Я погрузилась в него, сжавшись в его объятиях и желая зарыться под его костями и спрятаться в его душе. Мы могли бы спрятаться там, и это был бы наш прекрасный счастливый конец.
Я наслаждалась его теплом, вдыхала его пряный мятный аромат. В воздухе стоял тяжелый запах алкоголя, но я не обращала на него внимания. Вместо этого я продолжала вдыхать его запах, который принадлежал только моему Виктору.
Он пах мной. Он пах домом.
Он пах небесами, и я закрыла глаза.
Мой солдат. Мой павший воин.
Мой Ангел-Хранитель
Мой любимый.
И единственный человек, который когда-либо держал мое сердце в своих ладонях.
Слезы потекли по моим щекам, и я издала отвратительный всхлип. Мои пальцы впились ему в грудь, ногти впились в кожу. Я плакала, рыдая по нам.
Но под болью внутри меня был калечащий страх. Он навис надо мной, пронзая мое сердце тьмой и пронзая меня.
Я вздрогнула и крепче прижалась к Виктору.
— Не…уходи…
Это был сдавленный звук, исходящий из моего пересохшего горла.
Рука Виктора крепче обхватила мои бедра, а затем меня подняли в его объятия, как новобрачную. Он отнес меня в ванную и усадил на край ванны. Когда он отстранился, мое сердце ударилось о грудную клетку.
Меня охватила паника, и я рванулась вперед, пытаясь дотянуться до него, удержать и никогда не отпускать. Мои ноги подкосились, и я упала на пол.
Слабая. Слабая. Такая слабая.
Виктор снова поднял меня на руки и на этот раз присел со мной на колени. Мои руки дрожали, когда я поднесла их к его лицу, заставляя его посмотреть на меня.
Он был так молчалив…далеко, далеко от меня.
Это пугало меня.
Страх усилился, и мое лицо сморщилось, когда я снова начала рыдать. Моя грудь вздымалась с каждым мерзким криком.
— Не… уходи…
Не оставляй меня.
Не ненавидь меня.
Виктор молчал, его губы не шевелились. Он не дал мне своих слов, и я осталась с таким чувством, как будто только что потеряла что-то более важное, чем саму мою жизнь.
Мою силу.
Его.
Моего Виктора.
Неужели это оно? Уйдет ли он сейчас? Оставит меня здесь?
Мои разбитые, кровоточащие губы приоткрылись, и я почти умоляла.
Умоляла его остаться. Умоляла его любить меня.
Не успела я договорить, как Виктор зашевелился. Все еще держа меня на коленях, он протянул руку и открыл кран. Ванна начала наполняться теплой водой, и я не могла отвести взгляд, наблюдая, как вода поднимается, и чувствуя, как мое сердце бьется о грудную клетку, как яростный шторм.
Виктор не отпускал меня. Он прижимал меня к себе, моя голова лежала у него на груди.
Он тоже молчал. Его молчание резало меня сильнее, чем прикосновение Валентина. Я с трудом сдерживала слезы, грозившие пролиться снова.
Глотая свои крики, я тоже молчала.
Не оставляй меня.
Не ненавидь меня.
Пожалуйста.
Как только ванна наполнилась, он начал опускать мое обнаженное тело в воду. Мои мышцы ныли и протестовали от движения, но я заставила себя расслабиться в тепле. Взгляд Виктора прошелся по моему лицу, прежде чем опуститься ниже, остановившись на моей груди. Мой сосок горел там, где Валентин укусил меня. Мои губы тоже пульсировали. Все мое тело болело, пульсировало и ныло.
Я боролась с желанием спрятаться, скрыть свой позор. Мое дыхание превратилось в икоту, и я обхватила себя руками, пытаясь защитить свою наготу.
Я хотела бы чтобы Виктор был последним человеком, который видел меня такой.
Последним человеком, который видел, как мой муж осквернил меня…
И все же он был здесь…
Он был свидетелем всего этого, и он все еще был здесь… переживал последствия вместе со мной.
Виктор начал двигаться, но мои руки вцепились в него. Мои глаза встретились с его глазами, и я молча умоляла его.
Не оставляй меня.
Не ненавидь меня.
Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожал…
— Мне нужно… — начал он, но замолчал. Он стиснул зубы, и его глаза потемнели от боли. Казалось, он прочищает горло, пытаясь снова обрести голос.
Я следила за его губами, когда он наконец заговорил. — Мне просто нужно взять мыло.
Он кивнул на край ванны, но я не отпустила его руку. Виктор не отстранился. Нет, он остался на месте и только потянулся вперед, чтобы схватить то, что ему было нужно.
Я чувствовала, как шевелятся мои губы, чувствовала слова на своих губах, когда говорила. Я не была уверена, услышал ли он меня, но попыталась снова, громче…нуждаясь, чтобы он услышал меня.
Пожалуйста.
— Обними меня, — Чтобы я могла сломаться в твоих объятиях, а ты мог успокоить меня.
Глаза Виктора потемнели. Его тело напряглось, и он казался таким потерянным в своих мыслях, таким далеким отсюда.
Он глубоко вздохнул и слегка кивнул мне. Почему он молчит?
Я потеряла тебя, Виктор?
Был ли это конец для нас?
Эта мысль причиняла боль мне…это пронзало меня, острые ножи впивались в кожу, пытаясь добраться до моего и без того кровоточащего сердца. Это ранило меня больше, чем Валентин мог когда-либо.
Виктор заставил меня подвинуться на несколько дюймов вперед в ванне, а затем забрался в нее сзади. Его тело было теплым и твердым на моей спине, и я закрыла глаза, испустив самый долгий вздох.
Мое тело расслабилось на Викторе, и я позволила его силе течь по моим венам. Когда он схватил меня за подбородок и повернул мою голову в сторону, я открыла глаза и посмотрела в его красивое, смертельно опасное лицо.
Мой.
Как я была его.
Разве что…
— Не… уходи…обними меня.
Виктор убедился, что я слежу за его ртом, когда он снова заговорил. — Я никогда не покину тебя, Валери.
Мое сердце грохотало от его клятвы, и мое тело ослабело под его словами.
— Никогда?
— Милая моя мышка, расставание с тобой оставило бы пятно на моей душе. И я не могу вынести мысли о том, чтобы быть отдельно от тебя.
Его рука накрыла мою грудь, притягивая меня ближе к своему телу. Я провела ладонью по его щеке, потирая острые края бородатой челюсти большим пальцем. Похоже, он не брился уже несколько дней. Он выглядел…убийственно. В прекрасном, поэтическом смысле.
