Но сейчас за нами нет кланов, сами мы как никогда уязвимы, да и про вечность впереди стоит забыть.
Объединиться — единственное правильное решение.
— Обожаю тебя, Ни-Ни.
— Ха? Сгинь с моих глаз. Куда ты выбросил министра? Иди, откопай его из мусора, отряхни и заключи помолвку официально.
— Продолжай, Ни-Ни, без твоих драгоценных указаний, я бы ни за что не догадался, что делать.
Издевается ещё!
— Сгинь, — повторяю я. — И приходи вечером. У меня нет служанки, поэтому полотенца в купальне будешь сам держать.
Правда, купальни у меня тоже нет.
Проклятье, я не собиралась задерживаться! Но РенШен прав, отказавшись от титула, он потеряет многие полезные возможности. С моей точки зрения, раз титул его, то и страна — его. А раз страна его, значит, мы должны навести в ней порядок. По крайней мере, пожирателей следует искоренить. Клан Сян связан с пожирателями — это повод задержаться.
РенШен развеивает талисман, гасит иероглиф на створках двери.
Помахав не оборачиваясь, я выхожу.
— Ваше выс… ЯоЦинь!
— Дядя, неужели всё то время, что я убивала принца, вы ожидали? Как неловко.
— У-убивала?!
РенШен охотно демонстрирует царапину на шее.
— Ваша племянница очень сурова, министр Сян.
— Ваше высочество…, — что сказать, министр не знает.
Видимо, происходящее для него слишком абсурдно.
Оставив РенШена разбираться с министром, я возвращаюсь во двор к маме. Я слегка волнуюсь, что за время моего отсутствия кто-то мог прийти и обидеть её, но нет, во дворе ничего не изменилось. Наложница квакает в колодце, мама лежит, а доктор продолжает массировать её стопы. Хм, он не чрезмерно увлёкся?
Мама приподнимается на локте. Я внимательно осматриваю её с макушки до пяток. Кожа порозовела, в глазах появилась жизнь. Пилюля и массаж явно пошли на пользу. Добавим правильное питание, укрепляющие травяные настои… Через пару лет о болезни не вспомнит. Но улучшения не повод оставлять маму в резиденции с одной стороны, а с другой — я не уверена, что интерес госпожи Шан обрадует министра. Маму кто-то пил… Как бы этот кто-то не решил её добить. Надо срочно отобрать у РенШена пару теневиков и приставить к маме.
— Цинь-Цинь, всё хорошо?
— И-эр не ошиблась, четвёртый принц хочет видеть меня своей принцессой, — коротко поясняю я.
— Не наложницей? — удивлённо переспрашивает мама.
Невысказанное “ты всего лишь племянница, рождённая наложницей” повисает в воздухе.
— Принцессой.
— Госпожа, — вмешивается доктор, — не беспокойтесь. Четвёртый принц никому не позволит обидеть свою избранницу.
— И всё же, Цинь-Цинь, было бы хорошо войти во дворец его высочества простой наложницей. Ты сможешь спокойно жить в своём дворе. Ни императору, ни императорской наложнице не понравится, что их сын отдаёт титул принцессы тебе.
— Пфф.
Я сажусь, скрещиваю ноги и погружаюсь в медитацию. На эмоциях я ухитрилась обратиться в лисицу. Без хвоста, р-р-р! Усилием воли я гашу раздражение. Пока есть время, надо понять, что изменилось, в каком состоянии ядро и мередианы. По ощущениям обращение пошло на пользу, но всё равно нужно проверить. И зажевать перемены правильной пилюлей.
Картина взгляду открывается… неожиданная.
Меридианы выправились, в ядре остались незначительные складки, их я растяну. Ха… Меня можно поздравить с победой! Осталось чуть-чуть поработать, и я с смогу шагнуть аж на первую ступень первого ранга.
Кста-а-ати!
Хвосты у нас напрямую связаны с силой. Возможно, после прорыва и хвост начнёт отрастать? Или первой ступени мало, нужно пройти все девять и прорваться на второй ранг? Узнаю… Вдох-выдох. Одной волей для успокоения не хватает, и я слежу за дыханием. Вдох-выдох. Как бы мне ни хотелось вернуть хвосты, прыгать через ступени, нагружая духовные структуры ни в коем случае нельзя.
Я выныриваю из медитации от соблазнов подальше.
РенШен появится после заката…
— Юная госпожа? — раздаётся звонкий голос снаружи. Ни И-эр.
Жестом показав маме не волноваться, я выхожу на порог.
У обломков ступеней крыльца терпеливо ожидает незнакомая служанка.
— Да?
— Юная госпожа, ваш старший дядя приглашает вас в павильон “Счастливого созерцания”.
Служанка игнорирует крики мамаши моего братца, но не надо считать служанку глухой. Она обязательно доложит об услышанном… и не факт, что только дяде. Отказаться идти? Глупо. Лучше вовремя принять меры.
Не скрываясь, я предупреждаю маму, что ненадолго уйду.
— Веди, — приказываю я служанке. Моих детских воспоминаний недостаточно, чтобы найти нужный двор.
Служанка почтительно кланяется.
По пути я молчу, но служанка заговаривает первой:
— Юная госпожа вернулась домой, но до сих пор не имеет личной служанки. Эта ничтожная осмелится сказать, что старший господин исправит причинённую юной госпоже несправедливость и накажет виновных слуг.
Виновны не слуги.
— Разве дядя не слишком занят, чтобы заниматься женскими делами? Ах, это действительно жалко.
Упрёк в адрес дядиной жены служанка ловит.
— Старший господин счастлив воссоединению!
Пфф!
Как не лопнуть от смеха?
Служанка приводит меня к искусственному пруду. Павильон “Счастливого созерцания” всего лишь крыша на столбах, окружающих круглое каменное возвышение. Дядя устроился за столом, его взгляд устремлён на водную гладь. В руках пиала. Очевидно, что дядя намерен заставить меня ждать.
Сам напросился.
— Дядя мечтает, — я притворно обращаюсь к служанке. Мою выходку нельзя считать прямым нарушением этикета, ведь я ещё не дошла до павильона, а по пути болтать со служанкой не возбраняется.
Дядя “просыпается”:
— Цинь-эр, ты пришла! Ох, Цинь-эр, почему с тобой только ЧеньСи?
