Горячее дыхание Дана обожгло моё лицо, и я поняла, что не могу пошевелиться. Обмякла пленницей в стальных объятиях психа и даже не заскулила. Он накрыл мои губы поцелуем — сладким, жарким, глубоким, таким, что у меня пальцы на ногах поджались, а в голове не осталось мыслей. Напористый язык снова бесстыдно трахал мой рот, напоминая, что Дан ещё умеет делать им, и по телу снова прошлась волна жара. Ещё и ещё. Кажется, я вот-вот кончу от поцелуя.
За моей спиной кто-то откашлялся.
Оттолкнув психа, я обернулась. Лесли. Кто же ещё? В вечернем платье, красная от злости, словно помидорина.
— Не помешала? — она скрестила руки на груди.
— Мы не закончили, — заявил мне Дан и быстрым шагом направился к моей бывшей начальнице.
Ничего не говоря, он схватил её за руку и выволок из кухни. Она пыталась что-то пищать, возмущаться, но мистер псих есть мистер псих.
Хлопнула входная дверь, с улицы донёсся рёв мотора, а в окне кухни мелькнул свет фар уезжавшего авто.
Глава 16
Всё пошло мимо сценария, а я не мог ничего с этим сделать… Ладно, чего скрывать? Я тупо не хотел ничего предпринимать. Оскара мне не дадут, и хрен бы с ним.
Всё сложилось один к одному — я не помнил имя блондинки, не спросил, где она работает. Да, мне плевать на это было! Как итог — туповатая курица оказалась бывшей начальницей Омеги, которую я по незнанию предлагал посадить на несколько суток в камеру — перевоспитать. Лесли ещё и ляпнула за столом, что мы с ней встречаемся. Я охренел, а бурю в глазах мисс Саммерс надо было видеть!
Я ликовал. Омежка ревновала меня!
Мия была в бешенстве, в ярости — готовая растерзать меня к чёртовой матери. Я не стал бы сопротивляться — заслужил.
— Ты отвезёшь меня домой? — тихо спросила Лесли.
Я кивнул и, крепче сжав баранку, дал газу. Сердиться на блондинку я не мог. Больше того, стоило поблагодарить её. Не зайди она в кухню, наш с Мией поцелуй закончился бы сумасшедшим трахом прямо на столе. Лишить её невинности, как и заклеймить, должен Макс. Думаю, без ритуала, а впоследствии окрепшей связи с Омегой, выздоровление для него невозможно.
Спасибо, Лесли — мысленно поблагодарил курицу.
Первый акт спектакля с треском провалился, не видел смысла оставлять её на ночь. Незачем. Понятия не имел, чем закончится этот вечер и какой будет ночь, но блондинка пусть спит у себя дома.
— Всего хорошего, — пожелал Лесли, остановив машину около её дома.
Выходить она не спешила. Сидела, теребила ремень сумочки и вздыхала.
— Ты мне позвонишь? — спросила тихо.
Скромница, твою мать. На самом деле — нет. Она — зубастая пиранья, ищущая жертву. Становиться её добычей я не собирался. Вышел из машины, открыл пассажирскую дверь, прозрачно намекнув блондинке — выметайся, но она осталась сидеть в салоне.
О, Луна… Я ведь хотел по-хорошему.
— Ещё немного, и я отвезу тебя к нам в участок. Оформим для тебя гостиничный номер на пару суток.
— За что?!
— Не знаю, — я пожал плечами. — За проституцию можно, а можно что-нибудь серьёзное пришить.
Лесли вылетела из машины.
— Зря ты так, Дан, — смотрела на меня, сверкая злющими глазищами. — Мия Саммерс — та ещё сучка.
Моя рука сама потянулась к говорливой девице. Я ощутимо сжал пальцами её скулы. Запищала.
— Я просил тебя следить за языком, — хрипел ей в лицо. — Просил?! — добавил в тиски силы.
— Прости-и-и… — завыла.
— Пошла вон, — отпихнул её от себя.
Блондинистая девица, не помня себя от страха, побежала домой. Я сплюнул на асфальт, выдохнул. Почему такие, как Лесли, не понимают по-хорошему? Возможно, мне стоило воплотить угрозу в жизнь и отвезти её в участок? Посидела бы в камере сутки, другие, глядишь, ума бы прибавилось. Но, откровенно говоря, тратить на это время сейчас — роскошь. Инстинкты требовали срочно мчать домой. Омежка осталась там с Максом. Умом я понимал — мешать им не стоит, но хор сиюминутных желаний перепел рассудок.
* * *
Я стояла у окна кухни, вглядываясь в темноту, а в голове ни одной мысли. Аварийная остановка мозга. Думать я не могла, и это вовсе неплохо. Чувствовать боль на максимуме не хотелось. Она бродила где-то в глубине сердца, глухо скулила и просилась слезами наружу. Но я стойкий оловянный солдатик.
Я коснулась пальцами своих губ, истерзанных грубой лаской и жёсткой щетиной Дана. Во рту до сих пор его вкус, в носу — запах дорогущего парфюма. Я не устояла перед натиском… И никаких гарантий, что устою или, того хуже, сама на него наброшусь.
Недопустимо.
У него есть подружка — Лесли, а у меня появился ещё один повод ненавидеть бывшую начальницу. Куда и зачем Дан её повёз, можно догадаться. Козёл! Я прикусила губу до боли.
Надо уходить из этого дома. Никакие деньги не стоят такого кошмара. Найду другую работу. Две. Только Максу всё объясню…
Боже… Макс!
Сердце бешено забарабанило, а ноги сами понесли меня в гостиную. Я не зря переполошилась — плюшевый зверь сидел в инвалидном кресле за столом и смотрел остекленевшими глазами куда-то в незримую Вселенную. У меня грудь сдавило от боли. Ему всё это за что?! Старался, готовил блюда… Свечи, сервировка и надежда, что я и брат оценим его мастерство, но вместо «звезды Мишлена» шеф-повар получил плевок в душу.
Подошла к плюшевому зверю, встала позади и опустила ладони на его плечи:
— Макс… — сорвалось с моих губ шёпотом.
— Как ты? — отозвался тихо и накрыл мою руку своей лапой.
— Плохо, — призналась, и к горлу подкатил комок истерики. — Я больше не смогу быть твоей сиделкой. Прости, — сомкнула веки, из глаз покатились слёзы.
Горячие плечи Макса исчезли из-под моих ладоней. Я не открыла глаза, но кожей чувствовала — плюшевый зверь в гостиной.
— Мия, — позвал меня. — Иди сюда.
Я разлепила веки. Макс перебрался из коляски на диван и теперь приглашал меня занять место рядом с ним. Всхлипнула ещё раз и принялась вытирать слёзы. Надо поговорить… На-до!
— Тебе нравится Дан? — Макс задал вопрос, и я смущённо отвела глаза. — Я понял, — он выдохнул. — Мия, но… Ответь… Что ты чувствуешь ко мне?
Мои щёки налились красным. Боже! Дышать сложно. Собиралась поговорить с Максом про увольнение, а не отвечать на такие интимные вопросы. Дан мне нравился, да. Он притягивал к себе каким-то животным магнетизмом. Самец — сильный, смелый, властный. Жёсткий и пугающий псих, но безумно привлекательный. А Макс? Макс другой — он нежный, трогательный, но не менее мужественный, чем его брат. К нему меня тоже тянуло с тем же животным магнетизмом. Плюшевый зверь — самая сладкая женская фантазия, парень, который будет на руках тебя носить. Рядом с ним тепло и уютно. Когда Макс смотрит на меня вот так, как сейчас, я попадаю в его мир. Там не слишком просторно, но очень комфортно. Мне.
