– Вы должны освободить Кассиана. Он ничего не сделал!
Дэмиан вздернул брови.
– Ой, а он говорит иначе. Признался, что это он спровоцировал катастрофу. С помощью печати, которую украл у тебя.
Украл? Что за чушь он им наплел, а главное – зачем? Он хотел меня защитить? Ему не нужно было этого делать. Я этого не хотела. Я проглотила свой страх. Что они сделают с ним, если Совет поверит его признаниям?
Следующие два дня я не видела никого, кроме Солеи и Джейд. Эльфийка утратила свою изворотливость, что было неудивительно: она, вероятно, очень боялась за Кассиана, к которому никого из нас и близко не подпускали. В замке стояла практически оглушительная тишина. Большинство учеников покинули его, поскольку занятия были временно прекращены. Отец Опал вернулся в Лейлин вместе с ней. О свадьбе больше не было и речи – связь с Кассианом теперь была нежелательной. Я даже не могла по-настоящему этому порадоваться. Мне не позволялось выходить из комнаты, и бездействие сводило меня с ума. Печать по-прежнему лежала в моей тумбочке, которую я так и не осмелилась надеть. Не владей я этой штукой, ничего бы не произошло, пусть я и не думала, что именно она была причиной бури и обледенения Священного дерева. Однако это был настолько мощный магический артефакт, что Дэмиан готов был пожертвовать всем и вся ради него. Я не могла думать ни о Викторе, ни о том, как он, должно быть, страдал из-за того, что предал нас. Скай все еще лежала в лазарете, Киовар поил ее успокоительными, а Фрейзер дежурил у ее кровати днем и ночью, хотя она не произнесла ни слова. Мне бы сидеть сейчас с ней, но меня не пускали к подруге. Мысль о том, что я больше никогда не увижу рядом со своей подругой высокого и привлекательного колдуна, разбивала мое сердце. Скай не заслуживала снова и снова терять людей, которых она любила.
В дверь постучали, и в комнату вошла Рэйвен.
– Ты как? – спросила она. – Солеа и Джейд хорошо о тебе заботятся?
– Да, – недоверчиво ответила я. Она, разумеется, была здесь не для того, чтобы вести со мной светские беседы.
Вздохнув, воинственная эльфийка присела на край кровати.
– Вот бы ты серьезно заболела.
– Извини, что подвела, – нахмурилась я.
– Тогда мы смогли бы отложить судебное разбирательство, – пояснила она. – Дэмиан настаивает на том, чтобы провести его как можно скорее. Он хочет изгнать вас из волшебного мира, а у нас слишком мало времени на подготовку защитной стратегии.
– Он хочет и Кассиана изгнать? – ужаснулась я. – Он не может этого сделать.
Кто-то однажды сказал мне, что эльфы сходят с ума, если их надолго изгоняют из их мира.
– Кассиан сможет выбрать, куда идти. Ему не придется покидать волшебный мир насовсем. Элизьен настоит на этом. – Рэйвен успокаивающе положила руку мне на плечо. У меня такого выбора не будет. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы опровергнуть обвинения. Но ситуация не из лучших. Все действительно говорит против вас. Дэмиан заманил вас в ловушку.
Я зажмурилась.
– Но он не достиг своей цели. И не получил печать.
– Это его и гложет. Он хотел заставить Совет открыть ему путь к Священному дереву.
В конце концов он, казалось, поверил, что печать осталась там.
– Вы не укажете ему дорогу, не так ли? – испуганно спросила я.
– А это разве плохо? – Рэйвен не выпускала меня из виду. – Мы же знаем, что печати там нет.
– Дело не в этом. Он не должен причинить вред жрицам. Если он не найдет печать… – Я не решилась заканчивать предложение и напоминать о том, на что был способен Дэмиан.
– Ты должна быть осторожной, – настаивала Рэйвен. – Он фанатик, и, кажется, куда хуже, чем я думала. Никто не скажет ему, как добраться до Священного дерева, потому что дорогу мало кто знает.
– Но ты ведь знаешь.
– Да пусть он хоть пытает меня, я его туда не отведу. Не волнуйся об этом. Сосредоточься на суде. Не признавайся в том, чего не делала. – Она встала. – Я желаю тебе удачи. Что бы ни случилось, ты должна верить, что мы на твоей стороне. Но это будет длительная борьба за то, чтобы обезвредить Дэмиана раз и навсегда.
– Я бы хотела увидеть Скай, – попросила я, когда Рэйвен уже стояла у двери.
– Фрейзер приведет ее позже. Ей разрешили покинуть лазарет, но она не в порядке. Мне хотелось бы отвезти ее домой, но она хочет присутствовать на суде. Элизьен ей разрешила.
Едва она вышла из комнаты, я надела цепочку на свою шею. Дэмиан де Винтер не получит печать. Я постараюсь сделать все, чтобы предотвратить это.
Когда Фрейзер и Скай вошли в комнату, я испугалась. Моя подруга ужасно страдала от утраты Виктора. Фрейзер подвел ее к ее кровати, где она свернулась калачиком. Он ласково обнял ее и смахнул волосы с ее лица, а затем опустился на колени перед кроватью.
– Я принесу тебе чай из кухни, слышишь? Элиза останется с тобой.
Скай не ответила. На мои глаза навернулись слезы, и я крепко обняла Фрейзера, когда он подошел ко мне.
– Это моя вина, – всхлипнула я. – Мне не следовало втягивать вас во все это.
– Даже не думай, детка. Мы не делали ничего, чего не хотели бы сами, – утешил меня он. – Тебе что-нибудь нужно?
Я покачала головой.
– Не выпускай ее из виду, – приказал мне он. – Я скоро вернусь.
Я подошла к Скай и, прижавшись к ней, обняла за талию одной рукой. Сначала я думала, что она меня вообще не заметит, но потом она положила свою руку на мою.
– Все будет хорошо, – пообещала ей, пытаясь утешить.
– Мы должны найти сестру Виктора, – прошептала она. – Мы обязаны это сделать. Нам надо защитить ее ради него.
Я кивнула. Еще одна неразрешимая задача, но я понимала, почему она просила об этом. Сестра была связана с Виктором, а Скай не готова была его отпустить.
Глава 17
Они дали мне ровно сутки на то, чтобы я признала себя виновной. С этой целью небольшая группа посланников Совета пришла в мою комнату. Я не узнала ни одного из них, но они все смотрели на меня враждебно. Они давно уже меня осудили. Почему с ними не было Элизьен и Мерлина? Единственным знакомым лицом было лицо Рэйвен, но она молчала и даже не смотрела на меня, пока меня допрашивали. И тем не менее я цеплялась за то, что она была на моей стороне и на стороне Кассиана. Нет, я не признаюсь и не сделаю им одолжения. Не мы обрекли волшебный мир на несчастья. Пусть ищут настоящих виновников.
На следующий день суд начался с громких ударов в колокол. Громогласные звуки проносились по коридорам, эхом отражаясь от стен. Джейд принесла мне белую мантию, которую я должна была надеть на заседание. Я чувствовала себя грешницей, когда стояла в начале коридора, ведущего в подземелье и освещенного факелами, в окружении Рэйвен и ее стражников.
