Морские пути от Парты до главного поморского города Таркса считались безопасными для любых судов. Но стоило чуть отклониться от курса и…
Грабили, убивали и топили корабли как в северных поморских, так и в центральных геллийских водах.
Алчущие лëгкой наживы пираты не страшились ни суровой кары от людей, ни гнева Богов.
С затаëнным восторгом Нереус наблюдал за крепким военным кораблём, идущим к ним под ярко-зелёным геллийским флагом.
Высокий нос судна украшала деревянная голова могучего афарского зверя – льва. Жёлтая полоса наискосок пересекала прямоугольный парус.
– Надо же… – проворчал хозяин рыбацкой лодки. – Кто к нам пожаловал… Сам Гнилозубый Рэлф.
– Пират? – спросил Нереус.
– Хуже.
– Хуже?
– Негодяй.
Мальчик подавленно смолк.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, парень, – тихо сказал ему старый рыбак, распутывая верёвку. – Вот бы и мне ходить под таким широким парусом! Ловить морскую удачу за русаличий хвост! Добывать сокровища и пропивать их в лучших кабаках!
– Я хочу выкупить свой дом, – горько обронил Нереус. – И вылечить брата.
– Медь, воняющая рыбой, лучше золота, воняющего кровью.
Мальчик не ответил. Он уже строил далекоидущие планы.
Пиратство представлялось ему единственным доступным способом заработать много денег за относительно короткий срок. А тянуть было нельзя!
Брат мог продать дом в любой момент.
Нереус опустился на колени и произнес одними губами:
– Благодарю тебя, Хозяин Морей, что послал сюда этих людей. Благодарю тебя!
Величественный военный корабль прошёл в стороне от утлого рыбацкого судëнышка, будто господин, не удостоивший взглядом ничтожного раба.
Ветер переменился.
Пора было возвращаться в бухту.
Нереус нетерпеливо сжимал пальцы: скорей бы, скорей бы увидеть в порту легендарного Рэлфа и напроситься к нему в команду.
Мэйо полулежал на широкой кровати, вдыхая горький дым курильницы. Эта лечебная процедура должна была помочь заснуть: расслабиться и провалиться в долгожданный сон без сновидений.
Каждую ночь поморца мучили кошмары. Он просыпался измученным, в холодном поту, с чёрными кругами под глазами.
С возрастом болезнь прогрессировала, а врачи и чудодеи только разводили руками.
Мэйо чувствовал, что смерть близко и торопился жить. Он искал новые вкусы, впечатления и эмоции.
Обдумывая прошедший день, нобиль смаковал то чувство панического ужаса, что испытал под водой.
Оно было сильным, обожгло каждый нерв.
Поморец хорошо запомнил прикосновение к руке, сильный рывок и перепуганные глаза невольника. Геллиец тоже пережил эмоциональную встряску, хотя вряд ли того желал.
Мэйо удивил выбор отца. Он рассчитывал получить в подарок рослого, чернокожего афарца, выносливого в беге, или бывшего легионера, ветерана кампании, угодившего в рабство за долги. Но не геллийского рыбака из забытой Богами деревушки!
Почему выбор пал на него?
Мэйо мог спросить об этом у родителя, но предпочёл решать загадку самостоятельно.
Нереус был простодушным, честным парнем – и это нравилось нобилю, на дух не переносившему лизоблюдов и подлецов.
Суровая дрессура, которой подвергали геллийца, поломала, но не уничтожила его характер, и Мэйо рассчитывал вернуть парню утраченное жизнелюбие.
Сон навалился, как упавший с горы камень, придавил поморца к кровати.
Холодная тьма обступила со всех сторон. Стало трудно дышать.
Из мрака начали медленно проступать силуэты незнакомого города – какой-то северной дыры, где постройки возводили из дерева, а не из камня.
Вместо привычной нобилю булыжной мостовой вниз по улице тянулся бревенчатый настил.
По нему, тревожно озираясь, шла закутанная в тëплый, шерстяной плащ рабыня.
Мэйо зачем-то увязался за ней, ноги сами несли его вперёд.
Скоро поморец ощутил присутствие кого-то третьего, он крался в тенях домов.
На затылке нобиля зашевелились волосы. Мэйо ощупывал пояс, но не находил никакого оружия – ни ножа, ни кинжала, ни меча.
Утробный рык из тьмы заставил поморца ускорить шаг.
Девушка, в очередной раз обернувшись, и вовсе перешла на бег.
Мэйо чувствовал: зло рядом. Это не человек и не животное, это Зверь.
Чудовище.
Монстр.
Стиснув кулаки, нобиль остановился и закричал:
– Отстань от неё! Я здесь! Давай, тварь, иди ко мне! Живо!
Бестия выскочила из темноты, пролетела над головой нобиля в невероятном по силе и высоте прыжке, и рухнула вниз, вонзив когтистые лапы в спину несчастной рабыни.
Девчонка завизжала, захрипела под тяжестью рвущей её твари.
– Не-е-ет! – заорал Мэйо и бросился спасать северянку.
Она уже не подавала признаков жизни.
Чудовище выедало её внутренности. На миг оно отвлеклось от кровавого пиршества, тряхнуло косматой головой.
Взгляды Мэйо и Зверя встретились. И нобиль завыл не своим голосом, потому что узнал в нём себя.
Глава третья
Когда Нереус проснулся, на столе уже стоял завтрак. Такой же обильный, как и вчерашний ужин.
Помня о предстоящей тренировке, геллиец решил ограничиться хлебом, козьим сыром и творогом.
Разложенные на блюде сладости и свежая выпечка пахли так соблазнительно, что раб не удержался – стащил с собой пару тёплых плюшек.
В это время Мэйо упражнялся с деревянным мечом на отсыпанной песком тренировочной площадке. Поморец делал быстрые выпады учебным клинком, рассекая воздух, и ловко балансировал, уклоняясь от ударов воображаемого противника.
Увидев спускавшегося по лестнице геллийца, нобиль махнул ему рукой.
Враз позабыв обо всем, Нереус бегом кинулся к господину.
– Добрейшего утра! – усмехнулся Мэйо, когда раб с повинной головой рухнул перед ним на колени. – Можно просто поздороваться со мной, безо всех этих патриархальных церемоний.
– Доброе утро, хозяин.
– Вставай и скажи, что ты прячешь в руке.
Нереус подчинился:
– Сладкие лепешки, господин.
Чёрные глаза нобиля хищно блеснули:
– Ты решил угостить меня?
Геллиец не знал, что ответить. Пока он раздумывал, Мэйо радостно вцепился в плюшку, словно изголодавшийся бродяга:
