— Что, черт возьми, ты делаешь? — спросил он, почти сбивая меня с толку.
— Пою «Акуна Матата», — ответила я, не глядя на него сверху вниз. Никогда не смотри дьяволу в глаза. Я уже чувствовала, как он неодобрительно качает головой. Судебный ублюдок.
— Ты же не ожидаешь, что я буду входить и выходить из ворот каждый раз, когда захочу пройти в соседний дом, не так ли?
— Это то, что сделал бы нормальный человек.
— Нормальное — скучно. Ты можешь это сделать. Это… — Достигнув вершины, я оседлала стену и, наконец, посмотрела на него сверху вниз — но не в его глаза, это было слишком. — …намного быстрее и проще.
— Если хочешь сломать себе шею, будь моим гостем, — сказал он, перекрестив руки. Он выглядел таким величественным, этот уродливый придурок.
Я одарила его широкой фальшивой улыбкой, показав все свои зубы.
— Как предусмотрительно с твоей стороны. Я тронута.
Когда я собиралась спуститься, он позвал меня по имени, и я оглянулась на него.
— По крайней мере, будь тактична, чтобы сломать себе шею, пока ты по другую сторону этой стены.
Я показала ему палец с милой улыбкой и проигнорировала слабое подергивание его рта.
Как только мои ноги коснулись земли по другую сторону стены и глупый куст снова задел мою руку, я услышала его голос.
— Если хочешь переночевать здесь, вернись через час, иначе я включу сигнализацию.
— Дай мне код, — сказала я, повысив голос, чтобы он меня услышал.
— Нет.
Потом я услышала его удаляющиеся шаги на каменной дорожке. К тому времени, как я поднялась, чтобы сказать даже не знаю что — может быть, накричать на него по неизвестной причине, — он уже вернулся в дом.
Я весь час болтал с Олив, поужинала с ней и ее дерзким мужем и снова перелезла через стену.
Когда я постучала в стеклянную дверь, Дэн впустил меня, едва сдерживая хмурый взгляд. Я прошла прямо в комнату, где спала последняя няня, и заснула, ворча про себя.
Сказать, что меня не приняли, было преуменьшением. В моем сердце он тоже не был желанным гостем… не то чтобы он интересовался моим сердцем, но…
Давайте просто двигаться дальше.
Третий день был средой, и это был счастливый день. Адам не возвращался домой со съемочной площадки, а телохранитель действительно говорил со мной предложениями. Ровно три предложения, но кто считал, верно? Я могла бы поклясться, что тоже видела улыбку, но опять же, возможно, это было просто принятие желаемого за действительное.
Примерно в это же время Эйден узнал, что его отец не вернется домой, и начал плакать. Должно быть, это был мой выходной день или что-то в этом роде, потому что, когда я увидела, как он так искренне плачет, даже не издав ни звука, мое сердце немного разорвалось, и я пролила слезы вместе с ним.
Так что, да, то, что Адам Коннор не вернулся домой… не означает счастливый день. Это был грустный, печальный день.
Четвертый день был мягким днем. Олив снова присоединилась к нам, и я ненадолго упомянула о заключенных мною сделках, не вдаваясь в подробности. Остаток дня я потратила очень много времени, наблюдая за Губкой Бобом Квадратные Штаны и следя за тем, чтобы Эйден улыбался. Уклонение от звонков Кэтрин также было одним из моих главных достижений того дня.
Я заснула, пока мы смотрели «Короля Льва» в гостиной.
Когда я проснулась, Эйден уже валялся на ковре, болтая ногами, и не сводил глаз с огромного плоского экрана. Я удобно устроилась под тонким одеялом, которого не было, когда я впервые закрыла глаза.
Я говорила себе, что Адам Коннор недостаточно внимателен или добр.
В тот день я его вообще не видела.
Это был какой-то грустный день.
Придурок.
Пятый день…
На пятый день Аделина Янг, бывшая Адама, мама Эйдена, забрала сына
из школы. Адам позвонил мне, чтобы сообщить, что в этот день мне не придется присматривать за ним. Он был сердитым, поэтому я не стала настаивать на ответах.
На шестой день я не видела никого из мальчиков Коннор. Я должна была присматривать за Эйденом всего неделю, так что это был мой последний день с ним. С ними.
Это был… это был… обычный день, наверное.
Глава 8
Адам
Несмотря на возражения Дэна, я чувствовал, что сделал правильный выбор.
Помощь Люси. Да, насколько мы знали, у нее не было никакого опыта работы с детьми, но я видел ее с Эйденом и много слышал о ней от Эйдена. Он был счастлив рядом с ней, и я хотел, чтобы он был счастлив.
Помимо всего этого, я знал, что она будет охранять его. Однажды она уже сделала это. Кроме того, Дэн проверил ее биографические данные в ту минуту, когда она вышла из дома с копами в тот день.
Она была чиста как свисток.
В первый день, когда она должна была присматривать за Эйденом, Дэн настоял, чтобы мы прикрепили маленькое подслушивающее устройство к одной из игрушек Эйдена и следили за тем, чтобы в течение дня все было в порядке. Я не возражал, это была безопасность моего сына. Перебор? Какая разница, мой разум был в покое.
Когда я приехал к Джейсону, чтобы забрать Эйдена, то заставил ворчливую Люси подписать проклятый договор о неразглашении, потом еще немного поворчал, и я убрался оттуда как можно скорее.
На второй день, после того, как я провел некоторое время с Эйденом, я обнаружил, что очень твердая задница Люси карабкается по стене, которая отделяла собственность Джейсона от моей.
Помимо того, что она была занозой в заднице, она изо всех сил старалась держаться подальше от меня, что было неожиданностью для меня, учитывая, что она наблюдала за мной и моим сыном без нашего ведома бог знает сколько времени.
Это должна была быть первая ночь, которую она проведет в моем доме, и я
предпочел, чтобы она держалась на расстоянии как можно дольше. Я принял ее просьбу только потому, что у меня не было выбора. У Эйдена была склонность уходить в себя, когда он был недоволен, и о том, чтобы взять его со мной на съемочную площадку, не могло быть и речи. Я никогда не забуду, как сильно я ненавидел, когда мои родители брали нас с Вики с собой только для того, чтобы забыть о нас на несколько часов, пока они терялись в своем собственном мире. Конечно, их помощники проверяли нас, чтобы убедиться, что мы все еще дышим и ведем себя нормально, но в некоторые дни мы даже не видели их лиц. Тем не менее, мы сделали хороший реквизит. Вики с ее золотистыми волосами и большими зелеными глазами была любимым аксессуаром моей мамы. Раньше она одевала ее и следила за тем, чтобы она была замечена, просто для того, чтобы папарацци сделали снимки и рассказали об их модном выборе.
