Она резко тряхнула волосами:
– Пошли за врачом. Немедленно.
– Я сделал всë правильно! – закипел от злости поморец. – Приготовил ему лекарство! Дал рекомендации!
– Не рычи на меня! Гнев делает из тебя тупого уродливого зверя без капли милосердия и сострадания. Отвратительное зрелище.
Она ушла с прямой спиной, прикрыв лицо позолоченной маской.
Мэйо крутанулся на полусогнутых ногах и впечатал кулак в мраморную колонну:
– Твою мать!
Над пахучими кустами поднялись высокие чёрные тени.
И вдруг ярость поморца угасла.
Он подошëл к невольнику, присел и взял его за плечи:
– Ты бледный, как призрак. Рана болит?
– Нет, хозяин.
– Голова кружится?
– Немного. Пустяки… Я готов служить…
Мэйо сдвинул брови к переносице:
– Что ты сегодня ел и пил?
– Ничего, хозяин.
– Совсем ничего?
– Да, хозяин.
– Дурак! – рявкнул нобиль. – Я же сказал, что ты должен получить вдоволь еды и питья.
– Мне не хотелось, господин.
– Почему?
– Я нанëс вам глубокую обиду, совсем того не желая. После такого кусок не лезет в горло…
– Дурак, – повторил Мэйо, вынуждая невольника встать. – У тебя может отказать желудок, почки или печень. Я точно не помню, что было написано в книге, но гарантирую – самотерзанием это не лечится. Идëм!
В беседке был накрыт стол на двух персон.
Нобиль взял серебряное блюдо и принялся накладывать ужин:
– Так… Отварное мясо. Овощи. Немного рыбы. Сладкое может навредить. Обойдëмся сушëными фруктами…
Мэйо всучил тяжëлое блюдо геллийцу:
– Приступай.
– Я должен это съесть, хозяин?
– Нет, в задницу засунуть! – сверкнул глазами поморец. – Ещё вопросы будут?
– Господин, я привык обходиться малым количеством пищи…
– Мне плевать, к чему ты привык! Заткнись и жуй.
Нереус подчинился.
Мэйо налил полный кубок неразбавленного вина и принялся пить, не отрываясь, чего не позволяли себе даже лихие пропойцы.
Раб всерьез забеспокоился о его желудке и печени.
Осушив посудину, нобиль тотчас наполнил её вновь. И повторил процедуру.
Захмелев, он плюхнулся на лавку и сказал пьяным голосом:
– Я люблю еë, а она выкручивает мне яйца. Загоняет в них свои когти, как шипы. И крутит! Ненавижу это.
– Я не ложился с вашей сестрой, господин.
– Знаю! Она мне всë рассказала. Про фехтование. Палками-удовлетворялками, – Мэйо заржал, хлопнув ладонью по столу. – Лучше бы сношались! Это хоть не так глупо выглядит!
Геллиец смущëнно потëр кончик носа:
– Она попросила. Я не мог отказать.
– А я могу и отказываю! Поэтому ты – милый и добрый мальчик, а я – тупое чудище.
– Хозяин…
– Хватит! Не будь тебя, она нашла бы другого… Любой способ, чтобы крепко вцепиться мне в яйца. Ни за что не женюсь, Нереус! Ни за какие благости!
– Вы не правы. Она пытается, но не может найти к вам подход.
– Опять взялся "выкать"?!
Мэйо пересел поближе к Нереусу, обнял его за шею и прижался лбом к горячему лбу раба:
– Ты мне друг?!
– Друг.
– Лучший друг?!
– Я не знаю. Тебе решать.
– Мой лучший друг – геллиец. Я пьян. И я – больной на всю голову, – нобиль икнул, а потом заорал в полный голос. – Мой лучший друг – геллиец!
– Тише, – взмолился меченосец.
– Прости. Я люблю еë. И тебя люблю. Только не так, как у вас на острове принято. Ну, ты понимаешь…
– Мэйо!
– Без всех этих нежностей.
– Мэйо!
– И поцелуев… Меня сейчас стошнит, – поморец отвернулся, зажав рот. – Без поцелуев. Понял?
– Дыши носом. Успокойся.
– Ты мне… – нобиль перегнулся через перила и бурно исторг содержимое желудка на кусты. – Как брат…
– Это Священная роща, – напомнил Нереус.
– Мне приспичило. Боги должны простить.
– Промокни губы.
– Я ещë не закончил, – Поморца снова вырвало. – Как брат, понимаешь?
– Понимаю.
– В семьях часто ссорятся. Ты – часть моей семьи. Только не хватай меня за яйца!
– И не собирался даже, – усмехнулся невольник.
– Я могу признать свою неправоту. Я был неправ, когда наорал на тебя.
– Ты – хозяин, и можешь орать на меня, сколько захочешь.
– Нет.
– Да.
– Нереус! Я – чудовище?
Геллиец помотал головой:
– Ты – мой друг.
– Клянëшься в этом?
– Клянусь!
– Дай что-нибудь… промокнуть…
Раб подал кусок ткани, которой был задекорирован стол.
– Сойдëт, – заявил Мэйо и полез через перила.
– Ты куда?
– В другие кусты.
– Мне кажется, ты уже достаточно осквернил это святое место…
– Мой ум солидарен с тобой, но зад не желает прислушаться…
– Что?!
Нобиль ломился через душистые заросли:
– Колючие… зараза…
– Мэйо, ты… – Нереус встал с лавки. – Ты собрался обгадить сакральное место, посвященное богине земледелия и скотоводства!
– Я удобряю.
– Побойся еë гнева!
– Хорошо. Могу делать это, читая молитву.
– Лучше делай молча, – геллиец закрыл лицо ладонями. – Почему мне так везëт с братьями?
Он налил немного вина в кубок и выпил залпом.
– Нереус!
– Чего?
– Никому про это не рассказывай!
– Я постараюсь.
– Надо помириться с Виолой.
– Сначала протрезвей.
– Я трезвый.
– Скажи: "Гекатонхейры во время титаномахии сражались махайрами".
– Я пьяный, – рассмеялся Мэйо. – Но вряд ли повторю это и со свежей головой!
– Ты ведь много лет изучал риторику.
– Гигантохрены во имя какой-то матери…
