***
Она не обманывала, когда говорила, что поиски могут затянуться. Они сменили несколько стоянок, уходили все дальше от Ираклиона, но пока ничего не обнаружили. На месте приходилось прочесывать буквально каждый метр, потому что письма и дневники отца не содержали точных координат, разве что приблизительные ориентиры.
С каждым днем она все меньше верила в идею отца и все больше волновалась за Ригана. Первое время он еще мог совершать вылазки в Ираклион и кормиться, а когда они ушли достаточно далеко, это стало проблематично. Приходилось брать одну из лошадей, которых они использовали для перевозки вещей и оборудования, но не всегда получалось. Существовала вероятность не успеть к утру, а зная Тому, такое могло сулить крупные неприятности.
Солнце, как назло, палило нещадно. Не было практически ни одного пасмурного дня. Риган выбирался из палатки только в случае крайней на то необходимости, и выглядел при этом неважно. Не спасала ни одежда, ни перчатки, ни широкополая шляпа, полностью закрывавшая лицо – без крови он слабел значительно быстрее и дневной свет становился для него губительным. Ив сходила с ума, понимая, что еще чуть-чуть – и ей придется выбирать между делом своей жизни и любимым человеком, и она уже знала, кого выберет.
Как-то один из ребят презрительно пробормотал, что хилым англичанам, которые боятся солнца, не место в таких походах. Правда, тут же заработал такой взгляд от Томы, под которым должен был испариться сам. Он ретировался, и с тех пор больше никто не предпринимал попыток намекать на беспомощность Ригана.
Она чувствовала себя вымотанной и уставшей: днем Ив помогала археологам, а ночи проводила с ним. Она делилась с Риганом кровью, не жалея себя, а на следующее утро ходила бледная, в ушах звенело, и сосредоточиться на работе не удавалось. Они не заговаривали с ним о происходящем, но Ив пообещала себе еще пару дней, после чего собиралась уезжать. В противном случае ни он, ни она могли не пережить этого приключения.
Утром второго дня, во время завтрака, она упала в обморок на глазах у всех, а в себя пришла уже в палатке.
Взгляд Дюпона был мрачен и более чем красноречив. В ответ на слабую улыбку опекун сорвал с ее шеи платок, Ив даже ахнуть не успела. Он смотрел на шею, где явно проступали следы зубов Ригана, а она замерла, чувствуя себя застигнутой на месте преступления, как будто сама пила чью-то кровь.
– Я так и знал! – процедил Тома. – Ив, неужели он того стоит?
Бледная, растерянная, она даже не пыталась оправдываться, думала только о том, откуда опекуну известно об измененных и сразу ли он понял, кто такой Риган на самом деле.
– Я люблю его, – прошептала она, схватившись за горло, как будто этим жестом могла что-то изменить. Тома только покачал головой, резко ударив кулаком по лежащей перед ним карте.
– Надо было догадаться, что они будут действовать через тебя.
– Кто?
– Монстры, которые охотятся за открытием Бернара, – он морщился от каждого слова, будто разговор причинял ему физическую боль.
– Риган не монстр, – пробормотала Ив. Мысли сменяли одна другую с невероятной скоростью. Дюпон знал про измененных. Знал и не сказал ей. Наверняка, он сразу догадался про Ригана. – Ему нужен только медальон, – добавила она сдавленным шепотом.
– Тот, что у тебя на шее? – издевательски рассмеялся Тома. Девушка никогда не видела его таким злым и расстроенным. – Ему нужен ключ, который бесполезен без второй части. Поэтому он и отправился вместе с тобой.
– Ключ? – Ив растерянно посмотрела на него. Но отец не писал ни о каком ключе. Или писал? Один из дневников она отдала Томе. О чем еще он предпочел умолчать? Почему так поступил?
– Сначала так и было, но потом мы стали близки, – стараясь скрыть подкатившую горечь и предательски подступившие слезы, с вызовом произнесла она, – и в отличие от тебя Риган мне никогда не лгал!
– Очнись, дочка! – перебил он ее. – Он запудрил тебе мозги и использовал!
– Я не верю тебе, – прошептала Ив. – Мы любим друг друга.
Тома тяжело вздохнул, мгновенно остыв в своей ярости. Он притянул ее к себе и заключил в крепкие объятия.
– Они не способны на любовь, дочка. Подлые твари могут только убивать, постоянно живут во тьме и жаждут крови. Они больше не люди.
В его словах было столько искренних боли и горя, которые приходят не после изучения вопроса в библиотеке.
Ив страшилась ответа, и все же спросила:
– Откуда ты знаешь?
Тома закатил рукав, и Ив с ужасом увидела бесчисленное множество старых безобразных шрамов.
– Они у меня по всему телу. Подарок от бывшей возлюбленной и ее дружков, – безразлично объяснил Дюпон. – Моя невеста изменилась и решила поиграть. Жизнь мне спасли, но с того дня она круто повернулась. Лучше бы тварь меня тогда убила.
Ив верила человеку, который заменил отца, но сердце отказывалось признать то, о чем твердил разум. Ригану, прожившему сотню лет, ничего не стоило вскружить ей голову, сыграть на ее чувствах. Она решительно подавила сомнения в чувствах Ригана. Он с самого начала был честен и не обещал ничего, но потом все изменилось. Он предложил ей прожить с ним вечность.
– Дочка, – Дюпон заглянул ей в глаза, – послушай меня. Нельзя доверять монстрам. Вспомни о своем отце. Они убили его, случайно, когда пытались добыть информацию о Городе. Он не пережил вмешательства в сознание. Мы с тобой трудились годы, чтобы закончить его дело.
От спокойствия и уверенности Ив не осталось и следа. Теперь она задыхалась от слез, душивших ее, которым не могла позволить пролиться при Томе. Только не при нем. Она опрометью бросилась из палатки, опекун едва успел перехватить ее.
– Он не виноват в смерти моего отца! – выкрикнула Ив.
– Возможно и не виноват. Но они все одинаковы.
– Нет!!! – ее крик слился с чьим-то возбужденным возгласом, донесшимся снаружи:
– Тома! Мы нашли!
Еще вчера мир Ив перевернулся бы от таких слов, сейчас же она выбралась из палатки вслед за Томой, с трудом сдерживая слезы.
Изломанный угол плиты, поросшей травой, на первый взгляд казалась частью кносских руин, но часть символа, что была на виду, походила на рисунки в дневниках отца.
– Папа писал о вратах, – пробормотала Ив, когда все столпились возле находки. Тома говорил о замке с ключом. Они осторожно очистили плиту от земли и травы, и слева, за вертикальными символами, обнаружили небольшое углубление. Ив расстегнула цепочку, сняла медальон и вложила в нишу, в которую он идеально поместился. Не хватало второй части, но Тома протянул ей недостающий элемент. Ив догадалась, что он хранил его у себя годами.
Ничего не спрашивая, она добавила пластинку, и плита резко ушла вниз. Ив успела услышать за спиной крики, чья-то рука схватила воздух за ее спиной, а сама она покатилась вниз по лестнице.
