Ну вот и я. Захотела посмотреть, кто с ним без денег останется. Думала: может, потом приползет.
Марина опять отхлебнула из стакана. Я заметила, что алкоголики часто замирают на одной степени опьянения, сколько бы ни пили. Пока в какой-то момент не вырубятся сразу. Кажется, этот момент приближался.
– Марина, что вы должны были делать?
– Ничего. Эльку не узнавать. И потом на юбилее скандал Власику закатить, к нему ворваться, когда Андрей позовет. Хотя Андрей про нас с Элей ничего не знал. Ну, еще отъезд организовать. После того, как эта хакерша деньги у него свистнет. Надо же, выучилась там, в Америке. Я Роберто заранее предупредила, чтобы ждал, с яхты ни ногой. Элька сразу с ним и уехала. Но убийство… Нет, это не она!
– А кто?
– Де-воч-ки! Меня саму хотели убить. Не знаю. То так думаю. То не так. Не хо-чу!
– Я слышала, Игорь завещание в пользу Полины составил. Опасный ход, – сказала Машка.
– Тут загвоздочка. Он в это завещание включил – счас, как там: объект, который ему не
при-над-лежит. Во как! Остров-то он купить не успел. Так что завещание недействительно. Не повезло Полинке.
Машка улыбнулась:
– Вот, вы тоже знаете. А Власик уверен, что это тайна.
– Власик, да… Смешной Власик… Я с сестрой Роберто, помощницей нотариуса, у одного парикмахера стригусь. Остров маленький.
– Вот еще хотела спросить: Якова-то куда дели? Хоть живой?
– Живее всех живых. Элька его куда-то отправила. Чтоб не мешал. Суеты от него много. У них Элька – голова.
– Не боитесь, что эта голова вас кинула? Вы что, просто ждете, когда Эля пришлет деньги?
– Нет, не жду. Игорь умер. Ничего не хочу. Разве что сдохнуть. А деньги… Кинула, конечно. Сегодня вот только. Звонок был по телефону, который она оставила.
– Это я звонила, – сказала Машка.
– Ты? Как ты узнала? Эля вообще сказала этот телефон выкинуть. А я подумала – другой-то связи у меня с ней нет.
– Но у вас же были условные звонки? Два коротких, один длинный?
– Какие условные? Я думала, просто барахлит… Все, спать хочу. Рассказала вам – легче стало. Не убивала. Деньги да, мы с Элькой фью-ють! Увели. Так они ему уже не нужны. А все кажется – чем-то перед ним виновата.
– Марина, а что такое Игорь сделал, что у Эли голос пропал?
– Не хочу. Длинная история, – сказала она. – Вы сегодня здесь ночуйте. Поздно. А я спать.
Марина отхлебнула еще глоток, закрыла глаза и мгновенно отрубилась.
Но когда мы подходили к двери, пьяно крикнула нам в спины:
– Не дала она ему. Он и отомстил.
Лучше переспать, чем недоспать
Эля сидела перед компьютером. Держала палец над кнопкой enter. И не нажимала.
Один клик – и есть шанс засветиться. Власик кинется по денежному следу. Не нажмешь – эта алкоголичка может сдать. Вот и выбирай.
Что там произошло? Почему все пошло не так? И ведь не узнаешь. Тут же схватят и всех собак на нее навешают. Хотя отравила она лишь одну.
Главное – мотив даже искать не надо.
А ведь всего-то. Пять лет назад сказала олигарху, пригласившему ее спеть в Италии на его частной вечеринке:
– Вот только спать с вами я не буду.
Насмотрелась на материнские гулянки и для себя решила: только по любви. Любви пока никакой не было. Но тело, она дала себе слово, ни за какие деньги не продавать.
А голос – что. Не убудет.
Так она думала.
Знать бы тогда. Лучше бы переспала. От этого точно бы не убыло.
Игорь на ее условие только усмехнулся:
– Ну и дура! Тут за мной очереди километровые выстраиваются.
– Я без очереди не лезу, – сказала.
И он не то чтобы разозлился. Затаил.
Деньги – настоящие, большие, капнули Игорю совсем недавно. В отказе студенточки, которая на фиг ему сдалась (был у него тогда, как пишут классики, магнит попритягательней), он увидел неуважение – к себе и своим новеньким деньгам. Когда даже ненужная баба не дает такому мужику, она тут же переходит для него в разряд тупых злобных сук.
…Арию из Дворжака Эля выучила. В Италию прилетела вместе с другими артистами: Игорь тогда нанял чуть не половину Мариинского балета.
Неладное почувствовала, когда уже на острове ей принесли костюм. Чешуйчатый купальник, заканчивающийся рыбьим хвостом.
– Это что? – спросила Эля у костюмерши.
– Ты же Русалка или как там? Сирена? – хмыкнула та. – Петь будешь из воды.
– В море?!
– В бассейне, дурочка!
Бассейн декораторы уже оформили. Соорудили в центре что-то типа скалы с водяной чашей внутри. И вот оттуда Эля должна была зазывать Одиссея небесным пением.
Бред, конечно. Но деньги Игорь платил зашибенные. Она сроду таких в руках не держала.
Эля вспомнила, как один мамкин хахаль по пьяни требовал, чтобы она вставала на табуреточку и читала ему стишки. За это всегда давал конфету. Считал себя ценителем искусств. И усмехнулась. Все мужики одинаковые. Только деньги у них в карманах разные.
Бассейн так бассейн.
На репетиции все было нормально.
В день представления напялила она на себя хвост. Рыбью чешую. Полезла в чашу – гости должны были выйти на террасу после аперитива.
А вода – ледяная.
Сейчас уже не узнаешь. Нарочно так сделали. Или и вправду подогрев накрылся.
– Эй, я в такой воде петь не могу! – окликнула Эля режиссера Додика.
Вальяжный хлыщ из голубой тусовки замахал руками:
– Ты чего? Рыбка моя! Не вздумай вылезти! Весь рисунок спектакля мне разрушишь!
Эля тогда была боязливой. Послушной. Сидела в воде, тряслась.
Гости не шли. Ждали какого-то випа. Вип задерживался. На террасу заглянул Игорь. Проверить готовность.
– Вода холодная! Я не могу больше! – пискнула ему Эля, повиснув на бортике на локтях.
– А деньги получать можешь? – сощурился Игорь. – Что-то ты сильно капризная. То не могу, это не хочу. Ну, будешь не сирена, а пингвин.
Отвернулся и ушел к гостям.
Деньги были очень нужны. Она терпела. Мерзла.
Наконец вышли гости.
Эля боялась, что от холода откажет голос.
Но голос полился над островом потоком блаженного света, вплетая в себя, как ленту в косу, стон ветра, шум бьющихся о скалы волн. Взметнулся ввысь, так что не уследишь за полетом, попереливался там цветными трелями, порезвился в немыслимой вышине, плавно вернулся, нежным птичьим крылом коснулся сердца каждого и растаял облачком в лучах предзакатного солнца.
