Женские крики во внутреннем дворе сбили Мэйо с мысли. Он подошёл к окну и рявкнул:
– Какого Мерта вы голосите, дуры?!
– Господин! Господин! – донеслось в ответ.
– Мне известно, что я – ваш господин! Всыпать вам плеткой и заткнуть рты крепкими членами?!
– Господин! Госпожа Виола пропала!
Несколько мгновений нобиль молчал, а потом разразился бранью, какой постыдился бы даже пьяный моряк.
Ворвавшись в конюшню, Мэйо снял с крючка уздечку Альтана и быстрым шагом направился к его стойлу.
Нереус схватил первое попавшееся под руку оголовье и вывел гнедого жеребца из паддока.
Конь фыркал и крутился, не желая сажать себе на спину геллийца.
– Да стой ты, вертлявый змей! – прикрикнул островитянин.
Поморец выскочил из конюшни верхом на высоко вскидывающем ноги Альтане:
– Чего возишься? Лезь быстрее!
– Сейчас! – Нереус грубо дёрнул гнедого за рот. – Стой, зараза!
– Чи-и-и-и… – нараспев сказал нобиль, и обе лошади покорно замерли.
Невольник запрыгнул на притихшего скакуна:
– Это конский язык?!
– Нет. Язык тех, кто их объезжает! Тчу! Тчу!
Альтан с места взял в галоп. Гнедой рванул за ним, вытягиваясь в струну.
Перед глазами Нереуса замелькали кусты и деревья.
Мэйо решил срезать путь и погнал напрямик через тучные поля.
Геллиец, вцепившийся коленями в бока лошади, с удивлением отметил, что на лихом карьере нобиль сидит легко и непринуждённо, будто не замечая опасной скорости.
– Левее! – выкрикнул поморец. – Хоп!
Альтан широким прыжком перемахнул через ручей.
Гнедой замешкался, ввалился в жижу передними копытами, неуклюже толкнулся и вскарабкался на другой берег.
– Давай! – Мэйо подбодрил раба. – Не отставай!
Дорога повела их в обход холма.
Вывернув на относительно прямой участок, Нереус увидел впереди колесницу.
Две упряжные шли ходкой рысью. Их подхлëстывал вожжами какой-то чернявый парень в синей тунике.
Заметив позади верховых, он поднял кнут и шлëпнул по конским спинам. Упряжные рванули галопом. С их ртов хлопьями полетела пена.
– Твоя – правая! – сквозь встречный ветер проорал Мэйо, толкая Альтана пятками.
Нереус догадался, что задумал хозяин, однако никак не мог взять в толк, чем ему помешал возница. Парень ехал один и вряд ли был причастен к пропаже Виолы.
Резвый Альтан быстро поравнялся с повозкой.
Но возница оказался не робкого десятка. Он резко принял влево, сдвигая Мэйо с дороги.
Невольник бросился навыручку господину.
Колесничий присел и натянул вожжи – повозка сместилась вправо.
– Мертов сын! – процедил островитянин.
Испуганный гнедой отказывался слушать повод.
Нобиль предпринял вторую попытку обогнать экипаж:
– Тчу! Тчу!
Продолжая сдерживать Нереуса, колесничий позволил Альтану слегка вырваться вперëд, а затем хлестнул его кнутом в плечо.
Обожжённый болью жеребец шарахнулся в сторону и свалился в кусты.
– Не-е-ет! – заревел геллиец, не ожидавший такого коварства.
Он всерьëз испугался за хозяина, который мог покалечится на перевернувшейся лошади.
Нереус думал, как правильно поступить: немедленно прекратить погоню и оказать помощь господину или остановить повозку и пересчитать все рёбра его обидчику?
Злость взяла верх над здравомыслием.
Раб ударил гнедого кулаком по крупу:
– Тчу!
Геллиец смотрел только вперёд, на правую упряжную.
Рядом просвистел кнут.
Островитянин пригнулся, обнимая конскую шею:
– Вывози, вывози друг!
У гнедого словно открылось второе дыхание. В мгновение ока он поравнялся с нужным Нереусу скакуном.
Геллиец наклонился, стараясь ухватить вожжу, прикреплëнную к удилам…
Колесничий вновь стал уходить влево, не давая сопернику шанса.
Впереди, у поворота, из густых зарослей выскочил Мэйо. Развернув Альтана поперёк дороги, поморец остановил его и стал ждать.
У Нереуса сердце ушло в пятки. Зная натуру хозяина, он понял, что тот ни за что не отступит с пути экипажа.
– Уходи! Уходи! – закричал раб, махая рукой.
Мэйо широко улыбнулся в ответ.
Возничий даже не пытался затормозить.
Столкновения было не избежать…
– Чи-и-и-и! – во всë горло крикнул Нереус, надеясь только на чудо.
– Чи-и-и-и! – Нобиль с азартом в глазах поднял правую руку.
– Чи-и-и-и! – Раздалось из колесницы.
В облаке поднявшейся пыли островитянин увидел, как повозка остановилась, и незнакомец спрыгнул на землю.
– Твой раб помешал нам! – дерзко заявил он, подходя к спешившемуся Мэйо. – Это просто немыслимо!
– Кто дал тебе право брать моих лошадей без спроса?! – зло процедил нобиль.
Геллиец застыл от удивления. Хозяин будто стоял перед зеркалом. У колесничего было его лицо, такие же глаза и даже мокрые, взлохмаченные волосы не уступали ни по длине, ни по густоте…
– Твоих лошадей?! – с издëвкой спросил парень в синей тунике, ловко подражая голосу Мэйо. – Да ты и ездить на них не умеешь! Шлëпнулся, как последний недотëпа!
– Бесчестно использовать кнут!
– В бою и состязании все средства хороши!
– В таком случае, твой выбор – заведомо проигрышный. Колеснице не обойти верхового в скачке!
– Победа была у меня в кулаке! Всё испортил твой раб.
– Раб – мой, и победа – моя! – торжествующе подытожил Мэйо.
– Ну, ты и свинья! Свинья! Свинья! Противная свинья!
– Замолкни! – нобиль прыгнул на обидчика.
Непродолжительная возня закончилась поражением незнакомца.
Удерживая его запястья, Мэйо прижал парня к себе и наградил поцелуем в щеку.
– Пусти! – взвизгнул колесничий.
– Не смей обзывать меня свиньёй.
– Не смей отдавать меня какому-то проходимцу!
– Не смей перечить мне и воле отца!
– Не смей указывать мне, кому перечить, а кому нет!
– Я – наследник этого Дома!
– А я – его наследница!
Нереус охнул и схватился за голову.
