— Ты играешь с огнем, а огонь, он такой, — меланхолично произнес Шведов, — хочешь костер, получаешь пожар.
— Я здесь не один, предупреждаю сразу на случай, если…
Договорить он не успел. Все произошло в один миг. Во дворе появился охранник Андреева, держа в руке пистолет, и Саша, не медля, сделал предупреждающий выстрел.
Едва слышный, свистящий звук рассек воздух, и охранник отскочил назад. Воронов стрелял по асфальту, на котором тот стоял. Андреев тоже попятился в сторону.
— Константин Николаевич, подождите, — растерянно забормотал он. — Завтра, завтра… я все принесу…
Шведов молчал и смотрел исподлобья.
— Я отдам больше, сколько? Сколько вы хотите?
— А уже нисколько, — пожал плечами майор. — Думаю, твой брат, который займет твое место, будет посговорчивей.
Воронов, уже не скрываясь, стоял в проеме окна и слушал их разговор. Что задумал его начальник? Завалить этого коммерса прямо здесь? На глазах у его охраны? А потом и охранника? Решил устроить ему, Воронову, очередную проверку на прочность?
— Саш, от него слишком много проблем, — в этот момент громко сказал Шведов, не поворачиваясь к оперу. — Думаю, вряд ли он будет нам полезен.
Не колеблясь ни секунды, Воронов дважды нажал на курок.
Пока оттаскивали и прятали трупы, пешком шли к машинам, припаркованным в квартале от заброшенного дома, майор пристально поглядывал в его сторону, словно старался уловить признаки сожаления или страха. Но Саша внутренней дрожи не выдал. В итоге Шведов остался доволен тем, что не ошибся в своем опере. Такой за деньги полгорода перестреляет. Ни страха, ни упрека.
— Когда его брат заплатит? — спросил Саша, уже подходя к машинам. — Мне нужны деньги.
— Не в деньгах счастье, — усмехнулся майор.
— Ага, — буркнул опер, поискав в карманах ключи от своего авто. — А в их количестве!
— Выплатит нам его братец, получишь свои кровные, — сказал Константин Николаевич, садясь в дорогой внедорожник.
Через минуту обе машины рванули в сторону проспекта.
После «оплаты» удачной сессии Яна порхала, словно пташка, называла преимущественно «Сашулей», но вот к себе по-прежнему не подпускала. Саша особенно и не стремился. На душе до сих пор было погано от того, какую проверку ему устроил начальник. Пришлось убить тех, кто и особого сопротивления не проявлял. Убить, чтобы другим неповадно было идти наперекор главному оперу района.
Глава 14
Саша отважилась выйти из комнаты только глубокой ночью, когда затих телевизор в зале, когда смолк беспрестанный гогот вперемешку с матами, комментирующими происходящее на экране, когда перестали раздаваться дикие вопли, от которых она нервно вздрагивала. Мочевой уже не выдерживал, и стало просто невыносимо терпеть ту мерзость, что оставил в ней и на ней насильник. До жути хотелось помыться.
Сил хватило только на то, чтобы обернуться простыней, содранной слабыми руками с кровати, и в полуприседе, мелкими шажками, держась рукой за стену доковылять до ванной комнаты. Босые ноги озябли, но Саша этого не замечала, как не заметила она и того, что на кухне был образцовый, по мужским меркам, порядок — Егор постарался. Низ живота все еще болел, промежность тупо саднила. От столь намеренно грубой и жестокой близости остался шок, ведь с ее Сережей у нее все было по взаимному желанию и согласию, в тысячу раз нежнее и приятнее.
Саша посмотрелась в треснутое, в водных разводах зеркало над желтой, с ржавой каемкой вокруг сливного отверстия раковиной. С трудом сдержала слезы. Вокруг рта и на щеке застыла размазанная кровь, кожа на губе лопнула и служила еще одним источником боли. На левой скуле угадывался синяк. Веки над красными, в прожилках, глазами опухли. Тушь потекла и выглядела черными синяками вокруг глаз.
Смывая с себя засохшую корочку чужого семени, Саша невольно содрогнулась, представив себе на миг, что несвоевременный туалет да еще после незащищенного секса (в памяти, несмотря на потрясение, всплыли сухие, бесстрастные слова из лекции по гинекологии) будет иметь последствия. Сквозь бродивший в голове туман Саша принялась подсчитывать свои «дни», прикидывая возможный риск.
— Нет, вроде не должно, уже поздно, — подумала с громадным облегчением и тут же снова тихо заплакала. — Это сегодня пронесло, если пронесло. А завтра? А послезавтра? А потом? Ведь ее никто отпускать не собирается! — Эта мысль окатила жаром с головы до пят.
На цыпочках, все так же завернувшись в заляпанную кровью простынь, Саша вернулась в комнату и, не зажигая света, наощупь нашла на полу в углу вывернутые наизнанку вместе с трусиками брюки. Надела белье, сверху натянула джинсы, сменила блузку на свои вещи. Неслышной тенью выскользнула в коридор.
Рука пробежалась по входной двери, наткнулась на внутреннюю ручку в форме вытянутой горизонтальной буквы «с». Выше и ниже нее Саша нащупала небольшие округлые выпуклости и едва не застонала от разочарования. Никаких поворотных замков, чтобы можно было одним движением открыть-закрыть дверь, изнутри не было. Получалось, что без ключей воспользоваться дверью невозможно, но ключи в обоих замках отсутствовали.
Саша осторожно, стараясь не шуметь, распахнула створки шкафа, где висела верхняя одежда, провела рукой по складкам курток. Нащупав прорези карманов, нырнула туда. Тщетно. Ключей не было. Зато в одном, отвисшем под собственной тяжестью, кармане пальцы наткнулись на что-то объемное, гладкое. Саша вытащила наружу свою находку и невольно вздрогнула. Глаза, привыкшие к темноте, моментально узнали очертания предмета, слишком большого для ее ладони, а его тяжесть говорила о том, что это не игрушка.
Оружие. Пистолет, подобие которого она видела до этого только в кино. Пистолет, выпущенная из которого пуля, возможно, оборвала жизнь Карины. Пистолет, из которого можно было бы убить ее обидчиков…
Можно было бы…
Если бы она могла…
Если бы она умела обращаться с оружием…
Если бы она не была такой трусихой…
Убить не одного, а троих. Ладно, пусть даже двоих, хотя Егор, до этого глядящий на нее телячьими, чуть ли не влюбленными глазами, ходивший за ней по пятам, ничего не сделал, чтобы остановить насилие в отношении нее. И пусть он старался облегчить ей жизнь в бытовом плане, его «подвиги» не шли ни в какое сравнение с той трусостью и слабостью духа, которую он проявил несколько часов назад. Он такой же мерзавец и бандит, как и два его подельника, или скоро им станет.
Саша смотрела на приглушенный матовый блеск металла на своей ладони и понимала, что даже если она наберется такой смелости и храбрости, чтобы совершить первый выстрел, предварительно разобравшись, как вообще пистолет стреляет, то на этом все и закончится. Либо ее же и убьют из этого оружия проснувшиеся от выстрела бандиты, либо отправят за решетку на долгие годы за их убийство. Ни к первому, ни ко второму варианту Саша готова не была. Она хотела вырваться на свободу и жить дальше, забыв весь тот кошмар, что случился и все еще происходит с ней.
