку, которую, тем не менее, не отпустил.
Я вдруг вспомнила, что в другом корпусе у меня рисование. Три минуты! Мне надо бежать.
Мы понеслись по улице, не отпуская рук. Маркус предложил прогулять, и сейчас затея была очень заманчивой, но я устояла и отказалась. Меня ждала работа. Я работала над картиной, которую мистер Растен собирался отправить на конкурс. Мне не хотелось подводить его. Несмотря ни на что, я должна оставаться прилежной ученицей.
На ступенях мне пришлось отпустить его руку, звенел звонок. Конечно, я опоздала, но мне простили. Хотя на картине я не могла сосредоточиться. Я чувствовала, как там, на улице, на скамейке возле входа меня ждет мой любимый!
Глава 34 — Спектакль
В четверг Маркус ждал меня на остановке с букетом роз. Мы были счастливы. Мое счастье, моя любовь вернулись ко мне. Душа моя пела…
Генеральная репетиция прошла с нареканиями на нас с Маркусом. Миссис Руппен даже отозвала нас в сторону, чтобы поговорить.
— Что вы делаете? Сегодня среда. В пятницу вы будете играть на большой сцене перед зрителями. Неужели, я вас так плохо учила? — возмущалась миссис Руппен. Мы расстроили ее.
