— Чем же? — хмыкнул тот.
— «Клиент» выбирает понравившихся девок, а «молодой» твой знакомится с ними и заливает им за уши сказки об одиноком друге-богаче, у которого из-за бизнеса нет времени искать спутницу жизни, а заодно и накачивает их пойлом с «секретом». Всю ночь «клиент» с ними развлекается в комнате отдыха на втором этаже, воплощая все свои тайные фантазии, потом отваливает вам за это бабки, а девки ничегошеньки не помнят на утро. Лишь одна осмелилась тогда прийти в полицию…
Михаил поиграл желваками и зыркнул зло.
— Тоже хочешь поучаствовать?
Саша засмеялся и покачал головой.
В этот момент в зал вошла Яна. Ее проводили за свободный столик в центре зала. Девушка неспешно устроилась на мягком диванчике, провела рукой по волосам, уложенным в идеальные локоны.
Воронов кивнул в ее сторону.
— Вот эту девку подложите, кому вы там их подкладываете? И фотки организуйте!
Михаил взглянул с интересом.
— Почему именно она? — хитро прищурился он. — Знакомая твоя?
— Ну, так что, устроишь?
Саша понимал, что обращаясь к бандиту с такой просьбой, он не только негласно дает добро на их бизнес, так еще и должен им будет. Но сейчас здравый рассудок ослепила ненависть.
— Если надо — устрою, — одарив опера долгим взглядом, ответил Михаил, у которого были свои причины не посылать куда подальше принаглевшего мента.
— Фотки пришли.
Направляясь к столику, за которым его ожидала Яна, Воронов набрал номер Дрона.
— Позвони мне через пару минут. Потом все объясню.
Взгляд Яны был полон превосходства, хотя она и пыталась всем своим видом выразить совсем иное — жалость и понимание к его неразделенной любви. Да и Саша, как ни пытался, не смог напустить в глаза печали, в них плескалась лишь злоба. Усевшись за стол напротив нее, он молча смотрел на девушку.
— Привет, — выдавив улыбку, первой заговорила Яна.
— Как у тебя дела? — понимая, что сказать что-то нужно, раз уж сам ее сюда вызвал, как можно мягче спросил Воронов.
— Саш, у меня все хорошо, я счастлива, — заверила она бывшего возлюбленного и даже вздохнула для приличия. — И тебе желаю встретить свою вторую половину.
Как же его раздражал этот ее благосклонный тон и взгляд. Он с трудом сдерживался, чтобы не бросить ей в лицо все те слова, которые вертелись у него на языке. Но, к счастью, раздался звонок.
— Да, слушаю… Сейчас? Это никак не подождет до завтра? Еду, — импровизировал он на похихикивание друга на другом конце провода.
Поднявшись из-за стола, он извиняющимся тоном обратился уже к Яне:
— Извини, на работу срочно вызывают.
— Я тогда тоже пойду, — засобиралась было и девушка, но Воронов ее остановил.
— Ян, прости, что выдернул тебя, ты посиди, отдохни. Все за мой счет! Я уже оплатил.
Глава 24
В груди поселился пожар, который бушевал несколько часов. По крайней мере, так показалось Саше. Он разрывал легкие, обжигал горло, заставлял задыхаться и метаться в поисках воздуха. Когда пожар утих, на смену ему пришла боль. Она была большая и маленькая, постоянная и периодическая, саднящая и жалящая.
Когда руку в очередной раз ужалило, Саша шумно вздохнула и распахнула глаза. Взгляд уперся в высокий побеленный потолок, нос заполнил знакомый запах: такой же, как в больнице, где она когда-то проходила практику. В руке снова кольнуло, и Саша скосила взгляд. Склонившись, в руке кто-то ковырялся. Наружу запросился кашель, и Саша его не сдержала.
— Пришла в себя, девонька? — услышала она ласковое, когда приступ кашля постепенно утих. — Сейчас врача позову, — тень в голубом одеянии метнулась от койки.
Саша проследила взглядом за прозрачной трубочкой, убегающей вверх от руки к штативу для капельницы, и завороженно зависла на пузырьке воздуха, то появляющемся, то исчезающем в стеклянной бутылке. Раз, два, три… Раз, два, три…
— Так, ну что здесь у нас? — бодрый мужской голос отвлек внимание девушки от плавающего пузырька воздуха. — Как себя чувствуешь? — громкий вопрос заставил вздрогнуть, как и последующее прикосновение ко лбу и щекам. — Температуру мерили? — вопрос, адресованный медсестре, прозвучал гораздо тише. — Кто лечащий врач?
— Наталья Владимировна… Она после суток.
— Еще ничего не говорили? — все так же тихо поинтересовался мужчина в белом халате, осторожно указывая головой в сторону Саши.
— Не-а, — еще тише ответила медсестра с нескрываемым сочувствием в коротком, брошенном лишь на несколько секунд взгляде на пациентку. — Только в себя пришла…
Они еще о чем-то переговаривались, спрашивали что-то у Саши, но она их словно не слышала. Она видела, как шевелились губы, определенно могла различить звуки и даже отдельные слова, но вот смысла уловить не получалось. Устав от собственного непонимания, и не имея сил, чтобы попытаться понять, она просто закрыла глаза, надеясь, что ее оставят в покое.
Ушли. Оставили в одиночестве, в тишине, в забвении. Стало хорошо, тихо и спокойно, но, увы, ненадолго.
— Полиция, — уловило вдруг ухо со стороны двери, и страх разлился по телу. С каждым ударом сердца он становился все ощутимее и острее. — Я ищу…
Ее ищет полиция!
Саша не думала почему, но эта мысль буквально повергла в ужас. Повергла в ужас и одновременно придала сил. И опять Саша не раздумывала почему. Она знала только одно — ей нужно бежать. Бежать прямо сейчас!
Как могла быстро она села в кровати. Промежность тут же отдала резкой болью. Нащупав между ног трубочку катетера, Саша вырвала его из себя, болезненно поморщившись при этом. Аккуратно спустила ноги на пол и осторожно перенесла на них вес. Встала.
У ножки кровати, на полу, ровно, одна к другой, стояли тапочки. Ощущая свои ноги как чужие, Саша обулась и протянула руку к спинке кровати — там висел халат. Шаркающим шагом, шатаясь из стороны в сторону, чувствуя жуткую слабость во всем теле, она побрела к двери, на ходу натягивая на себя халат.
— Быстрее! Быстрее! — билась в голове одна и та же мысль, намного опережая тело. Тело двигалось слишком медленно.
— Здравствуйте.
Глаза Саши уперлись в раскрытые полицейские корочки. Она замерла. Впилась взглядом в фотографию, пытаясь сфокусироваться на мужчине в форме, и боясь узнать в нем того самого мента, который, пообещав ей защиту и помощь, вместо этого засунул в кромешный ад.
— Я могу задать вам несколько вопросов? — прозвучало над головой, и Саша осмелилась поднять глаза.
Облегчение омыло словно душ. Не он! Слава богу! Но инстинкт самосохранения не отступал. Вместо этого он твердил, что опасность не миновала, и все равно лучше бежать, скрыться.
